Guten Tag:: - BEIGBEDER ME, BABY…

BEIGBEDER ME, BABY…

   [ принято к публикации 17:14  06-12-2004 | Спиди-гонщик | Просмотров: 2007]

Фредерик Бегбедер, один из самых модных и по-настоящему талантливых авторов во французской литературе. Автор книг:

Бегбедер - человек весьма разносторонний. Судите сами - талантливый рекламист (Его самый удачный слоган, по его собственному мнению, из рекламы Wonderbra: "Это была фотография Евы Херцоговой, чешки. Она была в черном лифчике, а слоган - "Глядите мне в глаза. Я говорю - в глаза!". Очень удачный слоган, потому что глаза были действительно большие."), литературный критик, светский хроникер, ведущий шоу на телевидение, успешный и востребованный литератор.

Добавьте к этому образ жизни парижского денди, легкий цинизм к окружающему миру, немного снобизма, немного романтики - и перед нами, почти идеальный портрет нового героя нашего времени. Героя, который бесконечно эпатирует публику, остается ее любимцем, и еще успевает записывать происходящее в блокнот.

При всем этом, Фредерик остается очень легким и открытым человеком в общении. Какой либо налет звездности отсутствует, что невероятно подкупает и позволяет вести довольно откровенную беседу. Бегбедер, человек, с которым можно разговаривать часами, каждый раз открывая его для себя с новой стороны. Единственный, оставшийся у меня без ответа вопрос: - Сколько же у тебя еще внутри еще ящичков, Фред?

Москва, 22:15, ресторан "Реставрация"

Бегбедер выходит на сцену и начинает благодарить читателей за то что они его читают, произносить еще какие то банальности, затем делает паузу и говорит следующее:

- "Ну и, конечно, давайте дружно поблагодарим спонсоров(кланяется два раза в пол). За халявную жратву, за халявное бухло. Кто, кстати у нас тут бухло то проставил?(представитель французского посольства подводит человека с бутылкой коньяка Хеннеси, который начинает что-то лепетать про культурный обмен между Францией и Россией)" - Бегбедер выхватывает у него бутылку и говорит: "Хеннеси-полное гавно! Я предпочитаю водку, но, конечно, скажу, что это лучший коньяк, они же мне деньги за это платят, и вам поляну накрыли". Два представителя французского посольства шутя, обнимают его и стараются оттащить от микрофона.

- "Ну, здрасьте, приехали, - продолжает он - теперь вы еще и видите, что французское посольство в Москве -сплошное гей-коммьюнити. Вы слышите? Французское посольство в России - педики!" Все смеются (кроме клерков посольства), Бегбедер просит еще водки и уходит за стол к журналистам и, конечно, поклонницам.

Я подхожу к его столу, представляюсь, и мы начинаем беседовать.

Амиго: Здорово ты их выебал

Бегбедер: Ха ха ха, неплохо. А разве они не педики?

Амиго: Ну не знаю, они скорее мазохисты. Специально тебя пригласили, чтобы ты их тут отметелил.

Бегбедер снова идет к микрофону и говорит следующее:

-" Я тут назвал ребят из посольства Франции геями. Сорри, сорри. Конечно же, они не геи. Они…они садомазохисты"(В зале звучат аплодисменты)

Бегбедер снова садится за стол и начинает кадрить какую то девчонку.

Амиго: У тебя в Москве много поклонников, а в особенности, поклонниц. Скажи, в Париже, твои выступления проходят с тем же аншлагом?

Бегбедер: О, да! В Париже у меня очень много поклонниц. Стоит ли говорить, они просто разрывают меня на части. Только вот, знаешь, моих французских и русских поклонниц объединяет одна деталь. Как только кончается мое выступление, раздача автографов, и наступает момент, когда хочется кого то пригласить для продолжения вечера, они все сразу рассеиваются, как дым. Не знаю даже, почему так происходит? И я вынужден продолжать вечер в полном одиночестве…

А: Я думаю, они боятся тебя. Очень хотят познакомиться ближе, но, вспоминая откровения героев твоих романов, пугаются. Насколько твои романы автобиографичны? Может быть ты сейчас, со страниц журнала развеешь сущность героя "99 франков" - "Я девушек не люблю, я их гублю"?

Б( Делает трагичное лицо): Конечно! Милые девушки! На самом деле я не таков. Я очень романтичен и слишком раним. Когда вы все так внезапно исчезаете, вы делаете мне больно! Пожалейте писателя!

