Во поле березонька

Автор: Шева Что ни говори, а случай, везение, фарт, в жизни - большая штука.
Не останься я тогда в послевоенном Берлине в Западной группе наших войск, наверняка бы жизнь совсем по-другому сложилась.
Да, за плечами было два года войны, вначале - в разведроте, потом в СМЕРШе, медали, даже орден боевого Красного Знамени.
Но сколько тогда таких как я было? Тысячи.
Но мне повезло. В ГРУ взяли. В Главное Разведывательное Управление.
Ну, тоже, - как повезло?
Английский я неплохо знал, а немецкий у меня вообще родной был, - мы же из поволжских немцев.
Чтобы вам понятней стало - был я как бы Джеймс Бонд.
Только наш, отечественный.
А работать приходилось, в основном, в западном секторе Берлина. Под прикрытием, ясное дело.
И, опять, везение. Немцы-мужики тогда в основном прятались, потому что или сам воевал, или в нацистской партии был, - шлёпнуть могли запросто.
А я - молодой, энергичный, незапятнанный, компанейский. В пятидесятых был я уже в бургомистрате Западного Берлина начальником сектором по культуре и связям с общественностью.
В начале пятьдесят девятого лично занимался организацией выступлений Элвиса Пресли. В сентябре пятьдесят восьмого с базы Форт-Худ в Техасе его направили на базу Третьей танковой дивизии, дислоцированной в Фридберге, в Западной Германии.
Вот тогда-то, во время концерта Элвиса, меня и накрыло. Накрыло так, как никогда в жизни до этого.
Вдруг понял я, что эта музыка, рок-н-ролл - не изменит.
Это - не завистники-друзья, коллеги по службе, не женщины, не оружие, которое в самый неподходящий момент может дать осечку, даже не родная коммунистическая с её постоянно колеблющейся генеральной линией.
И тут - опять подвезло мне.
В начале шестидесятых перевели меня в Гамбург. Два провала подряд там у нас вышло, пришлось заняться.
Сложная, напряжённая была обстановка, - холодная война.
Крис де Бург хорошо потом это передал. В Moonlight&Vodka. Правда, он про КГБ пел, - да какая разница!
Всё время на нервах. Ясное дело, долго так не выдержишь, иногда надо и расслабиться.
И полюбил я там ходить по вечерам в один кинотеатр, «Бэмби». Рядом, на Гросс-Фрайхайт, был пивной бар с вкусными, по-настоящему мясными сосисками, - очень удобно.
В полупустом зале кинотеатра мелькает что-то перед глазами, после пива дремлешь, расслабляешься. А то всё время на стрёме - нет ли за мной слежки.
Но глаз у меня намётанный был. И вот захожу я как-то в бар - опа!
А эту компанию я уже прошлый раз видел!
Напрягся.
Но прислушался к разговору, - не, точно не контрразведка из БНД.
Молодые англичане, музыканты. Вроде играют по вечерам в клубе «Кайзеркеллер».
Но - бережёного и бог бережёт! Дай, думаю, схожу, проверю.
Пошёл вечером.
…Что сказать, - вышел я из «Кайзеркеллера», - и мир для меня перевернулся.
Я сразу понял - боги от музыки. За ними - будущее.
Следующий раз, когда в том же баре их встретил, так и подмывало меня, - как же познакомиться?
И тут слышу, - самый боевой из них, Джон, говорит с сожалением, - Эх, взять бы еще по кружке, да на всех не хватит…
Я тут же прикинулся эдаким добрым пьяненьким бюргером, - сами понимаете, нас этому учить не надо, и говорю, - Ребята, у меня сегодня чудэрнацький день! Позвольте вас угостить!
Взял ребятам пива. Но бармена, фрица толстомордого, попросил, чтобы в каждую кружку по пятьдесят грамм долил. Водочки, ясное дело.
В «Берегись автомобиля» видели, наверное.
И с этих пяти кружек пива, - Стю-то, бедолага, умер рано, началась у нас потом такая дружба,- не разлей вода!
После Брайана я для битлов фактически вторым человеком стал.
Особенно с Полом мы близко сошлись.
Yesterday, думаете, как родилась? Посидели мы как-то хорошо с Полом в пабе на Кавендиш авеню, неподалеку от его дома.
На следующий день он и написал.
Без ложной скромности скажу - под впечатлением.
Да, как сказал поэт, - знали бы вы, из какого сора…
В июне шестьдесят шестого, когда они летели на гастроли в Японию, их самолёт должен был сесть на дозаправку в Москве. А сынок одного из членов Политбюро фанател от битлов. И их уговорили дать в аэропорту, в зале для иностранных делегаций, небольшой «закрытый» двадцатиминутный концерт.
Битлы согласились только при условии, чтобы и я там был.
