Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Литература:: - Детствоотрочествоюность![]() ДетствоотрочествоюностьАвтор: Крокодилдо * * *Лёва появился на свет тусклым сентябрьским днём 19** года, в уездном городе N., где-то под Тулой. Ледяной осенний дождь яростно хлестал в вечно немытые окна роддома, акушерка пила портвейн прямо в палате и негромко ругалась матом. Младенец был кривоног и дороден. Впрочем, всего этого он, конечно, не помнил. Детство у Лёвы было серое и невзрачное, как сентябрьский понедельник. Отец бросил семью, едва ребёнку минуло два года, напоминая о себе лишь нерегулярно приходящими алиментами. Переживая разрыв, maman пыталась забыться в недорогом коньяке и объятиях смуглокожих торговцев бахчевыми. Часто отключали горячую воду, на улицах валялись шприцы, пахло химкомбинатом и нищетой. Он благополучно переболел свинкой, скарлатиной и ветрянкой и готовился пойти в школу. Когда Лёве исполнилось восемь лет, они переехали в Москву. (Повезло: умерла двоюродная сестра maman, оставив роскошное наследство - однокомнатную квартиру в Текстильщиках). Видимо, зажилось лучше, хотя может быть он ошибался. Правда, maman всё реже бывала дома, в основном ночуя с дядей Ахметом на его съёмной квартире, где пахло гнилыми арбузами и бегали огромные антисанитарные крысы. Иногда, по ночам, она садилась на краешек Лёвиной кровати, ерошила его волосы и плакала. Однажды maman вернулась на негнущихся ногах домой, легла на кровать и через несколько часов умерла, так и не дождавшись «скорой помощи». Бабушка беззвучно плакала на кухне. Усатый врач в грязном халате осмотрел ещё тёплый труп, поцыкал золотым зубом и сел писать заключение о смерти. - Скажите пожалуйста, дядя доктор, а отчего умерла моя мама? – поинтересовался Лёва, когда врач надевал в прихожей кожаную куртку. - Отчего умерла? Анальное кровотечение – врач шумно высморкался, открыл дверь и вышел на лестницу. - Анальное кровотечение? А что это значит? – крикнул Лёва ему вслед. Врач остановился, пошарил по карманам, нашёл смятую пачку «Золотой Явы». Закурил, подошёл к ребёнку и нежно потрепал его по голове. - Это значит, мальчик, что твоя мама была блядь. И он выдохнул сизый и вонючий дым Лёве в лицо. * * * С девяти лет Лёву воспитывала бабушка. Он боготворил Пелагею Николаевну. Обожал покрой её чёрного платья, восторгался запахами корвалола, приторно-сладких духов и кошачей мочи (бабушка завела трехцветную кошечку по имени Дуська). Пелагея Николаевна заставляла Лёву говорить ей «Вы», научила считать по-французски: «un, deux, trois», читала на ночь классическую литературу и редко выпускала гулять одного. Он и не противился, особенно после того случая... Однажды, когда Лёва сидел в песочнице и лепил из собачих какашек фигурку Николая Алексеевича Некрасова, к нему подошли близнецы Гримм. Они жили в соседнем подъезде и были на два года старше Лёвы. Отец братьев, поволжский немец, эмигрировал в Германию, где вот уже пятый год успешно имел свой гешефт: развозил пиццу на стареньком, взятым в аренду, «фольксвагене». Мать, обыкновенная рязанская лимитчица, ехать с супругом решительно – вплоть до развода - отказалась. Кстати, страдая от агрессивного звучания фамилии и испытывая вековую ненависть ко всему немецкому, имена Демьян и Потап дала сыновьям именно она. Увидев братьев, Лёва очень обрадовался. Одиночество томило его. Хотелось общения, хотелось шумных и весёлых игр с другими детьми. Неприличных слов, глупых шуток и сокровенных