|
Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Было дело:: - Другой ДругойАвтор: Йенс Тилва
[ принято к публикации 11:34 01-04-2018 | Лев Рыжков | Просмотров: 389]С цветком, вещами и котом. Записку "я ушла к Другому" Занёс с ключами управдом. В себя залив пол-литра "клюквы", Гадал я, кто же он такой? И почему с заглавной буквы? Он что, герой крутой, Другой? Брэд Питт, Чак Норрис, Брюс Уиллис? Гляди, натерпишься с ним бед. С Другим теперь она... Дожились! Да что он знает о тебе? Я понимаю, время лечит. В Другом, должно быть, шарм какой... Другие мысли, жесты, речи И хуй, конечно же, другой. Вот как могла ты, дорогая, Перечеркнув весь наш интим, Вся ангел с крыльями такая - Хуяк! - и трахнуться с Другим? Тебя я знать не знаю, дура! Другой? И ладно. И вали. Допью целебную микстуру, Сожгу мосты и корабли. Но только выхожу из комы, Шепчу, с похмелья никакой: "Оставь его, уйди к Другому." Ведь это Я теперь Другой. Теги:  9 
Комментарии
#0 11:34 01-04-2018Лев Рыжков
Страдания. Какая драма! + Другого можно было заменить на Чужого, добавить кровавого действия, и был бы триллер.. в клюкве отслеживаются маркеры псилоцибина. Крепись. поэт. Я стал другим, в меня вселился развратный, похотливый бес мой член внизу зашевелился и говорит:- " Теперь ты - Йенс!" Я был Чужой, а стал теперь Другой Я сплю с Другой, твоей уже Чужой Атлична! Вообщем и целом - даже, и очень.. А вот последний куплет, где герой как бы прощает измену, и просит блядину (бывшую жену) вернуться - это уже падение достоинства и чести. Это уже не шарман. Последний куплет портит замечательное повествование. Йенс, убери его нахуй. #7 Всякое бывает в жизни, да...мож он не может без неё..Да и кто не без греха, м? Я завсегда Йенсу плюсую, как и Михе Дягелю впрочем.. вот им обоим + гг С тоскою яростно присунул В любимый фетиш из белья Сквозь сон вторил мне стон безумный verfluchte cheiße, Jens. Oh, ja! Прекрасно пусть я не тот, но лёжа на Надежде и гладя грудь её шершавою рукой люблю тебя - паскудную как прежде под стон и речи: -"глубже, дорогой!" Вернись и отныне сбегать не моги! Этилом отмыв наносное, Он сделался Добрым, Хорошим, Другим, Забывшим конфеты из сои. http://litprom.ru/thread69659.html плюсанул, но в третьем катрене не могу первую строку в ритм прочитать. Концовка смазывает задор. Недодержал. Свалился в рифмование к финалу. Замысел и начало хорошие Но поэт не смог осуществить этот замысел иначе как с придатком ископаемого петросяновского кала. Получилось нечто сальное и жестокое. Душевно, все же. + Другой не Чужой, походу. Спасибо, друзья! Вова, иди в хуй. Славик, вот хорошая инструкция, что делать тому, кому пиздастрадания не дают даже стихи нормальные писать (автор этой инструкции - не я): Было на улице полутемно. Стукнуло где-то под крышей окно. Свет промелькнул, занавеска взвилась, Быстрая тень со стены сорвалась - Счастлив, кто падает вниз головой: Мир для него хоть на миг - а иной. Еше свежачок Было так. Дорога. Волга.
Лето. Плёс. Давным-давно. Путешествие. Недолго Продолжалося оно. Плеск волны и запах тины. И в руке, как амулет, Камень. И у той картины Возраст – два десятка лет. Горяча ладонь ребенка. А жены рука мягка.... Эвенки пили водку вместе с пивом
И спирт, неразведённый - не дыша Смотрели вдаль сурово и ревниво На берег отдалённый Иртыша Один эвенк был ласков только с хуем С пиздою же по жизни не знаком А все предметы, как бы не рискуя, Он трогал непременно языком Второй же был напротив слишком рьяным Предметы он не трогал а ебал Когда-то был инструктор во Вьетнаме, По джунглях на оленях там летал А третий - не эвенк был, а учёный Хотя все полагали что эвенк Тунгус...
Наступило питерское лето,
снова будет время тихо красть, белой ночи утвердивши власть, преуспеет безусловно в этом. Я поставлю на окно стакан, буду вечер связывать с рассветом, как в подшивку старые газеты мелкими стежками коньяка.... Куда не кинь взгляд – всюду женщины. Они заполонили все пространство своими ногами, юбками, духами. Сколько не старался, а я всегда попадал под гипноз этих круглых жоп и выстреливающих из футболок буферов.
Бывает, идешь себе такой, думаешь о своем – о смысле жизни там, или о коллайдере, или об экономике Китая.... Он считал себя большим поэтом, ну, как большим - меньше Бродского, конечно, но значительно больше Окуджавы, ему казалось, что он пишет нечто достойное, если не мировой славы, хотя и мировой славы тоже, то, как минимум, толпы почитательниц, желательно неадекватных у которых мороз по коже должен бежать под платьем каждый раз, когда такая почитательница читает его, с позволения сказать, произведения, полные древнегреческих чаек и барочного соловьиного пения.... |
