Тенденция однако

Автор: Шева Не мной придумано: история о многом умалчивает.
Оно и понятно - есть чего стыдиться.
Да и вообще, на некоторые вопросы история не даёт ясного ответа.
Почему то или иное событие, захлестнувшее впоследствии весь земной шар, началось именно в этой, а не другой стране?
Почему именно она послужила фитилём?
Например для главных мировых апокалипсисов двадцатого века…

Тысяча девятьсот четырнадцатый год.
Сербия.
Хотя на самом деле, пожалуй, надо вернуться почти на десять лет назад, чтобы понять, почему к этому времени Сербия стала именно такой, какой она стала.
Двадцать девятого мая тысяча девятьсот третьего года в Белграде произошёл кровавый переворот. Офицерами белградского гарнизона была убита правящая королевская чета - Александр и Драга Обреновичи.
По свидетельствам очевидцев офицеров-заговорщиков приветствовали как спасителей отечества. Городская община устраивала им банкеты, на которых их чествовали как героев дня. Многие заговорщики получили выгодные должности в военном и государственном аппарате Сербского королевства.
А затем «почему-то» началась «министерская чехарда». С тысяча девятьсот третьего по тысяча девятьсот четырнадцатый в Сербии сменилось восемнадцать кабинетов министров.
В тысяча девятьсот одиннадцатом году часть офицерского корпуса даже сформировала собственную, неподконтрольную правительству внеконституционную организацию «Чёрная рука».
Экономически Сербия была крайне неразвитой, можно сказать - отсталой страной. В стране не было ни сильной буржуазии, ни среднего, ни рабочего класса.
В то же время милитаристская истерия достигла такого уровня, что по свидетельствам очевидцев, сербы, находясь в постоянном ожидании нападения неприятеля, не хотели даже украшать свою столицу. Будучи уверены в том, что дома всё равно буду разрушены врагом.
В марте тысяча девятьсот одиннадцатого сербский премьер Н.Пашич заявил, - Малые государства могут, конечно, сожалеть о том, что одним из условий поддержания мира великие державы считают боевую мощь; но раз это так, то и малые государства должны следовать этому основному принципу; они должны готовиться к войне, если желают обеспечить мир.
Непрерывно появлялись всё новые и новые неправительственные радикальные организации: «Словенский юг», «Народная оборона», «Молодая Босния».
Основная часть прессы возглавлялась радикально настроенными представителями молодого поколения. Следует отметить, что в тысяча девятьсот двенадцатом году в Белграде с населением всего лишь в восемьдесят тысяч человек издавалось аж четырнадцать ежедневных газет. Это при том, что восемьдесят процентов населения страны оставалось неграмотным.
По словам Л. Д. Троцкого, волей случая бывшего свидетелем тех событий, - …экономическое развитие Сербии шло по-прежнему медленным темпом; а во внешней политике, которая стоит здесь неизменно в центре общего внимания, одно разочарование следовало за другим. Создался целый слой городской интеллигенции, которая мало чему училась, не имела за собой никаких идейных заслуг, но проникнута уверенностью, что будущее Сербии принадлежит ей…
Накалённое сербское общество считало, что оно заслуживает «лучшего места под солнцем». Наполненность, и даже переполненность общества взрывоопасными тенденциями и привела к известным событиям.
Двадцать восьмого июня тысяча девятьсот четырнадцатого года представитель радикальной части общества Гаврило Принцип «пошёл на принцип».
А дальше - пошло, поехало…

Тысяча тридцать девятый год.
Польша.
В довоенные годы - чисто аграрная страна со слабо развитой промышленностью.
В тысяча девятьсот тридцать пятом году, выступая в сейме, заместитель премьер-министра Е.Квятковский вынужден был отметить, что…польская деревня в двадцатом веке почти вернулась в натуральное хозяйство.
Интересный факт - до тысяча девятьсот тридцать девятого года в Польше было электрифицировано лишь три процента деревень.
Межвоенная Польша не могла выбраться из экономического застоя, а во многих областях - из регресса. Валовый уровень промышленного производства в тысяча девятьсот тридцать восьмом году едва достиг последнего года перед Первой мировой войной.
Национальный доход на одного жителя в тысяча двадцать девятом году, последнем году перед большим кризисом, составлял девяносто пять долларов в год, - в девять раз меньше, чем в США.
Во внешней политике довоенную Польшу отличали антисоветчина, агрессия по отношению к соседним государствам и шовинизм. Черчилль в своих мемуарах не раз писал о глупости польского руководства, о том, сколько они сделали глупых поступков накануне войны.
Одним из них было то, что Польша решила дружить с фашистской Германией.
В тысяча девятьсот тридцать шестом году был подписан так называемый Пакт Пилсудского-Гитлера о неприменении силы.
Польша и в целом проводила близорукую, самонадеянную и оторванную от реальности политику. В частности, поляки хотели полностью аннексировать Литву, часть Чехословакии, замахивались и на часть территории СССР.
Так, в докладе разведотдела главного штаба польских войск от декабря тысяча девятьсот тридцать восьмого года значилось: «Расчленение России лежит в основе польской политики на Востоке… Поэтому наша возможная позиция будет сводиться к следующей формуле: кто будет принимать участие в разделе. Польша не должна остаться пассивной в этот замечательный исторический момент».
С Литвой не вышло - несмотря на предъявление семнадцатого марта тысяча девятьсот тридцать восьмого года ультиматума и угрозами в случае отклонения ультиматума захватить Каунас и оккупировать всю Литву. Остановил затею СССР.
А вот в Чехословакии получилось. Вместе с немцами. Второго октября тысяча девятьсот тридцать восьмого года польская армия начала операцию «Залужье», войдя на территорию Чехословакии и создав предпосылки для аннексии Тешинской Силезии и других районов её территории.
Летом того же года Польша в жёсткой форме, даже несмотря на просьбы французов, отказалась разрешить проход по своей территории для помощи Чехословакии не только сухопутных частей Красной армии, но даже пролёт советских самолетов.
В тысяча девятьсот тридцать шестом году Польша возбудилась по вопросу «передела колоний». Риторика польских СМИ была очень близка национал-социалистам Германии и итальянским фашистам.
Польша требовала передать ей до девяти процентов бывших германских колоний «в связи с тем, что она частично является наследницей Германии в плане территорий». В частности, речь шла о Того и Камеруне.
Ситуация дошла до абсурда, когда в тысяча девятьсот тридцать восьмом году в Польше было решено проводить так называемые «Дни колоний».
Это в государстве, у которого ни морских традиций, ни колоний никогда не было.
Примечательно, что с вопросом колоний польское политическое руководство пыталось неуклюже увязать и еврейский вопрос, который для националистической Польши был весьма актуальным.
Летом тысяча девятьсот тридцать седьмого года специально созданная польская комиссия в составе трёх человек десять недель изучала пригодность северной части острова Мадагаскар к колонизации польскими евреями.
Удивительное совпадение!
Гитлер тоже первоначально предлагал выслать европейских евреев в Африку. Широко известно фраза из донесения посла Польши в Германии министру иностранных дел Польши Юзефу Беку на это предложение, - Если это произойдет, мы поставим ему прекрасный памятник в Варшаве.
В то же время поляки не понимали, что «играют с огнём», когда отказали Германии провести пресловутый Данцигский коридор для обеспечения транспортной связи с немецким анклавом.
А уже первого сентября тысяча девятьсот тридцать девятого года, «наступив на грабли» в Гляйвице, Польша начала падение в глубокую, собой же вырытую яму.
А дальше - пошло, поехало…

