Трусики

Автор: Не читай Она приехала как всегда внезапно, и так же уехала. Я чувствовал, что это не всё на сегодня, и не ошибся. Казалось, сегодня она действительно напишет, доехав до дома. Прошло около двадцати минут, и звуковое уведомление, оживившее телефон, щекотнуло сердце.
Сегодня она приехала не обкуренная, выпила красного вина и всё. Мы разговаривали про беременность её подруги, виды и сроки абортов и о том, как важно вовремя вытащить. Ничего не было. Конечно! Если бы я сразу получил, чего хотел, то наверное ни за что не ответил бы на её сообщение: "Да, переезжай ко мне". Она прекрасно понимала, чем думает мужской пол. А я в тот момент понял, что только для этого и снял квартиру. А вовсе не для того, "чтобы удобнее ездить на работу".
На следующее утро я написал ей сообщение о том, что меня терзают сомнения и что если я неприятен ей в плане секса, то лучше ничего не начинать. Она ответила, как всегда гордо, что ей сейчас противны все мужчины и пожелала найти мне другую девушку или подругу. Как всегда - гордо и не окончательно. Вечером, когда я только начал опять засыпать, разбуженный звонком матери, она позвонила.
- Я приеду?
- Ну хорошо...
- С вещами.
- Хорошо.
От неё пахло так, как ни от кого не пахнет. Своим поведением я дал понять, что никогда не опущусь до выпрашиваний, как кобелёк в апреле. Когда она вышла из ванной, я лежал на боку, спиной к её части кровати. Уснул я позже неё. Первый день прошёл идеально. Вернувшись с работы, я зашёл в подъезд с соседями, ключи лежали, как и договорились, за веником под лестницей. В сковородке было что-то вроде рагу из цыплёнка с майонезом и крабовыми палочками. Это было не очень вкусно, но мило.
Когда она вернулась, я решил по-прежнему не показывать своего вожделения, но лежал уже на спине почти посередине кровати и, чтобы не выглядеть глупо, играл в UFC. Перед тем как лечь, она потрепала мой носок на правой ноге и села на стул между подоконником и кроватью. Она вытянула ноги и задела мою правую ногу. Я изобразил, что отталкиваю её ногу, якобы увлечённый игрой. Она убрала ноги слишком быстро, и это означало - нет.
- Завтра будем курить на лоджии, а то хозяин в ахуе будет.
Она улыбнулась. Я знал, что ей всё равно на порядок, на слова хозяина и мои проблемы.
- Угу.
Графическая модель тяжеловеса Алекса Густаффссона казалась мне тогда единственным другом на всей земле. Его хуки, вызываемые моими пальцами, становились всё злей. Интересно, обращала она когда-нибудь внимание на мой палец? С того дня, как я выбил стекло и порезал сустав, увидев её на фотографии с каким-то типом, прошло три или четыре месяца. Вспоминала об этом?
Она легла, пощёлкала каналы, и оставила Карусель. Там были "Смешарики". Я хотел её.
- Наверное, уже полвторого, - сказала она.
- Полтретьего, - ответил я. Она ахнула. И мы уснули. Она уснула раньше.

На следующий день она пригласила подругу уже без моего спроса. Она сидела на стуле возле прохода, а подруга у окна. Они пили дешёвый виски. Что она находила и находит в этой пятнадцатилетней залетевшей девочке - я не знаю. Будучи старше её, она была по-своему умнее и ещё более глупее, чем она. Я же находил в ней только повод, не ответив на приветствие, уединиться в комнате на кровати. Смех, тупые бессмысленные разговоры, блядские песни и блядские поиски дальнейшего продолжения вечера. Меня трясло. Не от злобы. От разочарования. От бессмысленности. Начались походы из кухни в ванную. То одна, то другая мелькали в поле моего зрения. Кто-то из них рыгал, как рыгают мужики. С восьми утра до пяти вечера, просиживая в раздевалке или разъезжая в УАЗике с мужиками, я не слышал такого. Мне было неприятно.