тайн. Однако, Демьян и Потап дружелюбия совсем не выказали, начали нещадно тузить Лёву, и заставили его съесть какашку, так и не успевшую принять черты великого русского поэта и гражданина. Били долго и зло. Было больно и гадко. Он разочаровался в Некрасове и понял, что дружбы не существует. * * * Дни сбивались в недели, недели вливались в месяцы, месяцы впадали в годы. Время шло, бежало и даже летело. Не желая расстраивать бабушку, учился Лёва хорошо, хотя школу - постоянные насмешки над своей фамилией, обидное хихикание одноклассниц и неизбежные тумаки братьев Гримм - искренне ненавидел. Вечерами он читал русскую классику и французских философов. Свободомыслил и трогал себя за пипиську. Гулять уже не просился, всё больше замыкаясь в себе и проводя вечера за записями различных способов самоубийства в маленькую красную тетрадь. Надо же чем-то заниматься. Вскоре, исчерпав все традиционные методы суицида, решил заняться выдумыванием собственных. По вечерам он зачитывал дремавшей у телевизора бабушке свои варианты. Пелагея Николаевна с одобрением кивала головой и вязала шерстяные носки. Рядом уютно мурлыкала Дуська. Был конец декабря 19** года. Три месяца назад Лёве исполнилось шестнадцать. В воздухе витало неотвратимое предчувствие праздников. Магазины манили яркими витринами и распродажами. По улицам ходили пьяные Дед Морозы и недосягаемо прекрасные Снегурочки. На душе всё чаще становилось тревожно и радостно. Словно в новогодней мишуре, путался он в собственных желаниях и мечтах. Снились странные, слизистые сны. Тот день он запомнил навсегда. Лёва пришёл из школы и засел за уроки. За окном неспешно падал синий вечерний снег. В вазе на столе лежали мандарины, а по телевизору показывали «Зигзаг удачи». Предновогдняя суета завораживала и обещала исполнением всего самого постыдного и заветного. Лёва зачитал бабушке способ номер 69: «истязание организма мучительным рукоблудием вплоть до наступления летального исхода». По телевизору шла реклама. Пелагея Николаевна отложила вязание и внимательно взглянула на внука поверх очков. - Совсем взрослый стал, - с гордостью прошептала она, и потянулась к телефону. Затем бабушка заставила Лёву принять душ, дала почти новые трусы, а сама тактично ушла за молоком. Причёсаный и непривычно чистый, Лёва беспокойно ёрзал на стуле, увереный, что сейчас случится что-то необыкновенное. Ему мерещились свечи, Крейцерова соната и силуэт гибкого тела на шёлковых простынях. Падший ангел с бокалом красного вина. Лёгкое дыханье и страусиные перья. И что б непременно тонкая рука в белой перчатке... В дверь позвонили. Теряя тапочки, он бросился открывать. На пороге стояла невзрачная женщина весьма средних лет. Она напомнила Лёве участкового врача из районной поликлиники. - Здравствуй, меня зовут Софья Андреевна, но ты можешь называть меня Мими, Китти, или как там тебе угодно. У нас два часа. Открой рот, скажи: «ааааа». Так, зев чистый, нёбные миндалины не гипертрофированы, лимфоузлы не увеличены – всё в порядке: минет без гандона и куннилингус, - быстро проговорила она непонятные слова. – Кстати, где тут можно помыть руки? Затем она решительно прошла в комнату, сняла свитер и джинсы, демонстрируя застираное нижнее бельё, и легла на кровать: - Ну, мой лев... Разрывы снарядов при Севастополе, хрипы загнаных Хаджи-Муратом лошадей и последние слова Болконского – всё смешалось в помутившейся от страсти Лёвиной голове. Не помня себя от предвкушения грешного