Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
За жизнь:: - ЧумаЧумаАвтор: 10_kg_cocainos Улица, флаги, шальные пули.Фасеточный взгляд КГБ-шных мумий, Всегда исполняющих чей-то безумный приказ. Кто тут еще не сыт по горло, Дерьмом, демократией и свободой? Дубинки, шлемы, слезоточивый газ. (с) гр.Красные звезды Невысокая девушка лет тридцати в спортивном костюме шла за мной от самого вокзала. Я ловил ее в отражении витрин, останавливаясь прикурить очередную сигарету, закрываясь от несуществующего ветра. На Сахарова я резко обернулся, но её вдруг не стало. Мимо прошел мальчик с чемоданом свинцового цвета, он хотел меня о чем-то спросить, но я не услышал: я был поглощен погоней, был окутан инстинктами загнанного зверя. Ускорил шаг. Выбросил пакет в урну. Разминал пальцы. И шел. На Даевом переулке меня остановили полицейские. Жирный кургузый увалень проверил мой паспорт, а рыжая, до отвращения рыжая, девка, спросила о целях моего променада. - Живу я здесь. На Трубной. Девушка в спортивном костюме, наклонилась завязать шнурки, и, поправив куртку, побежала вперед. Пока я прощался с законом, она уже удалилась вперед, метров на двести, и скользнула под арку. Хотелось кричать, полицейским, удалявшимся от меня в обратном направлении, что я хочу жить. Что мне все надоело, что эти люди сводят меня с ума, что мир поглотит меня лишь минуты спустя. Но сдержался. Изменил маршрут, и, двести шагов спустя, оказался в Лисьей Норе. «В спортивном костюме могут и не пустить», - ухмыльнулся я. - Не курят? - Не курят, как везде. - Налей мне бругаля, грамм сто. - Не держим. - Тогда водки, только не русской. Согрелся. Пальцы дрожать перестали, и удалось набрать смс своему приятелю: «я в Москве». Спустя двести грамм, в бар зашел Димзо. - Какого рожна, Балыкин! С какого перепугу ты здесь; мы все на прослушке. Шульгина завалили на прошлой неделе, Руфа ведут от подъезда к подъезду. Я жену сослал на другой континент. Всё рушится, ты это понимаешь? - Залупа это всё, Димзо. Мы нашли их. Много. Столько нет ни у кого. - У тебя всё с собой? - Почти. Я боялся, что встретят. - То, что Комитет еще не прорисовался, не значит, что никто не пасет. - Мы здесь втроем, Димзо: я, ты и бармен. - Так не бывает. Колокольчик над дверью дернулся, и в кабак проскользнула моя недавняя спутница, но уже в кашемировом пальто и шелковом платке. Она уселась за стойку, и бармен, без слов, налил ей кофе. - Теперь нас четверо. ***** Несмотря на мороз, люди с площади уходить не спешили. Они кутались в какие-то тряпки, и пили дешевый коньяк. Градус недовольства нарастал. Вокруг оцеплением стояли солдаты – мальчишки-срочники из местного гарнизона. Но их было от силы человек двести. Толпа же была в несколько десятков тысяч человек, в основном мужчины, от 25 до 50. Каждый из них был готов умереть прямо сейчас. Прямо здесь и сейчас, потому что дома их ждали больные жены, родители и дети. Кто-то непрерывно привозил коньяк – ящиками. Солдаты пытались отодвинуть толпу от дороги, но тщетно. Подъехал грузовик и выгрузил теплые вещи, и арматуру. Всё быстро растворилось среди людей, под одобряющий гул и улюлюканье толпы. Со стороны завода к площади подъехал черный лэнд крузер. Из него вышел невысокий плотный человек, и четко, почти по слогам, произнес в мегафон: «Нам нужны чипы»! Масса людей оживилась и подхватила: «Чипы»! «Чипы давай»! «Открывай ворота, мразь»! Мужчина в костюме направился к воротам мэрии, и люди расступились перед ним. Солдаты приоткрыли ворота и, на мгновение оттеснив людей, дали ему пройти внутрь. - Сергей Александрович, у