Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Литература:: - Мужчины не плачутМужчины не плачутАвтор: Француский самагонщик Санька сидел за столом и рисовал про войну, немножко высунув язык. На листочке в клетку поместилось пять немецких танков и четыре наших. Санька уже нарисовал фашистские звезды на немецких танках и пятиконечные на наших. Сейчас он раскрашивал пятиконечные звезды красным карандашом. После этого останется раскрасить сами танки – наши зеленым, немецкие коричневым, – дорисовать самолеты и раскрасить их так же. Ну и еще пририсовать снаряды и пули. Фашистские будут все мимо, а наши, конечно, в цель. И дым надо будет накалякать.Из носа вытекла капля, шлепнулась на рисунок. Санька шмыгнул, вытер нос тыльной стороной ладони и потер каплю пальцем. Получилась клякса около фашистского танка. Санька решил, что так даже лучше – это будет такой настоящий дым, не накаляканный, а как облако. Можно и к другим танкам такой же приделать. Подождать только, чтоб сопли собрались. Эх, зря нос вытирал! Папке понравится. Он уже скоро, наверное, придет – вон мамка на кухне возится. Санька снова углубился в работу. Он уже почти совсем закончил рисунок, когда прозвенел звонок. Один звонок, длинный, сердитый. Это папка пришел. Один звонок – это к ним, к Перегудовым. К соседям – два звонка. А длинный и сердитый – так всегда папка звонит, когда с работы приходит. Санька быстро переложил листок с рисунком и все карандаши на место – на подоконник, аккуратно придвинул стул к столу и встал около окна. Слышно было, как мамка открывает дверь. Тяжелые папкины шаги, мамкины – мягкий шорох, открывается дверь в комнату, они входят. Санька затаил дыхание. Папка, огромный, с темным лицом, швырнул мамке на руки кепку, за ней пальто, содрал пропотевшие ботинки, сунул ноги в тапочки без задников, принял от мамки чистое и, ни слова ни говоря, пошел мыться. А мамка убрала всё уличное и кинулась на кухню – подавать на стол. Когда папка, все с таким же темным лицом, вернулся в комнату, стол уже был покрыт скатертью, на нем стояла тарелка, до краев наполненная дымящимися щами, тарелочка поменьше с нарезанным черным хлебом, откупоренная четвертинка и большой граненый стакан. Мамка стояла у окна, обнимая Саньку за плечи. Папка грузно сел на свой стул, подождал немного, наполнил стакан, подержал его перед собой, покачал, как бы проверяя на вес, – и медленно, гулко выпил. Понюхал кусок хлеба, откусил чуть-чуть, пожевал, замер, прислушиваясь к себе. Взял ложку и приступил к щам. Мамка немножечко расслабилась. Когда папка заканчивал щи, на столе уже стояла большая тарелка с жареной картошкой, до хруста жареной, как любил папка. Потом кисель. Всё. Папка принял у мамки полотенце, вытер губы, отдал полотенце – не швырнул, тихо так отдал, в руки. Встал, полез в шкаф, вытащил аккордеон, сел на стул у стены, негромко заиграл. Как всегда, только заиграл, без пения. Кончил играть, посидел немного, встал, убрал аккордеон в шкаф, снова сел. Посмотрел на мамку с Санькой, спросил: – Ну что, Нюська, Санька, как поживали сегодня? Лицо у него было уже не темным. То есть темным, конечно, но не злым. Мамка оживленно сказала: – Да всё слава Богу, Пашенька, всё слава Богу. Подошла к папке, погладила по руке. – Вот кур сегодня взяла в новом гастрономе, хороших кур, не синих. Саньку на улицу не пускала, сопли у него, и кашляет, пусть, думаю, дома посидит, а он молодец, слушается мамку. Санька кинулся к папке с рисунком, забрался ему на колени – теперь было можно. Мамка как-то объяснила ему, что папка нас кормит-поит, он у нас в горячем цеху