наслаждения, он стянул тренировочные и нырнул под тёплое одеяло. Однако, изгваздаться в разврате как-то не получилось. Лёва вяло пошарил руками по дряблому телу феи, не справился с коварной застёжкой бюстгальтера, и полез в манившие чем-то мохнатым трусы. Увы, его унылая плоть упорно отказывалась приобретать твёрдость, необходимую для проникновения в жаркое лоно. Несколько минут потерзав прелестницу указательным пальчиком, Лёва окончательно потерял к коитусу интерес, отвернулся к стене и уснул. Палец потом долго пах несвежими морепродуктами, вызывая живой интерес бабушкиной кошки Дуськи... К женщинам он после этого значительно охладел. * * * Лёва учился на пятом курсе филологического факультета, когда бабушка начала сдавать. Сначала она всё реже выходила из квартиры, а через две недели совсем не вставала и из постели. Лёве пришлось узнать, что утка это не только птица и побегать по аптекам. Умерла Пелагея Николаевна в тот день, когда братья Гримм купили себе «почти новую трёхлетнюю девятку цвета коррида». Было солнечное майское утро. С последним вздохом Пелагеи Николаевны время для Лёвы остановилось. Он лёг на кровать рядом с мёртвым телом и молча смотрел в потолок. В себя он пришёл, когда вонь разлагавшегося трупа стала совсем уж невыносимой. Лёва отогнал рой навозных мух и поцеловал усопшую в липкий посиневший лоб. Прошёл на кухню, напился прокисшего молока из кошачьей миски. Потом он сжёг свою красную тетрадь, мяукнул Дуське что-то на прощанье, отворил окно и шагнул с пятого этажа в пустоту... Лёва сломал правую ногу, левую руку, несколько рёбер и получил сотрясение мозга. Его подобрали братья Гримм и отвезли на своей «девятке» в больницу. Через несколько дней они зашли его навестить, принесли кефир, два кислых яблока и дали подписать какие-то бумаги. Лёва плакал от умиления и целовал их волосатые руки. Через три месяца, когда он выписывался, братья приехали его встречать. - Короче, петушок, тема такая,- начал Демьян,- квартиру ты на нас сам подписал, так что без претензий... - В общем, уёбывай по-тихому, - продолжил Потап, награждая Лёву превентивной зуботычиной. - А как же,- горло сдавил шершавый страх,- а где же... А где же тогда я буду жить? - спросил Лёва и закрыл лицо руками. - Твой адрес не дом и не улица, твой адрес Советский Союз! – Демьян ткнул Лёву пальцем в глаз. - Ха-ха, шучу. Записывай, сучонок: Липецкая область, посёлок Астапово, там комната в коммуналке. Разберёшься, не маленький. - Кстати, - опять влез в разговор Потап,- кошку твою мы того... Он сделал характерный жест руками. – Усыпили в общем. - Но... но как же я туда доберусь? – часто моргал глазами Лёва, чувствуя как слёзы бегут по щекам. - А ты, Лёва, хлооопай ресницами, и взлетааай, присниииться не забывааай, - весело пропели братья Гримм и, синхронно плюнув ему в лицо, заспешили к машине. * * * В Астапово Лёва устроился работать в сельскую школу учителем начальных классов. Помогло филологическое образование. Кроме него в коммуналке жили два тихих интеллигентных алкоголика и какой-то душевнобольной старик. Лёва отрастил жиденькую бородёнку и с разрешения соседей завёл в своей комнате двух уток. Он назвал обеих птиц Дуськами, приучил их будить его по утрам кряканьем и нестись в постель. Пришла весна и ушла весна, и пришла снова. За окнами цвела сирень, один из соседей умер от скоротечного цирроза. В школе дела шли хорошо, коллеги игнорировали Лёву, а дети любили его за кроткий нрав. Он стал всё чаще оставлять после уроков третьеклассника Филиппа на «дополнительные занятия». Усаживал ребёнка на колени, ронял слюни, и читал с ним вслух рассказы своего великого тёзки: «Сова и Заяц», «Девочка и Грибы», а иногда даже «Лев и Собачка». Филипп плакал, Лёва настаивал. Жизнь потихоньку налаживалась... Теги:
