Х (cenzored)

На груди боевого морячка
За туманами, суши полоса
Супостатом разрушенный маяк
И букетик фиалок

Мы на зорьке заморим червячка
И потянемся к морю — с утречка
Отгоняя зевоту и дворняг
Удить русалок

Он хоть с виду и древний старичок
Со сплошной сединою в волосах
Но по прежнему, крепкий мужичок
С огоньком в глазах

Как увидит русалку на волне
Так и тянет обрубки-руки к ней....

Жыла-била одна дэвочка. Жыла она с дядей. Никаво у неё больше не была, только тот дядь. Да и тот дядь был не её родной дядь, а мясник с цэнтрального рынка. Он эту дэвочку поменял на свиную вырезку. Прышол однажды одын дядя к нему на рынок и гаварыт:"хачу шашлык кушать, больше чем ебацца, брат....

Меня интересуют лица
Не гениев, простых людей, меня
Тревожат их забытые гробницы
Ушедших прежних поколения сменя
Каков их был последний небосклон
И думы их какие были в прошлом
Она ли это или это он
О сколько было их во счёте невозможном
Они страдали так же как и мы
И умирали также как поэты
И радовались счастию весны
Обыкновенные несчастные их дети
Но кто их вспомнит, кто прольет слезу
Над каждою безвестной их могилой
Я каждому умершему кладу
Цвет...

An old man told me before he died,
I have no reason to believe he lied,
he had a wife with the cunt so wide,
that she was never satisfied.

One day he build the fucking machine,
the balls of brass and the prick of steel.
The balls of brass he had filled with cream
and all the fucking issue was covered by steam....

Я знал в селе одну бабёнку
Любила поебаться всласть
И подставляла всем пизденку,
не усмиряя свою страсть.

Мы всем селом её ебали
И все давали ей «на клык»
А как то раз, на сеновале,
её ебал колхозный бык.

Бабенку звали ту – Наташей,
но мы, когда её е6ли
В знак всей любви мужицкой, нашей
любовно звали «Натали»

И тракторист, во время вспашки....

Я жил в таком аду, что никому -
ни другу, ни врагу не пожелаю.
Смотрел я, как Герасим, на Му-му -
на собственную жизнь, охуевая.

Никчемная тщета - я нищеброд,
И всё кругом убого и паскудно.
Сегодня стало всё наоборот,
Но отчего-то муторно прилюдно....

Мы нервы свои распускаем в тетрадь
Как можно красивей и мягче
Чтоб легче потом было нам умирать
И чтобы гореть потом ярче.
Что слово твое, если ты только ты?
Кому и зачем твои мысли?
Одно всё на свете, могила, кресты
И в них обязательно числа....

Во сне я говорил, что мне не надо никаких с «ними» встреч
А «чечен» уходил в глубочайшую метафизику, охуеть,
На каком основании мне теперь не могут быть похуй ихние дела.
Я всевозможными логическими бритвами его присоски отсекал,
Но плохо помогало это,
И лишь под утро, с помощью таблеток,
Был вытравлен вытравил из мозга Сатана!...

Мы не знаем друг друга,
Кто я? Кто ты? Вопрос.
Но я вижу в тебе беззаветного друга
Говорю тебе это сейчас я всерьез.
Может ты невзначай, посмеешься немного
Над моею невинной, печальной судьбой
Но прошу тебя, милая, именем Бога
Не касайся меня равнодушной душой....

Вот люди говорят - судьба злодейка.
Шальная пуля очень точно бьет.
Ну, что поделать, если жизнь копейка,
Но иногда, совсем на оборот.

Такое говорят, нечасто, но бывает,
Чтоб в автомате клинило патрон.
И это никогда никто не забывает,
Как долго бы не прожил после он

И говорят, что ангелы крылами машут,
И пуля, та, что к цели верно шла,
Летит совсем в другое место,
Столкнувшись с оперением крыла....

Что-то вновь ноет в подреберье
у никому не известного поэта.
Родина - это одна на всех потеря,
выкуренная до фильтра сигарета.
Богу - отдай свою душу,
Ева сердце возьмет в придачу.
Если меня во хмелю послушать -
получится та еще передача....

То немногое, что я успел,
я пропел,
пробубнил, пролепетал,
над цветами жизни праздно пролетая;
жаль, но лета красного уж нет -
стрекоза, пока. Стрекоза, привет.
Привет, говорю, дорогуша,
холодрыга собачья и хочется кушать
и думаешь более не о душе,
а о грубо-вещественной груше....

а ведь сейчас наступает лучшее время:
в ближайшие десять часов
есть защита: стены, лук и стрелы,
можно спать, не думать о плохом

я внутри, я охраняю крепость,
наблюдаю, как вовне идут враги,
их движение - это и есть время,
стрелами из лука добиваю их

затопляю все подходы - надо
заморозить смерть, ее часы текут,
к окнам замка, ближе к горлу - гады
лед на кораблях везут, не довезут

нету льда, песок бессилен,
а они ползут, ползут
вышки снайперов, моги...

Сидят Эдуард Багиров и Сергей Бельцин каждый в своей камере.

Э.Б. говорит: «Хуевато у Меня, зато Литературы много и хорошей...»
С.Б. отвечает: «неХуёво Мне, но Литературы маловато...»
Э.Б. говорит: «А ты пил когда-нибудь настой Медвежьих Ушек?...

Везут мандарины по улице. По большо-ой забитой улице. Будто топазы в кожуре. И каждый размером с кулак... А грузовик сутулится, будто он – в руках рак. Ему, видно, тяжело тащить такую невозможность тяжести.
—Слушайте грузовик, не сочтите за грубость, отдайте вы мне все мандарины....

Тебе кажется что,
Почти полубог -
Но лишь только
Позволено
Быть.
Все вершины твои,
Как изгибы судьбы -
В берегах, где очертано плыть.
По течению иль вспять,
Суть, ничтожно мала,
Там и там, одно - океан.
Выправляя излом,
Допиваю стакан,
За окном - предрассветный туман....

Кульбитом опрокинутым
пробьёшь стекло навылет,
и туча сов чернея,
поднимутся с небес.

Покажется содвинутым,
но лишь заря остынет,
мелькнёт его ливрея,
и он как будто слез.

Он тихим и безмолвным,
как-бы по красным волнам,
дурацким мерным шагом
идёт промеж шпалер....

Какое счастье, думать,знать,
Уметь надеяться и верить,
Мы многое способны понимать,
И поворот судьбы заметить

Мы звенья вечной круговой цепи,
Сегодня ты помог,нас так учили,
Тебя спасет тепло чужой руки,
Твори любовь,добро,вас не забыли....

Я не знаю, встретиться ль придется.
Или так и будет виться жизнь
Мимо нас. А вдруг она споткнется,
/торопясь/ о груды укоризн?
И замедлит темп. Столкнутся взгляды.
Распахнутся тысячи дверей...
/Ах, мечты!/Обманываться рады,
Проклиная жен, предав мужей....

...