Несостоявшийся МЕН’ЭТ

Автор: Сабака Пути ебливые неисповедимы. Эта история приключилась со мной несколько лет назад – уже в зрелом возрасте. Но повлияла на меня так, словно подсознание мое еще было открыто для программирования. Я тогда работал на радио одного провинциального городка (своего, сука, родного) и находился в постоянном поиске – чего бы такого найти, чем бы заполнить эфир, но при этом нихуя не делать. И вот меня осенила мысль. Я вспомнил, что одна из моих бывших учительниц пишет стихи – и, говорят, неплохие.
На тот момент после школы прошло уже, наверное, лет 14. И тетки, которые когда-то ебли мне мозги, успели состариться. Эта тёхана – особый случай. Во-первых, она была первая, кто у меня, тогда еще отличника, вызвала, сука, родителей. Во-вторых, она была училкой музыки. В-третьих, отчитывая меня – четвероклассника – перед матерью и не понимая, каких я получу пиздюлей по приходу домой, она как-то волнуеще (так, что я запомнил) сказала, что я красивый мальчик. В-четвертых, она была несчастна, а потому очень строга. А дело в том, что, будучи невестой (и довольно красивой ) (даже не «довольно», а просто красивой), она ехала со своим сраным женихом на мотоцикле, и они уеблися в другую машину. Она повредила ногу так, что до сих пор ходит, ее не сгибая. А он, не будь дурень, сбежал прямо из-под венца. Так она и осталась никому не нужная. И не ебанная, как мне кажется, по сей день.
Так вот, окончив школу без справки, кою мне эти суки пророчили почти все (а учиться, я стал постепенно все хуже и хуже), помыкавшись по стране лет 10-12, я вернулся живым и почти невредимым, более или менее грамотным, стал работать в телерадиокомпании и был уже у них, учителей моей бывшей сраной школы, в авторитете. Они даже приводили меня в пример нынешнему поколению как нашедшего путь истинный, скотины (племянница рассказала). И эта Галина Петровна тоже всегда со мной здоровалась и даже иногда расспрашивала о житие-бытие. В общем, позвонил я к ней и без всякой задней и передней мысли предложил ее ебаную лирику делать под музыку и хуярить в эфир навроде зарисовок. Она казалась теткой неглупой (по характеру и повадкам чем-то, кстати, напоминает артиста Жженова), и я думал, что стихи у нее, горемычной, одинокой, бездетной бабы, верно, заебатые…
В общем, договорились мы о встрече, и я приперся к ней, как назло, совершенно случайно в День учителя. Застал там теплую компанию: библиотекаршу Зою Григорьевну, которая, скотина, заебывала меня когда-то, заставляя пересказывать сраные книги, которые в свою очередь попробуй не взять в сраной, опять же, библиотеке, и училку начальных классов, на момент окончания мной школы только что пришедшую к нам после педа – весьма соблазнительную. Но сейчас она была толста и обабилась до безобразия. Зовут ее, как выяснилось, Наталья. Они пили. Я, охуевший, что проебал такой праздник и приперся без нихуя, побежал в магазин и на предпоследние деньги купил бухла. Вот так я в первый раз оказался за выпивкой с теми, кто меня по этому поводу, сука, ловил на вечерах, вызывал на педсовет и угрожал детской комнатой. Это шок number one, друзья мои. То ли еще будет.
Мы пили в этой довольно убогой квартире, которая навевала на меня грусть и сочувствие. Вспоминали что-то – то ли школу, то ли еще какую хуйню. Я – 27-летний мудак и эти три старые бляди. Обстановки – минимум. Что еще ждать от простого советского учителя? Но зато она умеет играть на баяне (или аккордеоне?)!!! И как!!! Она, престарелая хромая пизда, взяла его и начала перебирать клавиши. Вышла на средину комнаты и, поя (или пея) и пританцовывая на своей негнущейся ноге, овладела нашим сознанием. Я, к тому времени за скудностью закуски, успев довольно набраться, даже протрезвел. Я подхлопывал, смотрел на Галину Петровну ласково и думал: «Какой пиздатый человек! Так жизнь ее поломала, а она не растеряла оптимизма. Учись, мудила грешный». Время показало, как неосторожен был я.
Выпивка кончилась, и Наталья пригласила всех к себе. Благо жила она в том же дворе. Но, - сказала она, - у меня беспорядок. Пойду вперед, а вы приходите через полчаса. Хорошо, - сказали мы.
Дальше - провал в памяти.