А: Продолжая тему автобиографии. Тебя на самом деле уволили из рекламного агентства из-за "99 франков"?

Б: Формулировка, безусловно была иная. Они сказали мне что-то вроде того, что "Ваша книга, Фредерик, может оказать негативное влияние на нашу и вашу работу в компании. Мы не в коем случае не связываем наше решение с теми брендами, или идеями которые в ней упоминаются, но и не хотим ее промоутировать". И в этом проявилось их лицемерие.

А: Уволив тебя, они в большей степени способствовали становлению бренда под названием "Бегбедер". Ты успешный бренд?

Б: Да, пожалуй, я успешный бренд.

К Бегбедеру постоянно подходят журналисты, желающие автографов и фотографий. Понимая, что поговорить в спокойной обстановке не удастся, я предлагаю ему поужинать в другом месте. Он удивительно быстро соглашается, более того, предлагает ехать в ресторан "Галерея", показывая неплохое знание географии ночной Москвы. Еще пол часа уходит на прощания с аудиторией, и вот, мы едем по ночной Москве в сторону Пушкинской площади.

А: Как тебе аудитория?

Б: Хорошая. Подвижная такая. Только я не понял, рядом с моим столом, какие то бабушки сидели, это кто?

А: Ну, это те самые поклонницы, только они не исчезают. По сценарию они должны были с тобой в гостиницу поехать

Б: ХА ХА ХА. Да ну?

А: Нет, на самом деле это литературные критикессы. Они еще у моей бабушки в архиве лекции читали про роль писателя в построении коммунизма. Мне тогда было лет пять. А теперь вот они исследуют другие темы. Роль писателя в распространении наркотиков и порнографии, например.

Б: Хорошенькая аудитория такая. Свежая очень.

А: Ты уже был в Москве, три года назад. Как тебе изменения?

Б: Чувствуется, что город дышит. Все очень ярко. Я думаю, вы сейчас самый динамично развивающийся город. Да и памятников Ленину я уже не наблюдаю.

А: Их и три года назад уже не было, по-моему. У нас тут со старыми кумирами очень быстро прощаются. Говоря о памятниках и названий улиц. Наполеон был для Европы XIX века, агрессором, разрушителем и чем то вроде Сатаны, в человеческом обличье. Что не помешало, спустя, каких-то пятьдесят лет, появлению в Париже улиц Фридлянд, Вограм и прочих свидетельств его побед. Как ты думаешь, сколько еще должно пройти времени, чтобы в Берлине появилась Адольф Гитлер Аллея, Генрих Гиммлер Плаза и так далее. Насколько коротка людская память?

Б: Отличный вопрос. Действительно, я сам себя ловил на мысли, почему так происходит? Люди слишком забывчивы. Пройдет еще одна смена поколений, и нынешние дети уже забудут, что была такая ужасная война. Это страшно, но так оно и будет. История только и делает, что никого ничему не учит. Интересно да, оба этих диктатора споткнулись у вас, в России. Может быть, это от вас зависит, чтобы в Европе никогда не появились такие названия улиц?

А: Мы об этом непременно подумаем. Мы приехали, кстати.

Б: Что, уже? Так быстро?

А: Какой же русский не любит быстрой езды? Это у наших танкистов такая поговорка есть.

Б(смеется): Понимаю.

Москва, 1:00, ресторан "Галерея"

Войдя в ресторан, мы, тут же, оказываемся в какой то французской тусовке. Фредерик с кем - то обнимается, пытается флиртовать со всеми девушками одновременно. В целом, он смотрится здесь очень аутентично, как настоящий jet-setter.

После получасового ожидания, мы, наконец, садимся за стол и рассматриваем меню.

Б: - А в чем цены указаны?

А: - В долларах, конечно, мы же в Москве. Это, как ты понимаешь, одна из самых дорогих столиц мира.

Б(Смеется): Ах, ну да, безусловно. Руккола с креветками, за полторы тысячи долларов. Да! Да! Я хочу быть как "новый русский"! Я хочу потратить за ужин в Москве три, нет, пять. Пять тысяч долларов! Несите все, что у вас есть!

А: Ну, как тебе Россия в целом? Ты был вчера в Питере, сегодня в Москве. Есть разница?

Б: Да, конечно. В целом у вас тут очень весело. Но Питер, мне показался более медленным и менее веселым, что ли. Это из-за разницы в погоде, вероятно?