ворот около 30 000 человек, их семьи больны, они сами больны. Вы это знаете. Раздайте им чипы – они получат их, и уйдут. Иначе… - Что иначе, Балыкин, что, иначе? Чипов всего 500 штук на складе, и все. Завод вымер – нет материала. Москва все съела. - Тогда они разнесут мэрию, а Вас… а тебя, Сережа, казнят. Как в средневековье. - Балыкин, я не решаю этих вопросов. Вчера из Москвы пришел прямой приказ: тебя арестовать, народ утихомирить. Любым способом. У меня развязаны руки. Ты это понимаешь? Ты хочешь крови? - А я, Сережа, вот этих вопросов не решаю – меня люди отправили к тебе, только потому, что мы вместе с тобой в соседних кабинетах работали. На общее, кстати, дело. - Уведи людей, Балыкин, Христом Богом прошу. Пусть разойдутся, мирно. Мы выдадим половину запаса, но это все что я могу. Кто-то из толпы выстрелил в сторону оцепления. Хлопки начали раздаваться со всех сторон. Масса двинула с арматурой к воротам. Дым начал обволакивать все вокруг. В центре площади прогремел взрыв. Ошметки мяса и куски телогреек падали прямо под ноги собравшихся. Хлынула кровь. Хлопки слились очередями; фонтаном, огонь прорезал толпу сначала справа, потом слева. Прогремел еще один взрыв, всё стихло. Пахло жареным мясом и тлеющим синтепоном. Мужчина в костюме, пробираясь сквозь обезображенные тела, с чемоданом в руках, исчез в завесе дыма и гари. ***** - Товарищ Балыкин, - приятным голосом, обратилась девушка, к сидевшим в углу приятелям. Можно к вам присоединиться? - А, пожалуйста, - Димзо ловко пододвинул даме стул, успев опустить руку под стол. - Ты, мудило, руки над столом держи. Мне твои канители уже под ребрами жмут. Ты думаешь я твою шмару сисястую с выблядком не найду? Так уже. Коперфильд ебаный – народные деньги не бережешь, шесть агентов на югах лохматку твою родимую маринуют. Так что завали, гмох тупорылый. Не за тебя речь сейчас. Бармен запер дубовую дверь. - Сколько их у тебя? - Почти миллион. - Откуда? - Мы взяли 500 в Чите, и скопировали их, на сколько хватило материала. - А материал откуда? - А кто спрашивает-то? Я уже не скрывал раздражения. Водка притупила инстинкты и страх. - Комитет, спрашивает, Балыкин, Комитет, понимаешь? Пока спрашивает – мы готовы договориться, экономии времени для. Ты вообще слышишь меня? Она наклонилась ко мне, и я понял, что ей сильно за сорок: морщины вокруг глаз, и перекошенный рот, с капающей слюной, прямо напротив моего лица лишь на секунду замерли в ожидании ответа. Вдруг она захрипела, и кровавые сгустки кашлем брызнули мне в лицо. Димзо сработал её вилкой. В шею. Красиво. Через мгновение, бармен, хватаясь за воздух, пытался вырваться из цепких рук. Хруст. Мы выскочили на улицу, и прыгнули в какую-то колымагу. - За штуку, в Реутов. Я перебирал варианты: забираю Олю, Димзо рассылает чипы, мы двигаем на Урал, оттуда через казахов в Китай. Нет. Димзо забирает Олю, Руф рассылает чипы, я остаюсь в Реутове, в тайнике, потом выдвигаю в Питер, оттуда, как Ленин в Финляндию. Хуйня какая-то. Дом на улице Челомея был заколочен. Мы вышли на несколько кварталов раньше, и прошли сюда дворами. На улице только собаки. Людей совсем нет. Мусор, словно перекати-поле, гуляет по растрескавшемуся асфальту. - Руф, здравствуй! - Кто это? - Кох в пальто! - Вы ошиблись номером. Гудки. Мы прошмыгнули в, казалось, закрытую дверь, и спустились в подвал. Пахло канализацией и бомжами. Я достал ключ, открыл скрипучую дверь. Свет загорелся автоматически. - Ебануться! – Димзо одобряющим взглядом окинул несколько десятков деревянных ящиков. Здесь же на несколько миллионов