![]() 2 ![]() Комментарии
#0 11:42 04-10-2005Мозг
очень понравилось все немцы виноваты, короче.... Этот автор всегда прекрасно писал. Вся хуйня в том, что я всегда ненавидел, блядь, Льва Толстого! Хуел от его нескончаемых предложений, ебанутого стиля. Не говоря уже о его морализаторстве, фарисействе и прочего. А чем он закончил? "Опростился", бля и начал пафосно проповедовать идеи, которые были известны ЗАДОЛГО до него. А всё туда же - гений... ахуеть ... грусна Кроко, твоя нелюбовь к Лёве дала совсем неплохие плоды! Невзлюби ещё кого-нибуь, я с удовольствием почитаю! Чеба, представляешь, этот старый пидар ЛТ периоды свои ебучие не по клаве тыцал, а пяром выводил. В общем, не только садист, но и мазохист был отменный. ...ебать мой хуй... Литература Смеялсо. Лефтолстова тожэ нелюблю. Какой элегантный жесткач! Ебануцца...Дико понравилось,реально КК Литература.Уважаю. Охуительно. Гы-гы-гы. Всем спасибо, беспезды. Я рад, что оказался не одинок в нелюбви к этому ёбаному псевдоклассику! о-ф-и-г-е-т-ь ОХУИТЕЛЬНО. (А Толстого вы зря так.) И с ресницами хорошо получилось! АФФТАР! пешы исчо! Просто Вышак! Нет слов Оч-ч-ченноо пондравилось!Я в воз-з-торге!Правда, есть некоторые моменты - жестковатые, да и как-то Льва Николаевича жалко. Честно говоря, Ваш талант и ум меня возбуждает.Правда-правда. Так это, вроде и сказали все уже. От себя: понравилось. А кто такой Толстой Лев? Хочется прикинутся ветошью и плакать. Случайный ресурс-случайный афтор-случайный рассказ-закономерно только про ЛьваНиколаича,.. и пришлось зарегится ради камента. Неет, не там пиздец русской литературе ищут...не там. Пиздец где-то рядом.. Творческих Вам, афтор) Еше свежачок Соседи у нас были. Бычковы. Не так чтобы двор в двор, а через напротив. Большая семья. И странная. Один Бычков страннее другого. Хотя, нет, часть из них были Ванюковы. Запутался. Это потому что старшая дочка Бычковых, Ленка, вышла замуж за Ивана Ванюкова и сменила фамилию, но не свою сущность.... Глава 21
Дождь хлестал по окнам квартиры Михаила, сливая огни ночной Москвы в мутные потоки. После встречи с Громовым и ритуального сожжения пиджака он чувствовал себя выжатым, но не сломленным. Холодная решимость, закаленная унижением и шантажом, была его новым топливом.... Когда всё детство ты донашиваешь что-то за старшей сестрой, то у тебя непременно накапливаются комплексы и тяга женскому нижнему белью. Жили мы бедно, но весело. Первым номером со всей своей веселостью отдал концы папаня. С пьяну, впрочем, трезвым он и не бывал, он влез в пилораму.... ![]() Тихо спит на скамеечке дождь
в виде капель не высохших ливней - коренной нестареющий бомж… Жизнь, как тень коммуналки и ты в ней вечный пленник гирлянды звонков с именами прописанных граждан... Дождик, сходим в ДК моряков, что закрыт был навеки однажды, окропишь ты святою мочой по пути ярких баннеров взмахи - чтоб шипели…И город чужой нас пошлет без сомнения на… .... Глава 20 Михаил чувствовал себя увереннее, когда наконец принял решение. Но, прежде чем действовать, нужен был новый союзник. Вернее, новое оружие. Его прежний адвокат, Дмитрий Павлович, после получения повестки выглядел как загнанный заяц.... |