Кристина

Автор: El Nino Мы вышли из бара и пошатываясь побрели через парк. Вообще-то прогулки ночью в этом районе - не самое безопасное дело на свете. Охуенно опасное. Поэтому мы шли быстро и тихо, хотя Макс постоянно пытался рассказать мне что-то про свою пизданутую жену, которую он очень любит и безмерно обожает, причем каждые пять минут она звонила ему, а он брал трубку и громко посылал ее нахуй. И снова давай про любовь. Романтика, хули. На мои просьбы вести себя потише он внимания не обращал и грозился убить всякого, кто только ни вылезет из кустов. Ага, как же. Герой…

- Тихо, - сказал я, по-видимому, таким тоном, что даже этот бретер замолчал и остановился. Откуда-то доносились отчаянные крики и грубый смех.
Только я хотел по-быстрому слинять, как вдруг Макс, как какой-нибудь Тарзан или Маугли, ебать их обоих в рот, ломанулся сквозь кусты по направлению к шуму. Проклиная этого кретина, этот вечер, эту жизнь и заодно сборную России по футболу, я последовал за ним. Схватил за куртку.
- Ты чего?
- А ты, блять, чего? Ебнулся вконец? Идем домой.
- Так там пиздиловка вроде. Давай позырим! – глаза этого недоумка так и светились энтузиазмом. Послать бы его нахуй… А впрочем…
- Пошли.

Тихонько пробрались к просвету между кустами. На полянке стояло четверо парней, с азартом пинающих ногами кого-то на земле. Ничего интересного, да и видно плохо, ночь все-таки, а фонарь далековато. Я достал из кармана фляжку и основательно приложился.
- Дай мне тоже, - прошептал Макс.

Вскоре избиение на поляне закончилось, как закончилась и водка во фляжке. Мы уж хотели по-тихому задний ход дать, как вдруг Макс толкает меня в бок и показывает на отморозков.

Один из них наклонился над телом.
- Что это он делает?
- Хуй знает. Пошли уже.
Внезапно он поднялся, размахнулся и кинул что-то в нашу сторону. Макс мгновенно исчез в зарослях. Вернулся, что-то держа в руке. Я схватил его за шиворот, и мы шумно, как какие-нибудь сраные лоси, ломанулись через чертов кустарник.

- А она красивая, - сказал Макс, пытаясь вставить ей в рот сигарету, - еще теплая. – Правда, кровь уже вся вылилась, пока бежали.
- Угу, - кивнул я и отхлебнул водки из стакана. – Как нас не догнали, хуй его знает. Ты когда-нибудь раньше воровал головы? Теперь лучше подумай, что мы с ней делать будем?
- Давай для начала назовем ее Кристиной. Мне всегда нравилось это имя.
- Да ты хоть Даздрапермой назови ее, хуесос! Я тебя спрашиваю, ЧТО мы будем делать с этой ебучей головой?

Макс пожал плечами, отвернулся и снова уставился на чертову башку.
- Для начала я сделаю вот это, - промурлыкал он и достал свой мерзкий лилово-красный стоящий хуй. Ебать, да у этого придурка еще и встал! Приехали.
А он тем временем начал, держа за уши, тыкаться хуем ей в рот. Я отвернулся и блеванул на ковер.

Через какое-то время донесся удовлетворенный полувздох-полустон этого озабоченного дебила. Я к тому времени уже почти добил бутылку и, наконец, развернулся в кресле и посмотрел на эту сладкую парочку. Макс с довольной улыбкой держал за волосы напрочь обкончанную «Кристину». Меня снова замутило, но я сдержал рвотный позыв.

- Бля, это был лучший отсос в моей жизни, - сказал он. – Не хочешь?
- Да пошел ты…

Этот чертов разъебай взял голову как мячик и попытался стукнуть об пол.
- Не прыгает, - разочарованно констатировал он. – А жаль.
И бросил башку в мое баскетбольное кольцо.
- Попал, попал!
Джордан хуев.

- Ладно, давай выбираться отсюда, пока не рассвело.

Упаковав Кристину в полиэтиленовый пакет, мы направились к оврагу. Идти было порядочно. Мудак еще пытался петь какую-то дурацкую песню, но забыл слова и заткнулся. И опять завел шарманку про жену.

Вобщем, дошли мы до этого идиотского оврага. Он был чем-то типа городской неофициальной свалки, да и бомжей в нем хватало. Швырнули пакет подальше и пошли обратно.
- Знаешь, чувак, а ведь я ее почти полюбил, - выдал Макс. – У нее были такие чудные золотистые волосы…
Я промолчал.
- А теперь она достанется каким-то грязным бомжам. И будут они трахать ее. Тварь! – вдруг крикнул он. – Всегда с бабами так: ты ей любовь, хуе-мое, а она тебя использует и бросит. Всегда так.
И заплакал.