Корень Белкина

разве важно, где ты и откуда
и к какому облаку прибьёшься,
на губах потрескалась простуда,
кровоточит, если рассмеёшься,

ноги в синих узелках на память,
их так много, что не можешь вспомнить
ни того кто в душу лез ногами,
ни того кто заживо хоронит,

для обиды тесно в поднебесной,
а на небе вовсе места нету,
неудобно в инвалидном кресле
закрывать глаза ладошкой ветру,

не взлететь с куриными крылами,
ими можно только громко хлопать,
ну а то, что было ме...

мой костёр засыпан снегопадом,
отшипели угли, стынет ком
пепелища от пожаров, взглядом
выжжены все родинки. Вверх дном
цинковые вёдра на крылечках
ждут покорно рук и журавлей,
на устах, разорванных уздечкой,
шрамы у луны, ночей черней,....

нет, не для тебя, но о тебе
ночи разговаривают шёпотом,
света переломанный хребет
штопанный шагами перештопанный,

нет, не о тебе кричит с утра
пачканый рассвет росою, пачками
сложены, как на зиму дрова,
все слова, и между них заначками
старое линялое не то,
и не так, и вовсе не ко времени,
сеет через строчек решето
не любовь, а глупость наваждения....

Безвременное бремя на сносях,
отходят годы по столетним ляжкам,
залетный акушер из ржавой фляжки
глотает спирт, на трубчатых костях
настоян, ни кедровые орешки,
ни корки целлюлитных апельсинов
не переплюнут шарм неотразимый,
кормежками залатанных столешниц
по кругу дефилируют уродцы,
пустым ведром из высохших колодцев
таскают эхо святости, от грешниц

отбоя нет, прибой по расписанию
лет триста - ни сомнений, ни упреков,
и мудрость сумасшествием пророков,
и глупос...

каждая волна может стать последней,
вымокнет песок, галька пригубит,
выпьют через край море чьи-то дети,
и на посошок каплю на груди
бусинкой зари, тонкою булавкой
нежно проколов легочную грусть,
опоздавший луч бросит для затравки,
и не отстирать, и не утонуть,

и не обойти куликово поле,
вброд не перейти вымышленных рек,
от скалы к скале птичкины раздолья,
от волны к волне - щепками ковчег,
прошлого плоты не вмещают память,
рвутся паруса гравием небес,
крикнув п...

за литр крови покупая слово,
за кубометр воздуха - строку,
как глупый пионер - всегда готова
к употребленью в собственном соку.

за рваные клочки обносков кожи -
глоток воды, настоянной на тех,
кто без стихов ни жрать , ни спать не может,
и загоняет в столбик плачь и смех,

а легкий ветер твоего дыхания,
которое дороже жизни мне,
я обменяю на несострадание
к себе и сострадание к извне....

мне сегодня хочется бузить,
бить посуду, целовать собаку,
весь перелопатить реквизит,
в сундуки запрятанный со страху,

обойти периметр годов,
в каждый угол вставить наказание,
формами неправильными слов
обозначить в нелюбви признание....

всё когда-нибудь замолчит,
испугается тишина,
не нашарит сума ключи,
и скамейка не крашена,
почернеет тоской доска,
не отёсана с двух сторон,
след набросками от броска
срежет воздуха поролон.

зашкварчат на сковороде
ночи шкварки обрезков звёзд,
и посыпятся в августе
огоньками от папирос,

только дым обозначит путь,
утомлённой на молоке
пенкой станет луна тонуть
в нарисованном чугунке,

ноги вкопаны в грунт времён,
и фонарным стою столбом,
ни це...

мне при рожденьи дали шар воздушный,
прозрачный, как у мамочки слеза,
а я не поняла, зачем он нужен,
смотрела перед ним, с боков и за,

держала нить руками и зубами,
а он скрипел, протискиваясь сквозь
моими несмышлёными губами
и тем ,что до сих пор не прижилось....

не получается запросто просто жить,
не обращать вниманья на дураков,
то в одну реку ходить - не переходить,
то не хватает до умных семи шагов.

вот насчитаешь песчинок и в море волн,
но отвлекаешься на перелёты птиц,
и полорото охотишься на ворон,
ни журавля в небе нет, ни в руке синиц....