Голем

* * *
– Почему-почему… по сокращению! – директор Института еле сдерживался, чтобы не нагрубить председателю Совета молодых ученых. Теперь уже бывшему.
– Одного меня? Или всю лабораторию сократят? – спросил Михеев.
– Всё направление, Веня. Институт переходит к тематике прикладного характера....

* * *
– Я знаю пять имён… девочек!
Рыжее солнце, ярко-синее небо.
Уютный домашний дворик, восемь подслеповатых окон на три деревянных дома. Остроносая, растрёпанная Юлька прыгает над скакалкой, не остановишь. Скакалку крутят, аж пыль столбом, рыжая Алка из бабы-Розиного дома и тоненькая, ухоженная Марина....

* * *

Этот город в далёкой саванне – мираж,

Вы не видели города краше,

Этот город в далёкой саванне не наш,

Но прикажут, и он станет нашим,

Мы не роем окопы в родимой степи,

Мы сидим в круговой обороне,

Но по-прежнему некуда нам отступить,

И по-прежнему честь не уронишь....

* * *
Клоун Киш, работавший в приморском цирке-шапито, мечтал иметь собственный номер. Ему наскучили весёлые репризы, где Киша поливали водой, сыпали тучи мела и били по голове картонными брёвнами. В свободные минуты Киш бродил по морскому пляжу.
Однажды он встретил фотографа, на плече которого сидела грустная обезьянка-шимпанзе....

* * *
"Ничто не тянется так долго, как ожидание праздника. Ничто и не проносится столь мимолетно, как долгожданный праздник», – думал Михеев, теребя истрёпанные странички набранной ротапринтом книги изречений Конфуция «Лунь Юй».
Книга была настольным михеевским пастырем....

* * *
Грязный Гарри, вот он кто, ваш Буковски.
Мерзкий, пропитый мэн, прославившийся среди таких же уродов (да, мэм! простите, мэм!) газетной колонкой «Записки старого козла», которой вытирали стойку в… портовом баре?
О, нет! Колонка то и дело появлялась, будь она неладна, в заштатном лос-анжелесском таблоиде «Открытый город» (Open City)… да будут дни его прокляты и забыты!...

(Из цикла "Сказки для самых маленьких")
* * *
Я стоял в цветочной лавке и с задумчивой улыбкой выбирал цветы для своей любимой. Сегодня у неё день рождения. Последняя версия айпада и редчайшая книга по астрономии уже лежали за пазухой и в кармане плаща, терпеливо ожидая, когда я присоединю к ним шикарный букет....

* * *
Вагон, морзянка многоточий,
Вполпьяна жмётся день к ночи,
Устало сердце кровоточить,
И ни к чему кровоточить:
Одесса, мать моих поэтов!
Тебя люблю я не за это,
А за полынный аромат,
Сухой, солёный запах моря,
Простую надпись на заборе
И разномастные дома....

* * *
Отыграв по темечку,
Улетело времечко
Шелухой по семечку,
Битой скорлупой,
Где вы, девы ясные,
Красные, опасные?
Я не с вами праздную
Поздний водопой.
.
Позабыв, что он в очках,
Разливает Ромочка
Портвешок по рюмочкам,
Весь на куражу,
Профессура бедная,
Тощая и бледная,
А про что она молчит,
Я дорасскажу....

* * *
Может быть, это правда… может быть, ахинея:
Вольнодумец Пиноккьо пересёк Пиренеи!
В плен к истоме жестокой сонный вечер был забран,
К рыбам в горном потоке с опахалами в жабрах.
.
Захватив в путь далёкий соль, лепёшку да воду,
Вольнодумец Пиноккьо под уздцы вёл свободу,
Из Сицилии в греки, а оттуда к испанцам,
То болтался в спардеке, то скитался по шканцам....