Открыл диалог с Даней. Я начал переписываться с ней в тот день, на работе. Имя мне не нравилось. Но она была блондинкой. Я хотел убежать хоть куда-то.
- ..., ты не хочешь с нами выпить? - в её голосе была простота, усталость и как будто компромисс.
- Нет, ...
Когда я обувался, она ещё не понимала, куда я ухожу.
- Ты можешь зайти в магазин?
- Нет.
- Почему?
- Потому что. У меня дела.
Оказалось, её зовут Даша. Она была симпатичной блондинкой и сто процентов не моим человеком. Мне было всё равно. Я рассказал ей всё как есть и сказал, что не хочу оставаться там один.
Когда мы зашли, эти двое тусовались в ванной. Первой вышла она.
- А кто это?
- Знакомая, - я отвечал холодно и надменно.
Она фыркнула и вернулась к подруге.
С Дашей мы разговаривали около десяти минут. Я разговаривал, как человек обречённый, но отрешившийся. За это время я узнал о её неудачном опыте совместного проживания с парнем, которого она любила. О том, какой груз упал с её плеч после расставания и как она начала ценить и любить требовательных и ненавистных родителей. Я смотрел в отражение. Я проглатывал каждое её слово и видел в ней себя. Я пересматривал в ней свои мысли, свою историю. Я уважал её... Но я ничего не чувствовал. Из ванной доносился вульгарный смех и разговоры. Даша начала говорить о том, как она любит секс, просто секс. Я сказал ей прямо, что не верил бы сейчас своему счастью, сидя и слушая всё это, но, к сожалению... Я не помню точно, что я говорил, но она всё видела по моему состоянию. Поэтому и говорила парню, которого видела в первый раз в жизни, о том, как она любит трахаться. Разговоры и смех в ванной раздражали меня, я мечтал, чтобы там стало тихо... Но иногда я прерывал Дашу, чтобы точнее расслышать какое-то слово, доносящееся оттуда.
Наконец идиллия - их идиллия в ванной и наша идиллия на кухне - закончилась. Я принял решение.
Ещё до того, как они вышли из ванной, я понял, что дальнейший план вечера у них составлен. И меня в нём нет. Как бы и что во мне ни бурлило, мозг на секунду, всхрапнув, очнулся и вспомнил, что он здесь хозяин. Да, на кухне сидела прекрасная девушка. И передо мной были две перспективы. Пусть это будет не она, другая хорошая девушка, но я уже увидел этот контраст. И ужаснулся самоистязанию, которому себя подверг.
- Ты можешь собрать вещи и уехать? Сегодня.
- Почему?
- Потому что.
- А ты мне вызовешь такси? У меня просто денег нет.
- Нет.
Я снова ужаснулся. Но уже, видимо, без участия мозга. Что-то другое воскликнуло: "Она готова уехать!"
Даша согласилась побыть со мной, пока не уедут эти двое, но потом ей нужно было уходить. И тут передо мной появилась третья перспектива - одиночества. Пустой траты времени, а в тот день ещё и нервов, ради того, чтобы... Остаться одному. Это было уже слишком. Я был не только в неприятной, суетливой, но ещё и в совершенно нелепой, немужской ситуации.
Она ходила в домашнем, что-то обсуждала с подругой и с кем-то созванивалась.
- Ты можешь поторопиться?
Начинала вспыхивать ссора.
Они снова сели на кухне и допивали виски. Даша зашла на кухню и спросила, сколько им лет. Получив грубый и крикливый ответ, она сказала , что сейчас вызовет полицию. Я увидел, что она набирает какую-то последовательность цифр - единицы и двойки. Я стал останавливать её.
- Только не это, прошу. Не вызывай.
- Тогда я уйду.
Её было не остановить, как я ни пытался. Но людей в квартире меньше не стало. Каким-то образом в квартире оказалась третья девочка. Её "Привет" я также проигнорировал, но она показалась не столь похабной, хотя бы потому, что по ней было видно, что ситуация эта ей тоже не нравится.
