Гусар

Она прекрасна! Беспорядок темных волос и забавная пижама не портят ее, наоборот – этот утренний наряд даст фору всем макияжам и платьям от кутюр. Она улыбается, синие глаза загадочно смотрят на меня, она делает шаг назад, к двери, но руки ее протянуты ко мне, словно она зовет меня за собой. Знакомое, но давно забыто чувство… Как в детстве… Когда я делал свои первые шаги. Ощущение неизбежности счастья, и при этом опаска и неуверенность. И любопытство. Я делаю шаг к ней, но она отступает назад еще и еще....

Я по жизни человек везучий. Точно! Не, ну бывает, конечно, какая-нибудь хрень случается. Но редко. Ну, там – машину помоешь, только выехал, а птичка сверху – ляп! А я – ничего, к деньгам.
Недавно машину купил, выезжаю из салона, довольный! Мчу по трассе, Мерс пятилитровый черным эбонитом сверкает, аж встречные водилы жмурятся.
Вдруг – птички. Прям туча, тыщи. Воробьи, не знаю, не успел рассмотреть. И туча эта над полем, и только влево так – раз, на дорогу, и обратно сразу же....

Друзей лихих, пребольно раненых любовью,
Увы, немало в жизни я знавал.
Никто в любви не обошелся малой кровью.
Меня же нелюбовь твоя убила наповал.
...

Вера Баева была девкой видной. Но, какой-то несчастливой на мужиков. Прямо – беда!
Родилась она в деревне, второй из девятерых детей, четверо из которых умерли еще в детстве. Отчего умерли? А кто их знает? От жизни. Жизнь в деревне не мёд. Отец да мать в колхозе, все хозяйство на старших детях. Надо рано, еще затемно встать, накормить скотину, кур, гусей, уток....

Победам наших отцов…

Все города просыпаются по-разному. Одни города будят гудки пароходов, другие – звонки трамваев, третьи – кажется, не спят вовсе.
Австрийский Баден просыпается рано, неспешно, как и положено старому курортному городку. Первыми просыпаются баденские старушки. Поливают цветы в своих палисадниках, что-то подрезают, убирают, подметают, копают, сажают, чтобы потом завидовать друг дружке....

Эх, любовь, любовь! Как махновская тачанка несешься ты по украинской степи, круша все на своем пути, не разбирая кто перед тобой — красные ли, белые — все валятся под твоим пулеметом...
Вот и Галя Сидорчук, студентка Львовского техникума народного хозяйства, сама из-под Ивана-Франковска, ранена была этой самой любовью в самое сердце, словно пулей, когда полюбила Мбамбу. Да не простую Мбамбу, а Босонтнме Мбамбу — студента того же техникума, уроженца дружественного Зимбабве....

В печенки въевшийся неласковый февраль,
Жена в роддоме и сушняк с похмелья.
Нахально праздником краснеет календарь,
В квартире смрад вчерашнего веселья.
...

Лето 1985 в столице Кубани выдалось необычайно жарким. Нет, жара в Краснодаре не редкость, юг все-таки. Но это лето побило все тепловые рекорды. Люди, обливаясь потом и хватаясь за сердце, проклинали зной, а светило, словно издеваясь, пекло все сильней и сильней. Ноги прохожих вязли в плавящемся асфальте, и казалось, что не солнце нагревает землю, а раскаленные тротуары, машины и крыши домов греют воздух до состояния финской сауны....

Эдуард, столичный голубь средних лет, плавно спикировал с рекламного щита «Арбат Косметик», пристроился к двести двадцать первому «Мерседесу», сверкающему черным эбонитом, и опорожнил свой птичий желудок точно на крышу и мертвое для «дворников» пространство лобового стекла.
- Ой! – сидящая на пассажирском сиденье блондинка захлопала длинными ресницами и глупо хихикнула.
- К деньгам, – водитель повел стянутой галстуком «Corneliani» шеей....

Я возвращаюсь из школы с огромным ранцем за спиной и двумя «пятерками», но настроение у меня не радостное. Сейчас меня увидит, эта чертова птица! Смешно? Мне - нет. По дороге домой меня, уже неделю встречает петух.
Да, обыкновенный петух.
Но, мне шесть с половиной лет и я самый маленький в классе, а этот монстр казался мне просто огромным....