Лузер

В преддверии праздников Дедуля обычно радовался. Будучи светлым стариком, Дедуля вообще радовался большую часть своего инвалидного досуга. А когда Дедуля радовался, ему просто невозможно было находиться в трезвом состоянии духа и поэтому они с соседом Витьком уже намастырили две чекушки беленькой. Витек восседал посреди кухни на ветхой, угрожающе скрипящей табуретке и, нависая над столом, задумчиво разглядывал этикетку чекушки. На лбу Витька красовалась несвежая повязка....

Вдруг из маминой из спальни...

Ренсон
13-12-2005 16:36
Крываногий и храмой ...

Маленький Давид родился в деревушке Лиселидзе, где-то на юге Абхазии. Как и все жители деревушки, он носил фамилию Лиселидзе, которой по семейной традиции очень гордился. Давидом его называла только его девяностолетняя бабушка Софико, а все остальные звали Дато. «Дато, иди ужинать!» кричала его мать, тетя Лия, выплескивая таз с водой за ворота. Отец Дато, дядя Шалва, был каменщиком, он строил дома в райцентре и помогал деревенским класть печи....

Тем, кто в каске и дружит с гуталином посвящается.

Осенью курсантов второго курса послали в совхоз «Заречный коммунар» на картошку. С веселым гомоном будущие офицеры выгружались из «зилков», пока комвзвода переговаривался о чем-то с деловитым председателем. Леше повезло: его и еще троих ребят поселили в доме агронома Жирова, остальных разместят в здании клуба. Дом агронома, белый, опрятный с синими ставенками и неизменной геранью на подоконниках стоял первым по правой стороне улицы....

Так будет очень долго. Ты ждешь ее на станции «Кузнецкий мост» уже полчаса, ежесекундно теряя надежду дождаться. Ждешь, пока фигуры людей не сливаются в нечто сплошное, серое, гулкое и басовитое. Ждешь, зная, что в этом городе ничего дождаться невозможно. Тем более если так нетерпеливо ждать. Тем более ее. Можно ждать часы и столетия. Можно проехать тысячи подземных километров....

Дело было в начале восьмидесятых. Володя Дубов, секретарь комсомольской ячейки института, со своим младшим товарищем, студентом второго курса Аликом Файнгольцем шли по заснеженной Метростроевской улице, обходя дозором вверенный им участок. Оба комсомольца были в серых драповых пальто с красной ленточкой дружинника на рукаве. Ударили первые ноябрьские заморозки, и рыхлое ватное небо разродилось снегом....

В эту ночь Пандора спала неспокойно. Ее дородное тело беззащитно колыхалось под шелковым покрывалом как освежеванная туша кашалота на палубе китобойного судна. Ее дыхание было не свежо . Молодое вино дображивало в ее желудке. Пандора ворочалась, томно постанывая, и то и дело отрыгивала. От этих движений тучного тела простынь под ней скомкалась и повлажнела от пота. Колыхая тонкое покрывало, с каждым вздохом все четче вырисовывалась под ним могучая пандорина грудь и слегка расплюснутая сфера живота....

Жил был мальчик. Обычный мальчик. В три года родители отдали его в детский сад. В шесть лет привели в школу. В смутном волнении стоял он на первой линейке с раецем на плечах и букетом гвоздик в потной ладошке и не понимал происходящего. В толпе родителей он разглядел папу с мамой и улыбнулся им. Мама тоже улыбалась, но почему-то плакала в папин пиджак. Папа смотрел на сына строго и гордо. Толстая седая тетя что-то радостно кричала в осипший микрофон....

В детях очень сильна жажда познания. Я думаю, вам знакомо это болезненное любопытство, которое бывает, когда держишь в руках голубя, гладишь его по глянцевым перьям, обнимаешь двумя пальцами за шею. Птица доверчиво мигает глупым оранжевым глазом. И тут вдруг неудержимо хочется зажмуриться и сжать до хруста тонкую птичью шею, дернуть резко в сторону, потом отожмуриться и потихоньку посмотреть. Сперва испугаешься неуклюжего предсмертного трепыхания крыльев....

В Ватикане случилось чудо. Ватикан ликует. Папа жив! Папа нашелся! Ведь Папа-- это я!...