Но куда же она? Неужели она уедет с ними? Что эта за третья девочка и куда они собираются. "Лишь бы уехали, хоть куда" - назидала мне моя умная и уставшая часть. А другая часть меня заставила меня выхватить её где-то в коридоре или комнате:
- Пусть они уйдут. Давай поговорим.
- Я не могу их выгнать, куда они уйдут?
Я ожидал от неё истерики или того, что пошлёт, но она говорила спокойно.
- Тогда мы выйдем в подъезд.
- Ну пошли.
В подъезде объяснить ей я ничего не смог. Себе и подавно. Но наконец-то я уговорил её выпроводить подруг и поговорить в квартире наедине. Я сел на стул, на котором сидела её подруга, а она на тот, на котором сидела весь вечер.
- Зачем ты так со мной поступаешь? Ты можешь серьёзно поговорить со мной?
- Я могу, но я не понимаю о чём. Ты говорил, что у тебя есть вопрос. Какой?
Она говорила с насмешкой. Она понимала, что что мне не о чем говорить. Она понимала, что я хочу её, и все мои разговоры будут построены на этом.
- Что за цирк вообще ты тут устроил?
- Это я цирк устроил? Зачем ты опять её привела? Куда ты собираешься уезжать?
- Понимаешь, я не хочу сейчас ничего высасывать из пальца. Ты попросил уехать, я сказала хорошо. Зачем пугать ментами? Для чего ты эту девку привёл?
- Потому что я не хотел этого всего видеть.
- Ну не хотел, ты мог просто мне сказать? Мы бы с ней уехали.
- Да не хочу я, чтобы ты уезжала!
- Я уже ничего не хочу. Я знала, что так и будет. Ты человек настроения, у тебя что-то там изменилось, и всё. Я так и знала, что ты меня выгонишь.
- Да если бы ты себя нормально вела, я бы тебя никогда не выгнал...
Ей названивала подруга из подъезда. Она порывалась уйти.
- Я был готов нормально жить с тобой, без этого всего. Если я веду себя по-свински, зачем ты тогда позвонила? Мы всё решили, ты сказала, что ничего не хочешь со мной. Я от тебя отстал. Ты потом сама позвонила. Зачем? Помнишь моё сообщение? Ты сказала после этого, чтобы я нашёл другую девушку или подругу? Хочешь я тебе перечитаю своё сообщение?
У неё было не меньше десяти пропущенных от подруги, в дверь стучали.
- Перечитай.
Я открыл нашу переписку.
- Я писал тебе про мою командировку. Ты приехала ко мне, в другой город. И что ты сделала? Ты ложилась спать не со мной, а с другим. Я свинья после этого?
- У меня с ним ничего не было!
- Ты можешь не кричать? Я тебя прошу... Я тебя прекрасно слышу... Я тебя понимаю... Не кричи, пожалуйста...
- Хорошо. Я тебе объясняю, что у меня с ним абсолютно ничего не было...
- Ты с ним спать ложилась! Не со мной, а с другим! Зачем ты это делала?!
- Чтобы позлить тебя. А этот тип изначально ко мне подкатывал. Я это просто сделала, потому что ты меня бесил.
- Потому что я тебя бесил? В тебя вставлял хуй другой, ты понимаешь это?
- В меня никто не вставлял хуй. Я тебя объясняла, он попытался, но я проснулась, и у него ничего не получилось...
- Помнишь ночь перед тем, как ты уехала в Питер? Мы сняли квартиру. Всю ночь ты со мной не хотела, и куда ты уехала потом?
- Куда?
- Ты у меня спрашиваешь? А ты не помнишь - куда?
- Нет, не помню. Напомни мне.
- Не хочу...
Мы смотрели друг другу в глаза, не моргая и не отрываясь.
- Я недавно переписывался с человеком, с которым ты встречалась в машине за три косаря. Каково мне было читать это?
