LIV - 2

Автор: Из холодного кондиционированного «рума» я ныряю в фирменную паттайскую жару. Обволакивающую, влажную, даже самого энергичного деятеля быстро превращающую в вальяжного туриста.

Когда идешь по Second road, нет ощущения, что находишься за тысячи километров от дома, в Южном полушарии. Кругом слышна русская речь. Кругом «родные» совковые лица и знакомые разговоры а-ля «Ой, Вань, гляди какие клоуны».

Русскоязычные пакетники не утруждают себя знанием английского языка. Ко всем окружающим обращаются исключительно по-русски. Включая тайцев.
И очень обижаются, если их не понимают.

Впрочем, тайцы в туристических местах освоили тот необходимый словарный минимум, который нужен для разговора с «тагилом». Там, где не хватает слов, их спасают универсальные жесты, калькуляторы и фирменная улыбка. Thailand – Land Of Smiles.

А вот наше быдло улыбается с большим трудом. Лица у отечественных отдыхающих либо напряженные, как будто они только что вылезли из танка, либо болезненно перекошенные от необходимости запускать иногда давно забытые мыслительные процессы, необходимые для адаптации в непривычной стране.

Конечно, все, что необходимо двухнедельным пакетникам в процессе так называемого «отдыха», максимально приспособлено для них, поэтому особо мыслить им не нужно.
А то.

Туристическая индустрия, понимаешь.
В кафешках обязательно присутствует меню на русском языке. Даже на многих тележках с разнообразнейшей едой (макашницах), которыми славится Таиланд, есть поясняющие слова на великом и могучем. В туристических местах через каждые два шага расположены киоски, укомплектованные нашими экспатами, впаривающими пакетникам стандартный набор экскурсий.

Главная из них – двухдневная поездка на реку Квай с обязательным заплывом по ней в спасжилетах, купанием в водопадах, поездкой на слоне (погонщик которого всенепременно споет вам на ломаном русском: «Ой мороз, мороз, не морозь меня. Не морозь меня, моего слонЯ»), массажем, обильным ужином в стиле «шведский стол» и ночевкой в красивых домиках, расположенных прямо на реке.

Да, чуть не забыл.

Покажут вам и тот самый мост через реку Квай, который прославлен одноименным старым голливудским фильмом. Ну и, конечно, по дороге завезут в несколько магазинчиков, прайс в которых в 2-3 раза выше адекватного. Помимо стандартного набора покупок после всего этого вам обеспечен еще и стандартный набор фотографий.

Как говорится, всё включено.

Кстати, настоящее тайское имя этой реки можно приблизительно передать словом «Кхвэяй». А «Квай» – это адаптированный для фарангов искаженный вариант, прижившийся после фильма.

Есть и ещё масса предложений, погружающих пакетников в искусственный мир турудовольствий и успешно помогающих избавиться от тех нескольких тысяч долларов, которые каждый «турист», считает за честь спустить за две недели.

Помогают в этом непростом деле многочисленные рынки и магазинчики, а также целые фабрики, предлагающие для поездки к себе бесплатный трансфер.

Латекс, ювелирка, сумки из кожи крокодила или ската, знаменитые тайские бальзамы и прочие «бады» – все это быстро и безболезненно опустошает тугой карман туго мыслящего отдыхающего.

И обеспечивает ему незабываемый «досуг».

Существует ещё один крайне эффективный способ подоить тучных, утробно мычащих животных. Это секс-услуги, сосредоточенные в основном в Go-Go барах в центре города, в первую очередь на легендарной Walking street.
Именно ими славится город-герой Паттайя.
Но об этом позже.

А сейчас я спешу в Central Festival.
Спешу не потому, что опаздываю, а просто привычка такая.
Для Паттайи – это дурная привычка.
Здесь никто никуда не спешит. Поэтому узких тротуарах центра города постоянно возникают заторы.

Вот семья сибирских нефтяников в составе восьми человек первый раз в жизни увидела изделия из крокодила Гены, вываленные тайцем прям на тротуар. И сгрудилась вокруг них.
Оббегаю эти жирные слабодвижущиеся тела, вываливаясь на проезжую часть.