баксов. - Почти на миллиард. Если так продавать. Если государству, то на 280 лимонов, примерно. В 5 утра от дома на улице Челомея отъехало 4 военных грузовика. Я открыл припасенную бутылку бругаля, и разлил ее почти всю по двум кружкам. - Ну, за удачу. - Ох, ну и говно же этот твой ром, Иван. ***** - Оля, я тебя жду, в панч и джуди, возьми все самое ценное. - Я минут через 20 буду. - Очень, очень тебя жду. Я сидел, и потягивал килкени. На душе было не спокойно. Слишком все просто. Мне уже отзвонились из восьми точек – груз прибыл. Чипы начинают продавать людям. Осталось всего две точки. Но там не должно возникнуть проблем. Военные – тоже люди, и тоже хотят жить, и жить – хорошо. ***** - Светлана Николаевна, как вы объясните столь резкое распространение заболевания, особенно среди социально-незащищенных слоев населения. - Мы выясняем причины, мы делаем все, что можем. Есть версия – что это новый вид биологического оружия. Скорее всего мы подверглись атаке. - Со стороны кого? - Не знаю: террористы, запад, штаты – кто угодно. У нас сегодня много врагов. Россия, сегодня – это сильное государство, с ним приходится считаться, это многим не нравится. - Президент сказал, что уже через месяц необходимое число чипов для населения будет закуплено или произведено, но есть мнение, что в реальности ничего для этого не делается. Заводы стоят, больницы закрыты. - Это частное мнение и оно не имеет никакого отношения к реальности. ***** По Пятницкой улице идут двое. Не торопясь. Маленький чемоданчик щелкает колесами по тротуарной плитке. Она кутается в шарф. Он в пальто нараспашку, курит. - Мы никогда сюда не вернемся? - Никогда. Навстречу, медленно подъехало такси, остановилось, таксист опустил стекло. Мужчина наклонился к водителю. Выстрел. Теги:
7 Комментарии
#0 14:53 02-03-2015Антон Чижов
приятно встретить автора дарова какос превет какос ночю почетаю какоса буэнос ночес, епта, а Стерто Имя - ты че за хуй? я друг уважаемого песателя Ильи ху4-а мы бывало как курнем.. аж кости гнуться он мне книщку обешял подорить, с надпесью дарственной да... почитаю щас... хороший трэшык такой... хотя сначала все майдан мерещился. нормально так сбито, сколочено С возвращением! хорошо. Еше свежачок Под колпаком воды
Станции стекло-бетонный аквариум, За колпаком воды Ветхозаветный океанариум. Треснет аквариум пить-дать, Сверху посыпятся капелюшки, Но не привыкли мы утирать Из под опухших носов сопелюшки. В изделия номер один Пакуем лысеющих головорожек, В изделия номер два Спускаем живительных капитошек.... Да, когда-то щёлкнет тумблер,
Сбив сознания поток. Засвидетельствуют: умер. Я узнаю, есть ли Бог. Ну а если не узнаю, То тогда и не пойму, Почему душа больная Так боится эту тьму. Если есть — подумать жутко О масштабности огня!... Не снятся мне синие горы,
И дОлы, не снятся, в туманах А снятся - друзья мои вОры, И деньги, мне снятся, в карманах Не снится, что утречком рано, Я встал, чтоб подругу погладить А снятся мне рваные раны, Желание, снится, нагадить Страдания неотделимы, От крепких телесных устоев Не снится - чтоб прямо, не мимо, А снится всё время - пустое Весь вечер провёл я, тоскуя Хотел чтобы море приснилось Приснились - два жареных хУя, В тарелку едва уместились Звенит тяжёлая монетка.
Идёт безбожная игра. ...Молчит дешёвая планетка. ...Кричит истошное — ура-а! Ведь у монетки той две части, и участь тоже не одна; твой аверс — это мир и счастье, мой реверс — горе и война. А жизнь — игра блаженства с болью, мышиной глупости с совой, игра жестокости с любовью, игра судьбы с самой собой.... |