- Что за человек? Как его зовут?
Это уже было неважно. Она поняла, что я знаю новый факт о ней. Этого было достаточно. Так происходило каждый предыдущий раз. Она сказала, что это неправда. Я не спорил. Потому что главное я уже сказал: что я знаю об этом. И она видела по моим глазам, что мы оба понимаем, что это правда.
Звонки и долбёжка в дверь становились невыносимыми.
- Это всё, что ты хотел спросить? Можно я пойду?
- Нет. Нельзя. Ты сказала, что я по-свински себя веду. В чём моё свинство? А ты себя не по-свински ведёшь, когда после всего этого уходишь?
- Свинство в том, что ты привёл сюда свою знакомую.
- Ну и что? Я пришёл с работы, хотел отдохнуть, ты была занята со своей подругой...
- Но я же не вожу сюда пацанов!..
- А в чём разница? Я тебе что парень? Ты сама говорила, что я тебе неприятен... В... Для чего ты вообще со мной живёшь?
Мы уже не сидели, а стояли.
- Я не могу сказать, что я вообще к тебе ничего не чувствую. Да, мне все были неприятны...
- Для чего тогда ты живёшь со мной? Почему ты так себя ведёшь, уезжаешь, а спустя месяцы, когда я тебя забываю, ты возвращаешься?!
- Потому что ты нужен мне! - выдавила она то, что хотела бы сказать меньше всего, - Потому что мне нравится с тобой... Вообще я вчера хотела с тобой потрахаться, поприставать к тебе... Но потом подумала, что это будет странно, ты же... друг.
Мы уже стояли вплотную.
- Какой я тебе друг?.. - я исходил страстью и задыхался, - Останься, не уезжай...
- Я сейчас уеду и через полтора часа вернусь, вещи я оставляю.
- Никаких часов... - мои губы всё-таки как-то изловили её губы. Столько раз я зарекался не целовать её после того, что знал о ней.
Так или иначе, механизм был запущен.
Наши поцелуи перешли из кухни в комнату. Всё, что было в её власти, это задеть мимоходом выключатель и погасить в комнате свет.
Она пыталась устремиться к входной двери, но знала, что я не пущу. Когда я положил её на диван, служивший нам кроватью, она почти успела вырваться и потянулась к телефону. Я опередил, теперь её телефон с лихорадочными звонками был на полу. На кухне я сидел в куртке.
- Сними куртку.
Куртка накрыла телефон. Я стоял над ней. Через секунду мы искали подходящую плоскость в пределах кровати.
- Давай я вернусь, потом...
- Никаких потом не будет.
Стонала она тихо, импульсивно. Звонки, оры матом и проклятия с лестничной клетки, стуки в дверь и окно не позволяли отдаться страсти целиком. Я вспотел. Не закончив, она свела ноги, и сказала, что мы закончим, когда она вернётся. Я это слышал много раз. После этого следовали только длительные расставания, как в ту ночь, перед тем, как она уехала в Питер. Я не верил. Но отпустил её.
Она приехала не через полтора часа, и даже не через два. Телефон был недоступен. Приехала она обкуренная и с перегаром. С подругой. Остаться им я не разрешил. На следующий день, когда я вернулся с работы, она приехала, забрала вещи и уехала.

***

Она уехала в пятницу. Выходные я провёл у родителей и возвращаться вечером на съёмную квартиру не хотел. Но мне нравилось, что она, пустая, тёмная принимала меня. Тут была тишина, свобода, но и одиночество. За два дня запах её стал совсем слаб и оставался только где-то в пределах постели. Я убедился в очередной раз, что человек не меняется, когда меняется что-то вокруг него. Да, я мог водить сюда кого угодно. Но не водил. Или никто не шёл. Или не хватало моего желания. Так или иначе, моё существование никак не изменилось от того, что я стал жить один.