работает, устает сильно, потому – когда после смены приходит, все игрушки, все бумажки, все карандаши должны быть по местам, а сам Санька – стоять у окна тихо, как мышь. Понял, сынок? Санька понять-то понял, но раз-другой забыл. Так папка ему ремнем напомнил. А один раз тогда и мамке заодно досталось. После этого Санька уж не забывал. А соседке бабе Лиде мамка потом на кухне говорила (Санька подслушал нечаянно), что это ничего, что Паша нас любит, мы сами виноваты. Санька показывал папке свой рисунок. – Пап, а если танки с самолетом – кто кого переборет? – Когда как, сынок. А что ж ты одни танки да самолеты нарисовал? Отец-то у тебя в артиллерии воевал, ты бы пушку изобразил. – Я пушку рисовать не умею, пап. Покажи как. Папка стал пририсовывать пушку, а сам сказал мамке: – Нюсик, ухожу я из литейки. Мамка ахнула: – Да неужто отпускают тебя, Пашенька? – Отпускают, Нюсик. Вчера в партком ходил, говорю: отпускайте или совсем с завода уйду. Не могу, говорю, больше, что ж вы, изверги, что ли? Сорок лет уже, всю войну прошел, коммунист, здоровья уже того, говорю, нет, вы, говорю, кадры цените или не цените? – А они что? – А что они – ладно, говорят, товарищ Перегудов, идите пока, решим, говорят, ваш вопрос. Сегодня в кадры вызвали, к Власенке к самому. Он говорит: пойдешь, мол, Перегудов, в пятый цех кладовщиком? А то там кладовщик приказал долго жить. Работа, говорит, ответственная, инструмент выдавать, а инструмент – он дефицитный, а контингент его то сломает, то спиз… ну то есть вынесет, а выработку без инструмента не сделаешь, а ты всё одно – выдавать по норме только. Ты, говорит, коммунист, на тебя, говорит, надежда. Пойдешь? Я говорю: пойду. Заработок, конечно, с литейкой-то не сравнить, а – пойду. Всех денег не заработаешь, а помру в горячем до срока – что делать будете? Ну вот, все оформили, завтра в пятый и выхожу. – Правильно, Пашенька, и слава Богу, – сказала мамка. – Проживем. Дай тебе Бог здоровья. Будем жить да поживать. Мамка улыбалась, давно Санька ее такой радостной не видел. – Ты, Нюсь, через слово-то Бога не поминай. Нет его, Бога-то, вот тебе мое слово коммуниста, – пошутил папка. Мамка счастливо засмеялась. Потом пришли домой соседи, один за другим. Они хорошие были, соседи, хоть и евреи. Юрка на два года старше Саньки был, во второй класс ходил, во дворе защищал, и в футбол брал играть, а дома они в солдатиков оловянных играли, ну и вообще в войну. Этот год, правда, Юрку стали музыке учить, так что играли они теперь пореже. Дядя Боря инженером был на папкином заводе, и тоже воевал, только не с папкой вместе, а жалко. Тетя Нина тоже где-то инженером работала, а баба Лида и деда Гриша старые были, дома сидели. Деда Гриша все курил одну за одной сигареты коротенькие и вонючие и писал что-то, а то чертежи чертил. Юрка говорил, что дедушка технические книги переводит. Это Санька не понял, да и ладно. А баба Лида Юрку воспитывала. Ну как Саньку – мамка. Вечером Санька слышал, как на кухне мамка рассказывала тете Нине и бабе Лиде про папкину новую работу. – Я очень рада за вас, Анечка, – сказала баба Лида. – Прежде всего за вас и Сашеньку. А попозже дядя Боря зашел к ним в комнату и сказал папке: – Поздравляю, Паш. Только ты смотри, поосторожней там. Беспалов там, который до тебя был, знаешь от чего спился? Спирт ему работяги носили, чтобы инструмент выдавал. Вот и спился. – Ладно тебе, Борь, – ответил папка, – ты ж знаешь, я непьющий. После смены только чекушку, да и ее теперь не надо. А так – на праздник по рюмашке, а больше ни Боже мой. Ночью Санька лежал под одеялом и старательно