Вот стайка китайских туристов запрудила путь.
Их легко отличить от японцев или корейцев. Ходят они всегда кучей, а впереди -экскурсовод с флажком. Китайцы смотрят в основном не вокруг, а на флажок. Чтобы не потеряться. И медленно семенят за своим флажконосцем, не переставая щебетать друг с другом.
Просачиваюсь сквозь них, чуть-чуть расталкивая пациентов локтями.

А вот безобразно пузатый экспат и немолодая уже тайка при нём. Типичная паттайская картина. Экспат уж набрался пива и движется хаотично, беззаботно врезаясь мягким животом в окружающих. Тайка виновато улыбается и придает этому большому кораблю верное направление движения.
Проскакиваю между ними, улучив удобный момент.

Вот и Central Festival. Огромный торговый комплекс с фуд-кортом. Ещё одно место эффективного выдаивания унылого стада пакетников. На фуд-корте, помимо волшебной тайской кухни, конечно же, присутствуют борщ и пельмени.
Действительно, за каким хером русскому ехать в Южное полушарие, если там нет борща и пельменей?

К фуд-корту примыкает набор стандартных западных едален.
В том числе и обязательный McDonalds.
Когда я забегаю в него то сразу понимаю, что Милой нет.
Она слишком сильно выделяется среди остальных.
Она центр притяжения.
Своей неземной красотой она осве(я)щает это унылое стандартное место.

Когда Милая есть, пространство вокруг нее искривляется, а время замедляет ход.
И я залипаю.

Нет прошлого и будущего.
Впрочем, их и так нет.
Но нет даже и настоящего.
Нет ничего.
Меня тоже нет.
Есть только Милая.

Но сейчас и её нет.

Оправившись от горя, беру свой Hot Tea.
Заказ нужно повторить несколько раз, так как «сентрал-фестивалевские» тайцы не понимают, зачем нужен такой странный напиток. И всегда норовят принести холодный чай. Или, вообще, дрянной пиндосовский лимонад с горой льда и неизменной трубочкой.

Надо ли говорить, что когда заказ принимает Милая, ей повторять ничего не надо?

Сегодня свободен единственный столик, укомплектованный блатными мягкими креслами. Сажусь за него.
Вспоминаю, что надо позвонить Антону.

- Тебе еще не надоело прыгать по обезьянкам, радостно размахивая белесым мордовским хвостом? – без предисловий спрашивает Антон
- Нет, - честно отвечаю я.
- Это всё из-за сато. Твой мозг больше не способен адекватно воспринимать реальность. Ну, признайся, признайся, ты высосал дневную бутылочку?
- Высосал.
- Ну всё. Ты в неадеквате. Небось, опять приглядываешь обезьянку для грязных развлечений, педофил? Свеженькую. Похожую на ребёнка. Ну, в общем, как всегда.
- Приглядываю, но ее нет.
- Что?
- Приглядываю, говорю, свеженькую обезьянку, похожую на ребенка. Но её нет, - повторяю я, повышая голос.

Две русские тётки, семенящие около «мака», вскидывают на меня испуганные глаза.

- Слушай, ты сколько всосал бутылочек уже? Ты не усугубил «СэнгСомом»? Реально беспокоюсь за тебя
- Антон, я тебя люблю, - говорю неожиданно для самого себя
- Да пошёл ты нахуй со своими перманентными поэтическими гиперболами. Беллетрист, блядь, хуев. Довлатовщина, ёб, detected. Задолбал, блядь, уже этой дыней too much. Давай, бросай эти фантазмы головного мозга. Давай, становись нормальным членом общества. Гидом становись хотя бы, если не можешь стать нормальным членом. Ещё не поздно. Тебе всего тридцать пять. Ягодка опять.
- Антон, ты прав. Я не смогу.
- Чего не сможешь?
- Я никогда не смогу стать нормальным человеком. И даже гидом не смогу.
- С тобой всё нормально?
- Почему всё время все спрашивают меня всё ли со мной нормально? Ты можешь объяснить мне? У меня что – хуй на лбу вырос? – взрываюсь я.
- Откуда я знаю? Я же тебя не вижу. Ладно. Мне тут некогда. Я в отличии от тебя, бездельника, работаю пока. Хотя уже, честно говоря, настоебло. Давай вечером встретимся, где обычно, во сколько обычно.
- Давай, - соглашаюсь я и нажимаю «отбой».