От гипноза нестерпимо чесался нос, однако почесать его не было никакой возможности. Мои руки были крепко связаны за спиной рукавами смирительной рубашки.

— Я всё равно больше ничего не помню, доктор, — сказал я, — зря стараетесь.

— Понятно, понятно....

Старая-старая сказка.

Воздух, промозглый и горький.
Месяц слетел на салазках
С межгалактической горки —
Прямо в осеннюю прелесть.

Мягкою хной — позолотой
Красит полуночный вереск
Склоны холмов и болота.

Тени огарок нечёткий —
Резвою дробью стакатто
Чёртик сжигает чечётку
В медленной топке заката....

Здесь будет то что не сказал вчера
Всё тот же дождь но чуть другие лужи
Обильнее полёгшая листва
Пронзительное сходство рож и ружей
Надежды незнакомая звезда
По имени такому что не пишут
Ни на заборах ни на поездах
Сидите дальше и молчите тише
Здесь будет то что не смогу сказать
Настолько очевидно дно снаружи
Что надо ли солить борщить пенять
Пельменям всё равно кому на ужин
Готовиться....

Прохождения сквозь стену.
Он не помнил вовсе, когда появилась Стена или вернее чувство Стены. Да, возникло чувство, что войти внутрь что-то мешает. Это он назвал Стеной.
Теперь же решил проверить и вошёл в дом
с этой мыслью. Дом, такой же серый, неотличимый от прочих, расставленных в намеренном беспорядке посреди поля, был в пять этажей....

Мы не смотря на то давно не те
Не то что были до чем стали прежде
Ты посмотри в окно.

В моём окне
Качает ветер маятник надежды
Среди дождя.

В среде дождя увы
Не светит солнце внешнее не греет
И оттого так склонны вы на вы
Идти в расчеловеченное время
Что внутреннего нет....

Как птица свежевыпавшим пером

невинно пишет воздуху: «простите»

— так мрак во тьму расстёгивает китель,

и ставит вечный скорый на перрон.



Обходчиков неспящих перестук.

Переполох дыханий креозотных.

Обрывки слов, летящих мимо соты

— за самую далёкую версту…



Инерция качания бедром

выводит на ступеньку проводницу....

В трех метрах под уровнем моря,
в зловонной пучине подвала.
Ругаясь, мечтая и споря ,
клошаров семья проживала.

Супруг был альтист знаменитый,
подбитый стаканом на взлете.
Известный, любимый, маститый
игравший на автопилоте.

Внезапно утратил он навык....

Человека этого уже нет. «Шаман» 200. Он один из немногих наших, кого мы так и не смогли вытащить. «Шаман» под фашистами. Я вижу его родителей на каждых похоронах наших парней. Наверное, они стали для них родными, если они приходят. И всегдашний вопрос его матери ко мне, «Умке», фельдшеру роты, вытащили ли тело её сына....

Стол, две кровати, ковер неброский.
Валяется сборник, автор-Бродский.
Дымится бутылка, в шаге от пропасти
Видела б мама, но думаю бог простит.

Но богу не важно Цезарь ты или Брут,
Отважно плывёшь,
ждешь спасательный круг,
Иль землю отчаянно роешь как плуг,
но как час твой пробьёт, у тебя все отберут....

Я горел с этой осенью в кучах опавшей листвы,

Отлетал с громкой стаей на юг и ложился туманом,

Был для ножика Месяца тайным и прочным карманом,

Рисовал в белых клетках овалы и ставил кресты.



Перечёркивал строчки, оттаскивал смыслы в кювет,

Убивал и закапывал в ямы опоссумов веры,

Перед мордой надежды отчаянно тряс револьвером

И прощал преступления дружбы за давностью лет....

...

Ты была баскетбольного роста.
Мне девиц не встречалось длинней.
Я с тобой по сравнению просто
Статистически средний пигмей.

Нас столкнула судьба в эпизоде:
Скорый поезд, издержки пути.
Твои ноги торчали в проходе,
И мешали прохожим пройти....

Да, о моих героях. Они все мои герои. Кто-то из них жив, кто-то нет. Они мои друзья. Я иначе не могу их назвать. Я, конечно, не профессиональный писатель и, наверное, не совсем сумасшедший. Я пишу не для славы или не для того, чтобы выплеснуть из себя наболевшее, чтобы стало легче....

«Поэты, сэр, не платят по долгам,
Ссылаясь на отсутствие в моменте
Ликвидности. До кредиторов ль нам,
Когда мы с каждым вздохом ближе к смерти?!
Мы их с восторгом будем восхвалять
За щедрость, доброту и человечность.
И, при возможности, займём опять,
Харкнув не без таланта в бесконечность,
Но, не дожив до старости, уйдём…
А вы останетесь, так не травите ж душу!...

«Алекс» был контрактником из Москвы. Когда я с ним познакомился, его контракт уже закончился 4 месяца назад. Однако, в силу каких-то причин домой он не возвращался. Спрашиваю: ««Алекс», а как ты живешь?». «А, – машет рукой, – Армия прокормит!» – и смеётся!...

Для нас в квартире дверь – лишь функция пространства:
На кухне, в спальне ты, один, среди гостей –
Везде соблюдена триада постоянства
Трехмерки, и секунд, и логики вещей.

Но кошку не манит подобное доверье:
Она слегка шипит, и к стенке жмется, и
Смекает – там, за ней захлопнутою дверью,
Привычное сошло с привычной колеи....

О «Кузе» надо писать с любовью. Пусть простят нас наши жёны и подруги, но о «Кузе» надо писать с любовью. Для меня она была и будет примером настоящего военного медика. Да, я понимаю, что это очень широкое понятие, и каждый медик (о плохих не будем) на своём месте выполняет жизненно важную работу, но, как фронтовой медик, я пою о нас....

Я люблю все кожурки от семечек,
на полу разбросанных, на ковре.
Потому что это ты их обсосала.
Так нежно люблю тебя: твои слюнки и шарушки в пупке, засохший гной по утрам в уголках глаз и запах серы из ушек. Милые пуки и сладкое журчание в туалете....

Я почитаю бога Адоная,
Аллаха чту и верую в Христа,
Но плоть грешна, и хочется, родная
Как в ножны меч вложить её в уста!

Не избежать, когда печать порока
Горит на этих влажных лепестках, —
И я вонзаю, волею пророка,
Копье любви в бурлящий лавой пах

Он бьет струей, как гейзер из нирваны —
Горячий, необузданный поток,
Сметая всё — и торы, и кораны,
В один большой неведомый потоп

Лишь ты и я — и нет иных религий,
И никаких регалий больше нет,
Нет ни свя...

Можно вмиг сменить работу,
Взгляды, партию, жену,
Получив мандат и квоту,
Эмигрировать в страну,
Став счастливым гражданином,
Прям, как в фильмах о добре
И вернуться блудным сыном
В облетевшем ноябре.
Пса привязанных привычек
Не отступит злая тень,
Остаётся прежней личность,
Сколь её ни приодень....