дышал. А папка с мамкой у себя на кровати шептались: – Ты, Нюсик, на меня не обижайся. Сам знаю, нехорош я после смены. Только ничего тут не поделаешь. А тебя я жалею. И Саньку. Теперь вот всё хорошо будет. – Ну что ты, Пашенька, что ты! Разве я обижаюсь, разве я не понимаю? Всё, всё хорошо будет, Пашенька. Аххх… Вот уже как хорошо-то… Мммм… Погоди, Санька, может, не спит… Оххх… Сейчас бороться будут, понял Санька и засопел еще тщательнее. – Да спит он, Нюсенька, спит… А вот так… – Мммм… Точно, бороться начали. Санька всё ждал, когда же мамка папку поборет. Папка, конечно, гораздо сильнее, только что ж они тогда всё борются и борются? Наверное, мамка прием какой-то секретный знает, да вот никак не получается у нее. Нет, и на этот раз не получилось, снова папка мамку поборол. Неинтересно, подумал Санька, и заснул. ……………………………………………………………………………………………………………… Пошли счастливые дни. Папка теперь приходил с работы добрый, возился с Санькой, играли в войну – а во что ж еще играть-то, – телевизор вместе смотрели. Иногда, правда, папка делался какой-то грустный – когда деньги мамке отдавал. – Видишь, Нюсь, – говорил он, – не та получка… – Ничего, Пашенька, – отвечала мамка, улыбаясь, – нам хватает. Я ж хозяйка хорошая… И всё боролись они по ночам. Юрка сказал шепотом, что это они не борются, а что делают, сказал, Саньке еще знать рано. В школу пойдешь осенью, тогда расскажу. А потом, однажды, папка с работы пришел поздно-препоздно. Мамка уж всё сготовила, и всё остыло, и ворчала она, что разогревать придется. Партсобрание, что ли, говорила она, да не предупреждал ведь. А когда она уже сказала Саньке, что спать пора, раздался звонок, длинный и сердитый. Мамка побежала открывать, Санька за ней, папка ввалился в коридор, едва не падая, темный лицом как прежде. Мамка тихо ахнула, и тогда папка изо всей силы ударил ее кулаком по лицу, и сказал: – Не ахай, сукаблядь. Санька закричал, папка медленно повернул голову и сделал шаг к нему. Из соседской комнаты выскочил дядя Боря, он схватил папку за руки и стал вытаскивать за дверь. Папка рычал и дергался, но он был какой-то слабый сегодня, хотя вообще-то гораздо сильнее дяди Бори. Дядя Боря вытащил папку на лестничную площадку. Дверь за ними закрылась. Вышли баба Лида с тетей Ниной. Баба Лида сказала: – Анечка, вы с Сашей сегодня ночуете у нас. На следующий вечер папка с мамкой долго разговаривали. Вернее, разговаривала мамка, а папка больше молчал. Саньку-то, конечно, из комнаты выставили, но он подслушивал. Говорили тихо, не разобрать толком, но Санька понял, что мамка ругалась на папку и плакала, а папка всё молчал, а в конце сказал, что он гад фашистский и сам себя никогда не простит. И опять всё пошло хорошо. Только недолго. Снова папка пришел домой темный и пьяный. Снова бил мамку, и она пряталась от него у соседей, и Саньку разок приложил до крови. Они снова ночевали у Ривкиных, и дядя Боря говорил, что запил Павел, не устоял, уходить ему надо оттуда, споят его как миленького. Потом так повторилось еще раз. И еще. И еще. Папка с мамкой больше не боролись даже когда папка не пил. А дядя Боря говорил, что Павел сам уходить с этой собачьей должности не хочет, как его ни уговаривай, сломался человек, а в дирекции его, дядю Борю, не поняли. Санька сам мало что понял из этих подслушанных разговоров, он только понимал, что всё стало плохо. А потом как-то раз папка совсем не пришел домой. Мамка теперь боялась укладывать Саньку до папкиного прихода, поэтому, когда она решила идти искать папку, то отвела Саньку к соседям. Баба Лида с тетей Ниной сказали, что