Я прибрался, помыл посуду. Какая-то девочка с Badoo согласилась увидеться со мной. На остановке меня ожидал некрасивый шарик ниже меня ростом, укутанный шарфом. Но мне было всё равно. Я привёл её на квартиру, посадил на её место, а сам сел у окна. Я в очередной раз убедился, что внешность человека целиком отображает его внутренний мир. В ней не было ничего привлекательного. Я смотрел в стену, курил сигарету за сигаретой, вызывая этим её удивление. Насколько оно было искренним - не знаю. Я в ней вообще не увидел ничего искреннего, или живого. И пил мультифруктовый сок прямо из коробки. Она смотрела на мой профиль. Я был для неё красив и знал об этом. Наш разговор был похож либо на допрос, либо на интервью. У неё был парень, они расстались, она переживала. Но сейчас у неё всё хорошо, она живёт одна в общаге, потому что соседка в декрете и приезжает только на сессии, она ходит на пары и иногда их прогуливает, чтобы заняться в общаге учёбой. Отношений она не ищет. Какой-то её друг погиб в автокатастрофе, потому что "нагнал смерть мыслями о ней после расставания с девушкой". Время подходило к девяти, и мне нужно было ехать к торговому центру, где я договорился погулять с девушкой, с которой давно переписывался. На пороге я из любопытства спросил, будем ли мы продолжать общение. Она ответила, что у нас мало общих тем, и что я напишу ей, если придумаю их. Меня должно было разрывать множество эмоций - от презрения до саркастического смеха. Но мне было всё равно.
Зайдя в торговый центр, я набрал знакомую. Она сказала, что мы встретимся у входа. Я спросил, откуда она идёт. "А я тебе не скажу". Меня должно было... Впрочем, мне было глубоко всё равно. Я вышел на улицу и сел на лавочку. Через пять минут она подошла. В глаза сразу бросился красный цвет по-клоунски накрашенных губ. Она была худой блондинкой.
А ведь она тоже показалась мне некрасивой по сравнению с фотографиями...
Но на этот раз во мне ничего даже не шевельнулось. Я поздоровался и не встал. Она села.
- Куда пойдём?
- А куда ты хочешь?
На её лице отразилось недоумение.
- А, то есть это я должна решать?
- Ну мы договорились погулять. Если ты хочешь куда-то пойти, то предлагай. Я рассмотрю... твои предложения.
- А, то есть ты рассмотришь?
- Ну да.
В её голове происходил когнитивный диссонанс.
- Ты куришь?
- Да.
- Сигареты?
- Да.
- Просто сигареты уже не в моде.
Она достала айкос.
- Никогда не пробовал?
- Нет.
Ещё минут десять я пытался ей втолковать, что гулять по холоду более получаса - глупо, а идти в кино я не хочу, потому что тогда я поздно вернусь домой, а утром вставать на работу.
- Тогда я предлагаю разойтись, - сгенерировала она.
- Разойтись по домам?
- Ну да.
- Хорошо.
Мы встали.
- Ты на остановку? - спросил я.
- Нет. Ладно, пока.
- Пока.
На той неделе я погулял ещё с двумя девушками. Одну я встретил в парке, мы дошли до моего дома. Она посидела на кортонах на лавке, немного поломалась, и мы зашли в квартиру. Она была уставшей и пришла ненадолго, так как скоро закрывалось общежитие. Я покурил на кухне и ушёл в комнату, сел на край дивана. Посидев немного на кухне, она пришла ко мне и села рядом. Посидев так немного, я расположился полулёжа на диване, через пару минут она легла. Я хотел её. Но из торгового центра уже писала другая девушка с Badoo, которая ждала меня. Поборов соблазн, я решил ехать и не пожалел. Девушка оказалась хорошей. Из хорошей семьи, знала два языка - английский и немецкий. Очень приятная.
Любящая читать, особенно книги по психологии. Она говорила, что от меня исходит спокойствие. Мы прогулялись от торгового центра до моей улицы. Оказалось, она любит приличные заведения, где можно попить чай. Идти никуда я не хотел. Я хотел уже уйти домой, но ведь я гулял с ней. Мы прогулялись обратно до торгового центра, я вызвал ей такси до дома и вышел по пути на своей улице.