А: Нет, это из-за разницы в cash-flows, понимаешь, о чем я? Здесь степень веселья определяется толщиной кошелька. Москва, это же такой главный бизнес центр России. А Питер, как у нас принято говорить, культурная столица.

Б: Я бы сказал, что Москва, это совершенное, во всех отношениях, безумие. Perfect Madness… Вам тут сейчас очень повезло. Десять - пятнадцать лет назад, к вам хлынули информационно-культурные потоки с Запада. Кино, музыка, литература, порнография, кокаин. И вы, только начинаете их принимать. Все эти новые ценности.

А: Принимать только начали, но многие уже весьма плотно на них подсели. А потом, нам всем, придется за это платить

Б: О, да! Не сомневайтесь. Мы уже давно за это платим.

А: Вот здесь, в России, все довольно объяснимо. Пятнадцать лет назад, вся система ценностей и идеологии, которая правила тут бал семьдесят лет, рухнула, в один момент. Стали нужны новые идолы и новые идеалы, взамен тех, что в одночасье оказались разрушенными. И люди оказались на перепутье. У нас тут кризис того, что принято называть в России "Духовностью".

Б: Духовность…интересное слово

А: Никто, правда, толком не знает что это такое, но все этот термин активно пользуют. Мы находимся в глобальном поиске something to believe in, в общенациональном масштабе, так сказать. А у вас то почему кризисное состояние? Я читаю тебя, Крахта, и везде глобальная депрессия и отсутствие выхода. Каковы причины кризиса в западном обществе?

Б: Да, у нас глубочайший кризис на самом деле. Но если у вас, он логично объясним, то здесь в Европе это происходит в силу того, что мы, как капризные, избалованные дети. За триста с чем то лет развития либерально-демократического общества, мы переломали все свои игрушки и постоянно ищем новые. Мы играем в любовь, в секс, в наркотики, в бизнес. Постоянно ищем новые, качественные удовольствия, которые так же быстро нам надоедают. Вот сейчас модно играть в антиглобалистов, завтра в левых радикалов.

А: Мне очень смешно наблюдать за парижскими подростками, которые носят майки Rage Against the Machine, курят марихуану и выкрикивают лево-радикальные лозунги а-ля "Потребляй, работай, сдохни"! Они, при этом, искренне верят, что построй им завтра коммунизм, общество волшебным образом станет совершенным. Они бы думать об этом забыли, устрой им экскурсию в СССР, образца, скажем, начала 80-х. Back in USSR…

Б: Да! Именно. Твоими устами сейчас говорят миллионы замученных в ГУЛАГе, репрессированных людей. Мы просто всего этого не видели, а молодежь и не знает, что такое было на самом деле. Жить в обществе диктатуры. Мы счастливы, что родились и живем в западной, демократической стране. И можем себе позволить играть в революционные игрушки. Хотя, безусловно, демократия, так же большой фейк, как и коммунизм. Раздутый, и разрекламированный СМИ, телевидением, радио, рекламой, наконец. И эта система, если разобраться, еще более тоталитарна, и еще более коварна. Теперь, чтобы заставить тебя замолчать, не нужно сажать тебя и твою семью в тюрьму. Достаточно просто сказать тебе: " Окей, парень, ты здорово протестуешь против общества. Нам это нравится. Приходи к нам на телевидение, мы сделаем с тобой новое шоу!" И вот, ты уже получаешь за свои выступления деньги, становишься частью медиа-индустрии, и, в конце концов, оказываешься в тюрьме. С золотыми решетками, но, все-таки в тюрьме. Ты становишься маленьким винтиком системы, работающей на пропаганду этого общества.

А: А как в таком случае оставаться личностью, когда ежедневно, ты находишься под прессом радио, телевидения, газет? Когда Бога уже не зовут Иисус Христос. Бог - это Медиа.

Б: В этом то и проблема. Если раньше люди молились Богу, то теперь они сами хотят быть богами. Эта нынешняя мода на reality show. Когда все хотят попасть в ящик, чтобы на них показывали пальцами и говорили: "Вот, смотри, пошел парень из такого-то шоу. Он крутой!". Никто не хочет оставаться простым человеком, все хотят быть медиа-звездами. И это желание активно поддерживается рекламщиками. Это они показывают тебе ролик новой спортивной машины с Клаудией Шиффер на заднем плане, внушая тебе "Если ты купишь эту машину, приятель, ты станешь настоящей звездой, ты переспишь с Клаудией. Не упусти свой шанс!" Хотя понятно, что, даже если ты ее и купишь, то с Шиффер ты никогда не переспишь. Ха ха ха.