мамке одной ночью идти никуда нельзя, здесь вам даже не Москва, Анечка, сказали они, здесь вам Люберцы, Боря пойдет с вами. Санька заснул, а когда проснулся утром, все были дома – и мамка, и соседи. Только папки не было. А мамка лежала на кровати лицом к стене, и баба Лида с тетей Ниной сидели около нее. Потом Саньку с Юркой покормили, одели, и баба Лида повела их гулять. Они хорошо погуляли, а когда шли домой, баба Лида вдруг остановилась, обняла Саньку и сказала: – Сашенька, папы больше нет. А Юрка добавил: – Он под электричку попал. – Не болтай! – крикнула баба Лида. – Кто тебя спрашивает? А Санька промолчал. И не заплакал. Папка говорил: мужчины не плачут. Теги:
-2 Комментарии
#0 23:16 13-12-2006Слава КПСС
Очень хорошо. Серьезный креатив. Очень хороший-за жизнь нашу! Афтырь молодец. Понравилось. В свое личное "избранное" поместил. отлично, просто отлично, прочел на одном дыхании. Крепко сработано. Малаца. сильно. молодец социздат. масква. 1986г. проняло... хорошо написал.. блядь... хотел написать - соцреализм а потом подумал - а что изменилось-то? сейчас даже еще больше таких вот папок тема некоторым образом близка, да и написано заебись автору - почёт Печальная блядская правда жизни. Молодец самогонщик, харашо изложил хорошо написано, да Отлично. Забирает. ВСегда читаю. торкнуло. Самогонщик...УУУУ! Силища!Где слова подобрать? По-хорошему ошарашен. ага. за жизнь... :( лучше всего вышел даже не сюжет. У тебя получилось передать дух времени. А это - редкость. Молодец. Спасибо за комменты. Йолка, слово "свастика" для малолеток того времени было слишком сложным. Называли либо "фашистский знак", либо "фашистская звезда" Светло и грустно. Хотя тема "Мир глазами поцана" затёрта додыр, но изложена очень хорошо. дохуя людей сгубила эта водка треклятая Очень понравилось. Только грустно как-то. Можно кстати и в Рекомендовано положить. Текст рубрики достоин. Душевно, и стиль хороший в стиле времени СССр, детский такой, наивный, но в то же время и грусный. Пиши исчо Заибись.Как у Васи Ш.тока бис природы.фашистские звезды - блябду жёпа,мы йих немецкими крестами абзывали. "Они хорошие были, соседи, хоть и евреи" - прослизил... ващета папку жальче. Бонч Бруевич 14:36 14-12-2006 дохуя людей сгубила эта водка треклятая Во-Во! Пайду Йобну йищё палтинник. Афтар захуярь чёньть пра самахоньщикаф Bitte! Очень душевно, да. С удовольствием прочитал. Бляяя! Ну дочего же охуенно! сИмит у нас самое ходовое обозначение свастики было "фашистский знак". но в том раёне люберец, где всё происходит, называли "фашистская звезда". даже дрались по поводу термина Начало перекатано из "Пикник на обочине": "И от отца так же воняло, когда он возвращался домой, огромный, мрачный, с красными бешеными глазами, и Рэдрик торопился забраться куда-нибудь в дальний угол и оттуда смотрел боязливо, как отец сдирает с себя и швыряет в руки матери рабочую куртку, стаскивает с огромных ног огромные стоптанные башмаки, пихает их под вешалку, а сам в одних носках липко шлепает в ванную под душ и долго ухает там, с треском хлопая себя по мокрым телесам, гремит тазами, что-то ворчит себе под нос, а потом ревет на весь дом: «Мария! Заснула?» Нужно было дождаться, пока он отмоется, сядет за стол, где уже стоит четвертинка, глубокая тарелка с густым супом и банка с кетчупом, дождаться, пока он опустошит четвертинку, дохлебает суп, рыгнет и примется за мясо с бобами, и вот тогда можно было выбираться на свет, залезать к нему на колени и спрашивать, какого мастера и какого инженера он утопил сегодня в купоросном масле... " Хорошо, только про членство