Очнулся, стоя посреди комнаты. Библиотекарша испарилась. Я – в объятиях Галины Петровны. Надо сказать, что лет ей на тот момент было около 50-ти. Плюс все, о чем я уже успел рассказать. Ёб твою мать! Она меня целовала (не мы целовались, прошу отметить!), и говорила, что заметила, как я на нее влюбленно (!?) глядел, что она обижена судьбой в плане интимности и чувственности, что я ее подарок, и она не стесняется мне об этом говорить, потому что похуй ей уже на все. И что мы сейчас идем ненадолго к Наталье, а затем рука об руку возвращаемся к ней и ебемся что есть сил. А еще она меня спросила – и это был последний пиздец – знаю ли я что такое (произношу по буквам) МЕН’ЭТ. С этаким французским «прононсом». Женщина она властная, сильная охуенно – накопила, видать, энергию за годы воздержания, - и я, пьяный, не стал спорить. Не буду же я ей говорить, что меня в таком состоянии даже с нормальной бабой хоть самого еби. Шок number two, дорогие мои: училка, которая когда-то отчитывала бедного ребенка за шум на уроке, пристает к нему как последняя сука. И пытается соблазнить загадочным МЕН’ЭТом. Что делать? Я знаю точно, что у меня не встанет. Она нервна. Друзья, я испугался за хуй, а то и за жизнь свою! Я, честное слово, пересрался этой старухи. Но взял себя в руки (гм… – рифма получилась), и мы пошли к Наталье. Разумеется, на все ее предложения я ответил безропотным согласием. Один хуй, я знал, что ТУДА я не вернусь. Но как ее обломить, как разрулить эту дурацкую ситуацию? Здесь необходимо отметить дипломатический склад моего характера. Мне просто тяжело делать больно людям. А она завелась. О-о-о, она была уверена, что покорила меня своей сраной гармошкой. Она, быть может, первый раз в жизни была самодовольна, уверенна и снисходительна. К обуреваемому страстью молодому самцу… Она не спешила. (Я до сих пор не понимаю, нахуя она-то захотела в гости?).
Ситуацию разрулила Натуленька. У нее мы догнались, и она также внезапно обнаружила симпатию ко мне. Она была толста, как я уже говорил. Но дело даже не в этом – бывают и толстые тетки интересными – она была … как-то бесцветна, что ли. Зато, друзья мои, она была моложе музыкенши лет на 18, и, самое главное, не предлагала МЕН’ЭТ. Поэтому ее я не боялся. И я решил из двух зол выбрать меньшее. Когда Галинка поднялась, я остался сидеть. Она, не стесняясь Натулечки, въебала мне в глаз и ушла. Нихуя у меня не получилось, хотя простого советсткого орального секса было хоть отбавляй. Зато я остался при своем хуе. На рассвете, хоть и на на отходняке, но живой вернулся домой.
Надо ли вам говорить друзья, как ХУЕВО было на моей душе!!! Я разочаровался в самом святом. Хуже было бы только, если бы ко мне пристала моя родная мама, царство ей небесное. В то время я, кстати, был женат на второй своей жене – бляди конченной (об этом как-нибудь в другой раз). Она поначалу поверила, что я как всегда, нажрался на студии, но вскоре обнаружила в моей волосне застрявшую бусинку, т.е. натуральный биссер (привет от училки младших классов). И этим поставила точку в этом сраном деле (после этого я, кстати, всегда обстригаю кучеря).
С тех пор, друзья мои, прошло почти 10 лет… Я опять покуралесил на чужбине, женился в третий раз, родил чудеснейшее чудо, и снова моя сраная родина притянула меня как магнитом. И вот иду я как-то недавно на работу поутру и вижу (здесь вступает мелодия Мариконе из «Однажды в Америке». на баяне.) совершенно седую, старую, хромающую, печальную, задумчивую мою Шагане. Рядом - тоже хромая - девушка замухрышного, потрепанного вида. Я как-то даже на секунду забыл о своем похмелье. Остановился. Проводил их взглядом. Может, не все такие мудаки как я, может, она нашла свое счастье, бедная, старая учительница музыки?..
.
Сабака. 2005г.
.
Спасибо:
1) Литпрому за то, что он есть
2) Морисону – под него я писал
3) Пиву – за ним я писал
4) Венечке, Галичу, Шолохову, Есенину за пару фраз
5) Супруге, что уехала в отпуск и дала мне от души побухать и сделать первый нетвердый, но решительный шаг в литературе
6) Де-Ниро за Мариконе
.
Все в этом рассказе, – чистая правда; каждый мат, особенно относительно школы - выстраданный. Бля буду!