Но, рекламщиков во всем винить так же не правильно. Начинать стоит с себя. Вечный вопрос, who's got the power? Кто правит миром? У кого истинная власть? Вот ты приходишь к рекламщикам и говоришь им: " Ребята, это вы все так подстроили, что нам теперь невозможно жить, это вы пудрите нам мозги и заставляете нас покупать весь этот хлам". А они, в свою очередь свалят все на заказчиков, которые размещают заказы на продвижение своей продукции. Заказчики, так же открестятся от всего и свалят всю вину на своих акционеров, которые заставляют своих топ менеджеров увеличивать продажи и норму прибыли. Ага! Вот она - цитадель Всемирного Зла, подумаем мы, найдя этих акционеров. Но, те, просто разведут руками и скажут: "От нас, на самом деле, ничего не зависит. Мы следуем веяниям и запросам рынка. Только и всего". А кто же этот мифический рынок? Это мы с тобой. Это люди, сидящие за соседним столиком. Им этого хочется, и они готовы все это покупать. Следовательно, стоит начать с себя? Пытаться как-то бойкотировать эту всемирную распродажу? Больше думать о душе, о любви, о настоящих ценностях. Подумайте над этим.

А: Говоря о медиа-звездах. Каково это, чувствовать себя звездой французской литературы? Интересное ощущение?

Б: Ну, нет, я не настолько сумасшедший. Я признателен читателям, за то, что они читают мои книги, оказывая мне этим бесконечное уважение. Но я не звезда литературы. Литературные гении это Селин, Гюго, Булгаков, Набоков. Они - настоящие гении. А я обыкновенный человек, такой же, как многие. Возможно, когда-нибудь, я напишу какое-то стоящее произведение. Но, как только, ты начинаешь ощущать себя великим, литература заканчивается, начинается сумасшествие.

А: То есть ты готов воспринимать возможную "бегбедероманию" стоически? Когда по улицам будут ходить толпы красивых девушек с надписями на футболках : "Beigbeder me, baby"?

Б: Думаю это произойдет не скоро, но слоган, на всякий случай запишу

А: Ты следишь за тем, что происходит в современной западной литературе? На конкурентном тебе поле? Как ты относишся к творчеству Кристиана Крахта?

Б: Он пишет очень сильные вещи. Faserland написана очень здорово, но мне лично больше нравиться "1978". Мы все играем на одном поле. Я, Крахт, Брет Истон Эллиот. У всех одна глобальная проблема. Проблема выживания в современном мире.

А: Я, прочитав "Гламораму" Эллиота, остался со стойким ощущением того, что середина книги, страниц, этак, двести, совершенно пустая. Такое впечатление, что он просто заполнял листы необходимые для контрактного количества. Тебе так не кажется?

Б: Нет, наверное. Просто он и хотел добиться у читателя стойкого ощущения бессмысленности происходящего с главным героем. Города, люди, вечеринки, бренды, бренды, бренды. А между всем этим пустота. Так, в общем, оно и есть. Это монументальная книга.

А: В "99 франках" есть приблизительно такие строчки: "Если я такой богатый, молодой и успешный, стою у самого края пропасти, кто же тогда находиться на самом ее дне?". Так кто же там, все - таки?

Б: У каждого она, вероятна своя, эта пропасть. У политиков, бизнесменов, мегазвезд, обычных людей. Ее нет, в каком то материальном смысле. Она находится у нас в душах. И каждый роет ее самостоятельно. Или избегает ее. Любовь, творчество, радость - вот те вещи, которые позволяют ее избежать или из нее выкарабкаться. Главное помнить, что она есть.

А: Кажется после этого, твой герой попадает в больницу, из- за овердозы кокаина.

Несколько лет назад, группы курильщиков вчинили иски различным табачным компаниям, настаивая на том, что заболели раком легким, будучи втянутыми пятьдесят лет назад в наркотическую зависимость, рекламой табачных изделий, в которой не говорилось о том, что курение может вызвать рак. Представь, что тебе, лет через пятьдесят, придется отвечать по искам читателей, которые обвинят тебя в том, что твои книги втянули их в наркотическую зависимость?

Б: О, нет, надеюсь, что этого не произойдет. И, потом, я же не зарабатываю на книгах столько же, сколько табачные концерны.