в КПСС можно опустить - от этого произведение выиграет. Ибо у них как раз все хорошо по жизни складывалось, за редким исключением. ИМХО Kogan Верно, похоже. Только уверяю тебя, Стругацкие это не из головы выдумали. С глаголом "перекатано" не согласен Fedott В партию он вступил на фронте. Потом - что ж, выходить из нее? И складывалось у таких очень и очень по-разному Это понятно, жизнь реального человека не подвергается пересудам. Я только к тому, что в рассказе можно сей факт умолчать. Fedott Я тебя понял. Но не согласен. Не очень, мягко говоря, грамотный мужик, воевал, на фронте вступил в партию, как многие и многие, потом много лет в горячем цеху, заебался вконец, пошли навстречу, дали, как партийному, ответственную работу, на которой либо воруют, либо спиваются. Мне кажется, все стыкуется. Кстати, был ли прототип членом партии, - не знаю. Вообще да, наверно ты прав. А рассказ хороший. Оч понравилось .Прям эт сценариий к фильму. В рекомендовано! Я за. Сука ты ФС! В РЕКОМЕНДОВАНО! Рядом с "Отцом" Убивца Супер! Класс! Сильно написано! Нет слов! ндааа. Правда жизни. Эх, и чего людям не хватает - жена, ребенок. Живи и радуйся. Очень больно когда ломаются люди. Пусть даже слабые, пусть неумные... но ведь люди. Я тоже голосую за "рекомендовано". ФС, напиши чо нить пазитивное, а? Заибался рыдать над твоими рассказами. Скопировал все в одну папку для жены. Теперь вот она рыдает. Третий день сексу нет... Modjo_Rising Да ты, батенька, кролег - и ночью иму подавай, и днём. Тут многие который уж день без секса - дрочат в корпоративном сортире и не гонят на Самагонщика, и доживают кагта до ночи-то. Перенимай положытельный опыт)) ФС, помню, что рассказ читал - не помню, почему не коментил. Жизненная вещь, как, впрочем, и всё, что из-под твоего пера. Перечитал - спасибо раскопкам Частного случая. Тебе - спасибо за труд. Пиши, не давай задремать совести социума. Да,очень сильно и нада штонибуть аптимистичнайе. Очень сильно,афтр. Потому что это ФС Бразеры, спасибо за неожиданную реанимацию. Modjo_Rising, только нинада говорить што это я виноват в демографическом кризисе... )) А нащот позитива - так он от негатива неотделим. Здесь, в частности, - пацану больно до не могу, а он не плачет, потому что отец так учил. Не тот отец, каким был последние месяцы жизни, а тот, каким его сын любил Еше свежачок Мастера медведь съел. Натурально. Белый медведь . Потому что не нужно ходить туда, куда не нужно. Табличка висит. "Не ходить". Теперь где нового мастера искать. Медведь за него работать будет что ли. Услили ограждение. Периметр обнесли колючей проволокой.... ПРОДЫРЕЦ
(сказка о чём-то) Сюр&Треш Встретились как-то в лоханке постирушечной 2 дырки-отверстия носочные, принюхались друг к дружке и очень обрадовались.... Крутит событий Чёртово колесо
Время. На гребне выси стареют дети. Осень включает дворника - пылесос, Самый простой и мощный в своём сигменте. Странный чувак. Расхлыстан да нетверёз. Жадина - через трубочку губ влюблённо Тянет в режиме "турбо" печаль берёз, Силу и вдохновенную нежность клёнов.... Сейчас печалью выводить печаль,
как пятнышко от кофе на рубахе. На завтрак - дождь и жареный миндаль, и длинный день, заваренный на страхе ночных, отчаянных, неведомых тревог, запястий, лезвий, подоконников, таблеток. Уябывай скорее за порог.... Она впилась в него после пары дежурных фраз. Приехала с новым мужем к своячнице и его с "законной" позвали за компанию. "Я вдова", подчёркивала она непреклонно на его "разведёнка". Покойный муж был директором атомной станции и сгорел от рака желудка едва за сорок....
|