И В НЬЮ-ОРЛЕАНЕ ЭТО БЫЛИ НАШИ

Автор: URA BARU Шереметьево-2. Ш-2. Мое любимое место Москвы. Когда я буду здесь в следующий раз, я по ошибке, по нью-йоркской инерции заплачу таксисту как в Нью-Йорке. То есть в 15 раз больше, чем платят в Москве. Если у вас еще будет бензин.
Подходит интервьюер. Ебаный Московский Институт социологии.
— Московские пилотажные интервью проспективных эмигрантов...
То есть, почему я улетаю из ебаной Москвы.
— Вы знаете, — говорю я, — я… У меня такое чувство… Я... Я сижу здесь, я смотрю вокруг, и я хочу — отсюда. Понимаете?
— Вы выглядите рациональным человеком. Что именно в Москве заставляет вас «хотеть отсюда»?
— Я хочу отсюда на хуй... Понимаете, на хуй...
— Я из Московского Института социологии. Они послали меня сделать пилотажное интервью...
— Я не хочу, чтоб они послали на хуй вас. Я... Мне следовало бы сказать... Я смотрю вокруг, я смотрю, в чем это я, я нюхаю, и я хочу выдрать из этого ноги. Я сброшу с самолета измазанные ботинки, я хочу выдрать ноги.
— Я не могу сделать пилотажное интервью из вашего «хочу отсюда» и «выдрать ноги»...
— Пошел на хуй с прохода! Вот объявляют мой рейс, слышишь этот голос? Слышишь его?
В буферной зоне я отхожу. Я плачу доллары, чтобы по Ш-2 объявили:
«Для пилотажного интервью: и я хочу увидеть охуенных людей.»

Осака. Босс вызывает в офис:
— С завтрашнего дня ты — менеджер.
Босс думает о карьерном росте. Босс тщательно заботится о своем скоте.
Я вызываю в офис русского гастарбайтера.
— Ты соображаешь в Крайслере?
— Я — автомеханик с 40-летним стажем, на танковом гиганте.
— ОК, — командую я. — Тогда иди помой мне Чирокки. Хуесос.
Мне мало добиться успеха, мне надо, чтоб быдло было в гавне.
Механик бормочет, что ничего, что он будет крепчать для России. Для кого он собирается крепчать, когда останутся одни скоты?
Кроме России механик любит также свой родной город РФ. Любимые города РФ... Эти подмышки мира.
— Переведи, — говорит босс.
По-японски хуесос сосет флейту. У японезов такие хуи. И гавно узкое и длинное. Как у собак. Для босса у меня спешиал: боссу я желаю рака прямой кишки.
— Ты с детства мечтал стать менеджером, — улыбается босс.
— Я с детства мечтал стать инвалидом, — говорю я.
Мне не нужен нож, я режу антрекоты языком.
Инвалидом в любой стране с соцпрограммами. Правда, в последнее время нас заебали Параолимпийскими играми.

Префектура Шига. Свалка, по-японски — скрап-ярд.
Я должен искать по скрап-ярдам Кансая 10 тысяч колес, не до конца выебанных японцами.
Утилизировать колесо в Японии — это стоит 5 долларов. Воздух — свинец — разбортировать — прессом на чипсы — чипсы плавятся с фильтрами-абсорбентами, все вместе — 5 долларов. Но возможно не утилизировать. Японские отбросы отлично идут у социально дефективных.
Например — в Тринидаде и в Москве. В Тринидаде в полтора раза лучше — в Тринидаде зарплаты в полтора раза выше.
Дефективные изучили бывший Бриджстоун вплоть до серий.
Например — отбросы Бриджстоуна, ЭмЗет-серия называются этими дефективными — «эмзетка». Наденька...
В скрап-ярде я встречаю внука Гагарина.
— Герман Гагарин...
— Эль Гранде Рикаро, Тринидад, на Тобаго меня называют Большой Дик. Это твой прадед летал вокруг Солнца?
Герман Гагарин богат и приезжает в Японию лично. Покупать комплекты алюминиевых дисков. Юный Гагарин стоит на горе дисков. В горе аллой-утиля роется бизнес-партнер Гагарина, старпом судна «Профессор Несмеянов». Имя старпома — Максим Корвалан. «Профессор» — так как для бизнеса арендуется судно Академии Наук РФ.
Босс ярда одновременно — владелец секс-клуб. Гагарин с Корваланом возят каждый рейс — пятьдесят тинейджерок РФ.
— Все эксклюзивные, из Подмосковья — то есть из-под столицы, — улыбается Гагарин.
— Это наш бизнес. А диски — это так, кстати о птицах, — шутит Корвалан.
Гагарин жизнерадостен и с горы гавна все время улыбается и шутит.
Отбираю колеса. 500 колес. Херачу колеса в трак.
— Вы хорошо говорите по-русски, — подходит Гагарин. — Ну у вас и работа... Как в России на зоне, — говорит Гагарин.
— Концепция Порт-оф-Спэйн, — говорю я. — Херачишь так полчаса — и ты уже никому ничего не должен. И я херачу так каждый день.
Freedom's just another word for nothin' left to lose — одновременно херачу я самбу Кенни Роджерса.
У меня есть копия с торрента «Бобби МакГи» также в исполнении Долли Партон. Мы, латины, даже вкалывая, танцуем. Русские не танцуют. Русские сидят, воняют чесноком и матерятся.
— Пришлю вам москвичек, — говорит Гагарин.
— Пришли мне свою сестру, — говорю я. — Я нассу большим диком в рот охуенным людям. Кстати, кованый аллой запрещен. К экспорту. Инструкция ДжейИ пятьсот один.
Гагарин с Корваланом уебывают.
В офисе босс показывает два фото, подарок внука Гагарина. Рекламный постер — пятьдесят тинейджерок, внизу иероглифами: Сломаем Бедра — Раздвигая Ноги. И Герман Гагарин. Гагарин улыбается и обнимает глобус Луны. Блядь, как же он похож на своего деда..

Билл Хикс не успел, — а я сделаю партию NO!. Партию людей, ненавидящих людей. Come together, brothers. У нас в программе Митинг Нет Симпатий.
— Ты будешь на митинге?
— Да.
— Тогда я ни хера не иду.
— Ты — наша ударная сила!
— Идешь на хуй!
— Я тоже хотел тебе об этом сказать. Ты, сука.
— Отъебись!
Нашим трудно собраться вместе.
...В программе митинга у меня был спич: Мы Ненавидим Всех Ни Хера Не Одинаково — Есть Охуенное Гавно.