Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Литература:: - НинаНинаАвтор: отец Онаний Нина была странной. Она приходила в какое-нибудь кафе, заказывала себе самую дешёвую чашечку кофе и просиживала там по пол дня зыркая своими раскосыми глазами, ожидая, что её кто-нибудь покормит. Правда за "покормит" ей потом приходилось расплачиваться. А она этого не любила. И вырываясь из лап очередного кавалера бежала сломя голову по узким Неапольским улочкам. Странная была Нина.А потом её убили. Вскрытие показало, что желудок в момент смерти у неё был полон. Паста, пицца, десерт, алкоголь..ну хоть не зря. Поела напоследок до отвала. Кто убил странную Нину так и не выяснили. Да и кто бы стал, таких Нин, Наташ и прочих бывших советских девушек было пруд пруди в Неаполе в то время. Каждый день с кем-то что-то случалось. Всё будешь расследовать, скоро состаришься- гласила древняя неаполитанская поговорка. На Нинино место пришла проситься Галя. А что пустовать то, за квартиру платили все, а так больше народа, меньше плата. Галя была из Западной Украины. Из какой-то жопы в Закарпатье. Или Прикарпатье. Не важно. Она постоянно ебала всем мозг по поводу самостийной. Но её никто не слушал. А Вадик из Чернигова, чисто по земляковски, однажды между делом дал ей в рот. После этого Галя почему-то возомнила Вадика своим женихом и пугала им всех и каждого. Вадик только ухмылялся, но в рот ей больше не давал, опасаясь реальной женитьбы. Дома, в Чернигове, у Вадика уже была жена и ребёнок, а тут ещё одна обуза. Ну его нахрен. Галя вскоре съехала. Вроде бы даже и из Неаполя. Все перекрестились и устроили попойку. Вадик проставлялся, чего ранее за этим скупым хохлом не водилось. Потом в квартире появился Ромка. Парень из Дальнего Востока. Оказалось, он наводчик на такие хаты как наша. Но хозяйку Олесю он боялся и уважал, поэтому наша палацио уцелело. Ромка скучал, потому что денег почти не было. Работать на стройке он не хотел. А хат на примете не предвидилось. В общем, народ был разный, все со своими тараканами. У одних тараканы привыкали к правилам общежития и становились смирными, у других не переставали бунтовать и лезть не в своё дело. Кто-то жил постоянно, кто-то кратковременно. Но каждый оставлял свой след. Кто-то в виде местечковых присказок, кто-то в виде черкашей в туалете. А потом пришли из полиции и сказали, ч о нашли убийцу странной Нины. То, что квартира была полна нелегалов никого не удивляло. Карабинер с усами сообщил, что задержан маньяк по кличке Везувий, который сознался в целой серии убийств в районе старого города. Нина была в числе жертв. Карабинеры спросили про родственников. Какие родственники у странной Нины могли быть здесь в Неаполе. Так что карабинеров послали в российское посольство. Хотя потом вспомнили, что Нина была из Белоруссии. Но было уже поздно. Теги:
![]() 0 ![]() Комментарии
Еше свежачок Глава 23 Дождь стучал по стеклам дорогого ресторана, превращая огни ночной Москвы в расплывчатые блики. Михаил сидел напротив Кирилла Громова. Тот излучал непривычную, почти деловую серьезность, размахивая вилкой с трюфелем как указкой.... Нина была странной. Она приходила в какое-нибудь кафе, заказывала себе самую дешёвую чашечку кофе и просиживала там по пол дня зыркая своими раскосыми глазами, ожидая, что её кто-нибудь покормит. Правда за "покормит" ей потом приходилось расплачиваться.... Глава 22
Раннее московское утро встретило Михаила ледяным ветром и запахом выхлопных газов. После разговора с Витькой, запустившим маховик мести Славику, в душе царила странная смесь – холодная решимость и глухая пустота. Шантаж Громова, угроза Славика, тень Левина – все это сплелось в тугой, давящий клубок.... Соседи у нас были. Бычковы. Не так чтобы двор в двор, а через напротив. Большая семья. И странная. Один Бычков страннее другого. Хотя, нет, часть из них были Ванюковы. Запутался. Это потому что старшая дочка Бычковых, Ленка, вышла замуж за Ивана Ванюкова и сменила фамилию, но не свою сущность.... Глава 21
Дождь хлестал по окнам квартиры Михаила, сливая огни ночной Москвы в мутные потоки. После встречи с Громовым и ритуального сожжения пиджака он чувствовал себя выжатым, но не сломленным. Холодная решимость, закаленная унижением и шантажом, была его новым топливом.... |