Две тысяча двадцать первый год.
Украина.
Тридцать лет вольной, свободной, нэзалежной.
Кое-кто в первой половине двадцатого века за двадцать лет сумел поднять свои страны из послевоенной и послереволюционной разрухи и построить мощнейшие державы.
Не тот случай.
Трудно, если не невозможно что-то построить, если ты «без царя в голове».
Из одной из самых сильных республик канувшего Союза Украина превратилась в экономического пигмея, побирушку всей Европы, да и не только.
По истечении тридцати лет ВВП так и не достиг ВВП Украины в составе Союза.
Предпоследнее место в Европе по ВВП на душу населения, опережая лишь Молдову. Долг страны - семьдесят шесть миллиардов долларов.
Без финансовых инъекций МВФ страна не представляет своего существования.
Некогда богатейшая промышленность убита. Крупных предприятий - раз-два и обчёлся.
Всё трудоспособное население западных областей на заработках в Европе.
Не топ-менеджерами. На вакансиях, от которых европейцы нос воротят.
В политике - бардак и разброд. Идеологически страна расколота на два лагеря.
Поэтому после выборов каждого очередного Президента её бросает то влево, то вправо.
Национализм зашкаливает. Правые радикальные организации рулят. В судах и в интервью СМИ их члены - герои.
Для них уже и убийства безнаказанны. Да такие убийства годами фактически не расследуются, - Одесса, покойный Бузина.
Взращивание и насаждение пещерной, троглодитной ненависти к другому народу приветствуется.
В судах - коллапс. Затягивание дел, коррумпированность и неподсудность судей.
На первом месте в Европе по Ковиду, но одновременно - меньше одного процента вакцинированных.
Постоянно непомерно растущие тарифы на газ, воду, электричество, - требование МВФ, затягивающего удавку на шее радующегося своей европейскости электората.
Которого пытаются отвлечь абсолютно надуманными, пустыми проблемами.
Как-то - мова, самостийна церковь, образ врага.
Ирония судьбы - седьмого апреля, на Благовещенье, по одному из телеканалов демонстрируют процент звонков телезрителей, положительно ответивших на вопрос «Вы верите в нападение на Украину?» - восемьдесят шесть процентов.
Кого нападение - стыдливо умалчивается.
Очень благая весть, ага.
Последняя «майданная» революция по итогу привела к потере десятой части территории страны - Крым, Донбасс.
Во внешней политике бездумное следование навязанному извне курсу и «новой» идеологии привело к «побитию горшков» с ближайшими, территориально, соседями, далёким, но могущественным Китаем.
Пустословие, враньё, витание «в облаках» - «фишка» не только СМИ, но, на беду, и многих «высоких» кабинетов.
«Украина превыше всего!» - перелицованная и реанимированная еще первым «майданным» Президентом первая строка гимна Германии времён Гитлера.
Но разрыв между словесами и делами всё более очевиден.
Обидно?
Безусловно.
Поэтому и раздаётся хор голосов: так давайте чо-нибудь замутим в мировом масштабе!
Чтоб войти в историю.
Не получается по-хорошему, так пусть будет по-плохому. А после нас - хоть потоп!
И не понимают болезные, что «если чо», не дай Бог, конечно, и Печерские холмы накроет, и Кончу-Заспу.
Медным тазом.
Допиздитесь.

Казалось бы, что общего между этими, такими разными странами?
На беду, - многое.
Каждый раз это бедная, жалкая, до истерики политизированная, забытая Богом страна на задворках Европы. Третьего, в лучшем случае, второго эшелона.
Но с захлёстывающими через край амбициями, непомерной самовлюблённостью, вербальной агрессией.
И с обязательным, - а как же иначе, - врагом-супостатом.
Который виноват во всех её бедах.

Тенденция, однако.
Эх, Родина…
Как логичное продолжение, всплывают слова поэта.
Не Шевченко, нет.
Шевчука.