Всё это было цирком, представлением перед самим собой. Я путался, просто говоря - троил. Вместо того, чтобы пригласить хорошую девушку к себе домой, я спешил туда, чтобы выпустить предыдущую, которая испугавшись, что я бросил её на квартире и ушёл, пулей вылетела, как только я открыл дверь, и не сказала ни слова.
Я устал. К концу недели мне стало невыносимо от того, что не хватает какого-то запаха. В какой-то из дней я нашёл накладную ресницу на ковре в комнате. Чего-то более мерзкого я давно не испытывал. Что-то похожее чувствуешь, когда смотришь на свежую куриную лапу или дохлую кошку. Ресница была в пыли и крошках. Я не выдержал. Я зашёл в туалет и начал искать в телефоне порно, и тут...
Мой взгляд упал на приоткрытую дверцу стиральной машины. Там были какие-то вещи. Я ничего ещё здесь не стирал. Там были носки - как детские носочки, но пахнущие мужскими ногами, полотенце и трусы. Белые, кружевные. От них исходил её запах.
Трусы были нестиранные, они сохранили на себе всё.
Я взял их в руки. Их форма была прекрасна. От них исходил ангельский запах. Но он заканчивался в определённом месте. В том месте, где были пятна, начинался уже другой запах. Этот контраст, отделённый сантиметрами нежной материи, пьянил. У меня скрутило низ живота, я ощутил удар в голову и сумасшедший прилив сил. Моё дыхание стало тяжёлым и участилось. Носа было недостаточно, чтобы дышать, и я застонал. Такого оргазма я не испытывал никогда.
После я был обессилен. Но, не выдерживая и часа, я шёл в ванную, открывал стиральную машину и вслед за этим новые грани страсти. Невозможно описать, что я представлял, когда вновь обретал потерянный, казалось, навсегда запах. А тот запах, который я раньше улавливал лишь мгновениями, после того, как она открывалась мне за то, что я знаю правду о ней, добивал своей откровенностью, делая эту похоть совершенной и законченной. Так рядом были эти самый прекрасный и ещё более прекрасный запахи, и это сводило с ума. Каждый день я шёл к стиральной машине, как к красному углу, целовал, лелеял свою обанятельную икону. Их запах был для меня, как запах фемиама для верующего. Что бы я ни делал с этими трусиками, они не впитывали мой запах. Наизнанку, спереди, сзади - я не оставил ни сантиметра удовольствия погибать не почувствованным. Я боялся. Боялся, что однажды я открою стиралку, возьму трусики... И запаха не будет. Она умрёт для меня окончательно. Но запах не становился слабей.
Говорить что-то излишнее бессмысленно. Этот кусок материи стал для меня второй жизнью, тайной жизнью, чем-то живым. Странно, моё поведение никак не изменилось. Утром я шёл на работу, как обычный человек. Общался с людьми точно так же, как и раньше. Ничего не изменилось. Никто не сказал бы, что я как-то поменялся. Но вечером... Вечером я становился извращенцем, фетишистом, похотливым животным и больным девиантом. То, что происходило в ванной, нельзя видеть двум лишним глазам - иначе это будет считаться моральным преступлением. Преступлением, равносильным грабежу или разбойному нападению.
Но мне было плевать! Я испытывал кайф, я останавливал время и сбрасывал оковы! Я возвращался к ней каждый раз... И никто не имеет права судить это.
Сегодня я вернулся на квартиру после двухдневного расставания с трусиками. Я взял их в руки. Ангельский запах не стал слабее, он так же манил, и я почувствовал злобу. Злобу на неё. Перед тем, как добавить белого цвета в белые кружева, я изорвал их. Оказалось, они очень легко рвутся. Я представлял, что разрываю их на ней.
Завтра они окажутся в мусорном баке.