Меня тогда из Берлина срочно на СУ седьмом доставили. Новейшем истребителе-бомбардировщике.
Понравилось им, конечно, как их встречали. Особенно девушки наши поразили. Красотой, да и вообще. Ринго говорит мне еще, - И правда, русские девчонки, - самые красивые!
А я его поправил тогда, - Не только русские, да тут добрая половина хохлушек будет! Они же в Москву - как на мёд летят.
Сам-то я из-под Полтавы, - обидно за своих стало!
И что вы думаете? В тексте самой вещи Back in USSR, заглавной в двойнике, учли они мою поправку! Во как уважили!
А Ринго я тогда еще сказал, - Если б раньше наших девчат увидели, то может, и в Girl мелодия повеселей бы была!
Что приятно, моё фото с ними есть даже в знаменитой Антологии Beatles. У нас «Росмэн» издало. Страница сто двадцать два, - кому интересно. Выбегаем мы из моря в Па-де-Кале, возле Дувра. На мне еще белые трусы, потешные такие.
Ох и вода была холоднющая в тот день!
Очень я расстроился, когда они распались. Очень.
Но - жизнь. На беду - всё проходит.
Хорошее - в первую очередь. Почему-то.
Зато Пол потом меня с новым поколением рок-музыкантов познакомил, - Queen, Deep Purple,Led Zeppelin, Pik Floyd, другие ребята.
Тоже хороший контакт вышел. Крепкий.
У Bohemian Rhapsody Queen‘a, думаете, откуда ноги растут?
Ваш покорный слуга в семьдесят пятом Фредди идейку подкинул. Рассказал ему, как я первый раз человека убил. В сорок четвёртом, когда «языка» брали в Богемии. Фрица, конечно, но всё равно.
Как я тогда подумал, - Мама, мама, знала бы ты, что я творю…
Спрашиваете, почему в байопике «Богемская рапсодия» меня нет?
А Скрипали в каком году травонулись? То-то.
А я, хоть и человек легендарный, но - ветеран разведки. А отношения между нами и британцами испортились тогда напрочь, куда же меня на большой экран?
Брайан Сингер и Брайан Мэй долго извинялись, да.
Коронная вещь Led Zeppelin, - Stairway to Heaven тоже не на ровном месте появилась.
Вы-то по малолетству не знаете, а в семидесятом году вся страна и всё прогрессивное человечество отмечали столетний юбилей Владимира Ильича. Ленин, который. Вот я Джимми и Робби попросил, - Уважьте ветерана движения! Напишите к дате такую вещь, чтобы дух перехватывало, слёзы сами наворачивались.
Ребята и постарались. Слушаешь, - и будто весь славный путь перед глазами проходит, - от детских кудряшек на октябрятском значке до кошки в Горках на руках. Взрывной переход в середине - это выступление с броневика на Финском.
Я так думаю.
А что текст? Не соответствует, говорите? Так между строк читать надо!
Как классик учил.
А между строк там чёткий рефрен идёт, - Спи спокойно, дорогой товарищ. Никто не забыт, ничто не забыто.
А вообще, скажу я вам, жизнь прожил достойную. Как поёт ваш нынешний идол, молодчинка Билли Айлиш, имел everething I wanted.

- Дети, ну что, будем заканчивать! Поблагодарим Фёдора Мефодиевича за встречу, за его такие интересные и необычные воспоминания. Как видите, в жизни всегда есть место подвигу. И один в поле воин…
Хорошо-хорошо, буквально несколько вопросов!
- Дедушка Комов, а сколько вам лет?
- Ох, много, внучки, много. До ста лет одна пятилетка осталась.
- А с памятью и головой у вас всё нормально? Ничего не путаете?
- Да нет, Альцгеймера у меня нет. Паркинсона есть немного - руки трясутся. Но у нас, разведчиков, это профессиональное.
- А вы сами на каком-нибудь музыкальном инструменте играете?
- Сейчас - нет. А в молодости, когда такой как вы был, на баяне будь-здоров наяривал.
- А какая ваша любимая песня? Наверное Yesterday, или Bohemian Rhapsody, а может, - что-то из Элтона Джона?
- А вот и не угадали! Да я вам даже напеть её могу сейчас!
И старческим, дребезжащим голосом неожиданно звонко начал выводить, - Во поле берёзонька стояла, во поле кудрявая стояла. Люли-люли, стояла. Люли-люли, стояла…
На пару секунд замолк, потом объявил, - Припев! Все вместе!, и начав отбивать сухой ладошкой по столу, а носками ботинок - по полу уже забытый ритм сорокасемилетней давности, можно сказать, тряхнув стариной, бодро продолжил, - Гоп! Хей гоп! Гоп! Хей гоп!