Графомания

Вместо струн, на гриф натягиваю нервы
Подкрутив на слух колков стальных набор,
Я взахлеб пою "цыганочку" для стервы
Перекрикивая криком перебор.

Я пою, меня как маятник качает
Децибелами карабкаюсь на пик,
А она - сидит, вздыхает и скучает
И брезгливо смотрит на портвейн и шпик....

Разрезав жизни лист на части,
На ветхое "до" и яркое "после",
Во тьме не спрятать счастье,
Оно всегда скиталось, где то возле,

Лежало рядом на диване,
Сидело на скамейке около души,
И отражалось в вискаре стакане,
Когда печали рыбу ты глушил,

Оно стояло за стеной спины,
Когда ты опускал глаза,
Когда ты прятался в тени,
И словно вечная звезда,

Над головой пустой свисала,
И в отраженьях темных луж,
С тобою вместе танцевала,
Среди прекрасных, светлых...

Он скромно сидел в углу пивной и потягивал пиво. Уже третью или четвертую кружку. Его оранжевая накидка уличного рабочего, на которую так недовольно поглядывала официантка, висела здесь же, на спинке стула. Пивная была не особо дешевая, поэтому к таким клиентам здесь не привыкли....

Везде мороз, сугробы, снег,
Каскады счастья, слез и смеха.
Я есть обычный человек -
Не человечества прореха.

Но я так выбился из сил,
Мечтая ждать с тобою праздник,
Тебя я, милая, просил,
А ты ответила мне разве?

Твоя вина, моя ли тут,
Со стороны виднее будет,
Когда кого-то долго ждут,
Как все порядочные люди?...

Я простой стервятник,
Рею в облаках.
Долго ли ты, странник,
Будешь на ногах?
Грифу безразлично,
Кто ты и зачем...
Я летаю, хищный,
Что найду, то ем.

Здесь пустынно, жарко,
Никаких дорог,
И с пустою флягой
Ты так одинок....

Это чудесное платье для выпускного вечера в школе Кристина приметила ещё полгода назад, когда они с мамой ходили покупать ей сапоги на зиму. Оно было удивительно красивым, хоть и примитивно простым – бежевого цвета, короткое, с одной косой бретелькой, без рукавов и узкой высокой талией....

Что есть дом для каждого из нас? Пентхаус на 62-м этаже башни "Меркурий" делового центра "Москва-Сити"? Или ветхая избушка, чуть ли не землянка, у которой течет крыша, где-нибудь в безкрайней Сибири, в деревушке, далекой от нашей цивилизации?...

В ярком сиянии камина в гостиной
В году настигнутом
Пастью змеиной

Мы весь год
Об голову кололи орехи
От нехер делать
Для рейтинга
И ради потехи

Своего нарциссизма
Этот год уже был избран
Чтобы пройти как призрак
Призванный в качестве приза,
Для своих капризов ....

Мы наверное сорваны с веток, парим пока
До поры, до момента, когда на земную грязь
Нас опустит, смеясь, дуновение ветерка,
Чтобы лечь и уснуть, над собой и над ним смеясь.

Нас не нужно тревожить, ловить, и с пути сбивать,
Углядев над собою синеющий неба зев
Выбираем земное, простейшее - эту гать,
Чтоб добычей не стать для тупейших гербариев....

И вот, Вездесущие руки Вселенной опять держат нас над пропастью Нового года,
держат нас за наши тонкие шеи, глядя своим холодным, острым взором прямо в наши глаза полные животрепещущего огня, в наши бездонные озера, заполненные мечтами, о новой, свежей реальности....

Мне придётся погибать на трёх квадратах.
Часы упрямо бьются на стене,
И чай, впитав воздушную прохладу,
Улыбку слишком чёрным мажет мне.

Сухарь, укрытый мокрой тряпкой,
Полезет по столу, размоченный до крох,
И бельевой верёвки сети-лямки
Устроят в голове переполох....

И уже никогда те песни не заиграют.
А если и заиграют, то от них будет тошнить.
И добрые долбаебы переварятся сами в себе, со всей их эстетикой исключительности.
Пора признаться: мы все слушали что-то не то и делали дела как-то не так.
Жизнь- это табун коней в Крымской степи, которых гонят к обрыву дурные окрики, выстрелы фейерверков и сумасшедшая пляска пьяных от крови людей....

Он лежал на кровати, тяжело дыша. Липкая смерть уже подобралась к нему совсем близко. Неумолимый диагноз не оставлял никаких шансов. 68 лет. Рак последней стадии. Он прекрасно понимал, что от силы сутки, не больше. Родные и близкие один за другим заходили в его комнату, по лицу видно, что не проведать, а попрощаться....

В середине декабря то ли я заболел, то ли испытывал острый токсикоз от работы: я вышел на больничный. Меня выписали в предпоследний день декабря. Тридцать первого я вернулся на работу. Обычно в такой день всех отпускали после обеда. Рабочего настроя не было ни у кого....

Густое, вязкое небо,
Стянуло город руками,
И кто-то усыпанный пеплом,
Сверкает пустыми глазами,

И город ладонью лежит,
Изрезанный рельсами жизни,
Где льдиной трамвай скользит,
По острому краю железа,

И серые тени колоннами
Стоят, ожерельем из стали,
И прячась за тонкими окнами,
О крыльях тщетно мечтали,

Закрытые в банке железа
Умы, обезглавлены снегом,
И мыслей острые лезвия,
Ослепят все дальним светом,

Моргает бездушный фонарь,
Надежду да...

Катись к черту!
Мой Бог молится…
Мой Бог молится не за тех,
что лица наспех
измазали черным
и примеряются на успех.

Я – мертвый путник
пустой печали,
убитый жить за немой предел,
где мой Бой молится.
При таком начале
я с ни бы встретится не хотел!...

Люди охотно рассказывают истории: те, которые приключились с ними на самом деле и те, которых никогда не было. Любителей выдумывать или описывать затейливые и не очень рассказы можно понять – тем самым они зарабатывают внимание, которого порою нам так не хватает....

Ты видел осенней души листопад,
И ту безысходность на лицах,
Когда небо рвАлось от хлипких заплат,
И гибли без воздуха птицы?
Быть может ты видел, как ветреный шторм
Швырял беззащитную милость,
Где всех нас тогда расчленяли на корм,
Для тех кто отъел зверорылость?...

Дима, задыхаясь, бежал по лестнице. Ему нужно было успеть до без пятнадцати: в восемь завод закрывался, и кроме опоздавших ночной смены никого не пускали. Как назло, сломался лифт, и пришлось подниматься на одиннадцатый этаж пешком, а он хотел еще успеть поесть....

Грязными фразами сказанны,смазанны
Связанны стразами,разными фазами
Страстными позами,красными розами
Снами с вопросами,стихом и прозою...

Что-же вы,сучки-блядь,душу тревожили?
Иглами в кожу боль,ношу размножили
Рожами важными,страшными ранами,
Прожили странными,грешными парами....