А: Может все- таки стоит писать на твоих книгах, что- то вроде: Warning! Beigbeder products could seriously damage your health!

Б: Ага и еще - Beigbeder is infusion. Don't go for it, stay in your boring life!

А: Каким образом ты пишешь? Некоторые писатели пишут определенное количество страниц каждый день, другие ждут пришествия музы долгие месяцы и потом рождают гениальные тексты. А как это происходит у тебя?

Б: Я не могу ежедневно продуктивно выдавать из себя очередную порцию текста. Сидеть каждый день за компьютером, это все равно, что ходить на работу. Это уже какое-то текстопроизводство. Ждать музу, так же не для меня. Я пишу каждую минуту. У меня всегда с собой блокнот, в который я записываю свои наблюдения. Днем и ночью. Там много глупостей, но иногда, рождаются стоящие вещи. Я пишу везде. Когда у меня появляется целая стопка таких блокнотов - готов новый роман. "99 Франков", например, я писал три года, таким образом.

А: Тебе не кажется, что книга "99 франков", показывающая всю изнанку рекламного мира, клубной тусовки, корпоративных компаний и должная отвратить читателей от общества потребления, во многом вызывает обратную реакцию? Я знаю довольно много молодых людей, оргазмирующих от этой книги, но вместо того, чтобы испытать после прочтения ее, стойкую неприязнь к этому миру, они испытывают стойкое влечение в него. То есть все, что они поняли из книги, это то, что очки Helmut Lang это круто?

Б: Да, безусловно. Вся моя борьба с обществом достаточно красиво упакована. Это как с гангстерскими фильмами Копполы. Помнишь? Там тоже разыгрываются человеческие драмы, выводятся омерзительные типы, мошенничество, убийства, нарушения закона. Но, все эти мерзавцы, так стильно одеты и ездят на таких красивых машинах, что ты, поневоле хочешь стать таким же. Я, смотря все эти фильмы, то же испытывал определенную тягу к этому миру. Порок в красивой обертке всегда будет очень притягательным. Но это жизнь. И каждый здесь выбирает свое. То, что ему, в конечном счете, ближе.

А: Да, кино и телевидение создало много таких героев. Что ты думаешь о нынешних героях? Вот, например образ Че Гевары, настолько уже растиражирован, что стал, вероятно, таким же узнаваемым, как и Микки Маус. Но, я не могу сказать, что это ему как-то повредило. Знаешь, он, в моем понимание, слишком чистый. 100% pure. Наше время родит героев, которых можно будет так же тиражировать без ущерба для их личностей?

Б: У нас сейчас сложно с героями. Те, о ком, медиа, тысячу раз за день скажет, что он герой, им моментально и становиться. А говорит она это о ста персонажах одновременно. Люди, в наше время очень быстро становятся героями. Проблема в том, что они так же быстро и перестаю ими быть. Потому что завтра по телевизору скажут то же самое о новых людях. А эти просто исчезнут. Не знаю, есть ли сейчас, кто-то подобный Че.

А: Самому нет желания попробовать?

Б: Нет, я слишком гедонист для революций. Драмы моих героев разыгрываются в иных джунглях.

А: В своих предыдущих книгах ты уже расстрелял клубную жизнь, рекламный бизнес, общество потребления, что будет твоей следующей мишенью?

Б: Телевидение. Я уже давно на него нацелился. У меня была своя программа на Canal+ и я довольно неплохо разбираюсь в телевизионной кухне. Ни один телеканал не сможет выстрелить по крупным корпорациям, потому что в один миг окажется без рекламных бюджетов. Я, в отличие от них свободен, в своем творчестве.

А: То есть на телевидение тебя теперь тоже не пустят, как не возьмут работать в рекламное агентство, хотя ты и производишь гениальные слоганы?

Б: Да скорее всего моя карьера ТВ звезды не состоится, хотя, как знать, как знать.
Кстати, говоря о слоганах. У меня для тебя есть гениальный слоган. Я бы в Париже продал его за 10 000 евро, но для тебя - бесплатно: Amigo, is huge in Russia. And what is your name, again? Причем what is your name, again надо произносить с этакой гримасой, три раза. Как будто бы не расслышал.

А: Супер. У меня тоже есть слоган для промоушена твоих книг, путем интернет-спамминга: ENLARGE YOUR BEIGBEDER. 99 francs only.

Б(Смеется): Это гениально! Я обязательно воспользуюсь.