Новости

Вот на улице встретил знакомого
Рожу помню, откуда не знаю я
Он сказал мне, что умер Валерка, да...
- Блядь, когда? - спросил я,
и сердце вдруг сжалось
- Четыре года уж, - рассмеялся он весело
Мол как летит время
не угонишься
Попрощался, пошел себе далее,
Долбоеб, блядь
Ебаный, блядь
Сука, блядь....

Читают евреи древнейшую Тору.
Им жарко в пустыне, а мне – ни хера;
февраль неприятен в сибирских просторах,
как впрочем ноябрь, декабрь, и февраль

Один итальянец в наш город приехав,
познал -30 в легчайшем пальто,
и было Джованни совсем не до смеха,
и как-то не так все, и что-то не то....

всё нормально..
дождь как из ведра
будто бы зима по лету плачет
лают псы, всё те же что вчера
и за кость, охраною батрачат

всё прекрасно..
скалывают лёд
дворники на скользких тротуарах
и всё так же прыгает народ
через лужи, у пивного бара

всё отлично....

Когда вы посетили пляж,
то обозначили эпоху -
Какая жопа! Сиськи!! Ляжки!!!
Рывками выдыхаю с охом.

И хоть повсюду масса баб,
лишь вы ебабельная штучка.
Я от волнения ослаб -
на море рябь, на небе тучки,

и вы - бредущая в закат
Елена....

Солнца луч уебал мне по кумполу светом,
заставляя покинуть уютный диван.
Через щель достаю из копилки монеты
и готовлюсь к походу в заморский "Ашан".

Равнодушно смотрю на количество кэша,
строю планы закупки питья и еды ....

Синеглазый, синегубый василиск
Белых ангелов подпитывался кровью.
Снова ночью оба жертвенной любовью
Насладились и, забывшись, обнялись.

Эта связь всегда случайна и слаба,
И, как все на этом свете, быстротечна.
Только ангелы живут Любовью вечно,
Василиску кол осиновый - судьба....

Подрастерян - да что за дела?
Я всего лишь обычный бродяга.
Или вас в заблужденье ввела
моих стихотворений бодяга?

Обольщаюсь на этот счёт,
в голове - сладкий мир постели
(только надо б купить ещё
номер первый резино-изделий.)

Здесь бы вспомнить про нечет и чёт,
и суровую жесть похмелья....

***
А мы в руках у Бога, словно тамогочи.
Для смысла жизни хватит и двух строк:
«Вода – она ведь камень точит, точит, точит
и камень превращается в песок!»

***
Законы жизни, в принципе, просты
и оттого довольно грустно.
Пока я строил тщательно мосты –
река свое сменило русло....

...

Седлаю Солнца луч уверенно и не спеша
Постойте просто рядом без улыбок
Домов устои и порядки Ваши, не круша
Кормите дальше большеглазых рыбок

Возьмите радость с сушкою на блюдце
Опять же «близкая» звезда и дотянуться
Бегу на Запад день мой не короче
Шепчу на сердце чуть, открыты ночи

Открыто счастье, с утром нежно прибежало
Тепло очаг дает....

Дворник с утра, нарушая мой сон,
Бреет лопатой площадку у дома.
Праздная мысль, этим звуком ведома,
Мозг мой неспящий скребет в унисон.

Снежные комья отброшены прочь,
И постепенно растут терриконы.
Только единственный, желтый, оконный
Свет ночниковый не гаснул всю ночь....

У Джигурды была необыкновенная способность знать точное время, не глядя на часы. Дело в том, что он сам в какой-то степени ими являлся. Его пенис целыми сутками описывал круг, подобно часовой стрелке. В полдень он тянулся к заросшему седыми волосами пупку, а вечером устало опускался на морщинистые яйца....

В субботу, в кафе, отмечал день рождения -
Аркадий Петрович Бобёр
Но где-то к среде потерял он вдруг зрение,
А к пятнице просто помёр

Вот так откоптил, отходил, и отмучился -
Аркадий Петрович Бобёр
Всё ждал дурачок подходящего случая
И так не дождавшись помёр

Бесславно и тихо прожил сорок с хвостиком -
Аркадий Петрович Бобёр
Я сам приходил навестить его в госпиталь
Но поздно, Аркадий помёр....

За мои грехи, в лоб и по лбу,
я пишу стихи в стол и в столбик.
За мои грехи, грешные, лихие.
Я пишу стихи. Да, пишу стихи я.

За мои глаза, с лучиком, с чертинкой,
кто-то раз сказал, что стихи чертил я.
Залпом пил их яд, выводил на роже....

...

В этот год хуйня, а не морозы,
Сыпет лёгкий радостный снежок,
За окошком мнётся у берёзы
В розовом лифоне мужичок.

Синеват, но не от алкоголя —
Плохо греет лифчик кружевной,
На него нельзя смотреть без боли,
Хочется махнуть ему рукой....

В карманах носят транспортные льготы
И запаролены Сбербанка карты,
И все поют "какие наши годы!"
Шестидесятники - седые барды.

И рифмовать умели слово "нежность",
Глаза синели, как весна в Фиальте.
А город со стыдом теряет снежность,
И дворники с веслом плывут в асфальте....

Мерцал он многим, холодно и властно
Внушая ужас, первородный грех,
Плюя на пол и от рожденья расу,
Испепелял, сквозь бороду утех.

Животных много в мире внешне ватных,
Вот, например, полярный вам медведь,
Он кость имеет в месте артефактном,
Ломается она об лобов медь....

Мы - не местные, мы - не местные...
Мы - небесные, мы - небесные...
И порядка с нами не прибавится, не прибавится...

Не убавится, не разделится,
не прибавится, а умножится...

Молодые мы и красивые,
кони с нами гнедые, кобылы сивые....

И снова утро, дверь закрыта,
А шторы закрывают свет.
Мы у разбитого корыта,
И с мятой пачкой сигарет.

На нас помятая одежда,
И наши мысли просто в хлам.
Мы в этом мире где-то между,
А наши души — пополам.

Когда темно и лиц не видно,
Мы так надеемся и ждём....