Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Литература:: - Майор ТемляковМайор ТемляковАвтор: С самого первого дня моя настоящая офицерская служба, едва начавшись, не пошла. Захлебнулась на взлете, свалилась безжизненным шлепком как подстреленная неопытная болотная птица. Отгоняя от вспотевшей шеи мелкие взводы атакующего комарья, я стоял на пороге оазиса цивилизации, вперив свой взгляд в КПП. Напротив меня, сделав крутой «зигзаг Шумахера», со скрипом, отдавшимся эхом в окутавшем все вокруг густом лесу, лихо остановился УАЗик. Из него бодро выпрыгнуло большое грузное тело в камуфляже с крупнозвездочными погонами и, упруго выгибая кривые ножки, обтянутые снизу черной свиной кожей, решительно направилось ко мне. И я сразу понял для себя, что это мой командир – мой первый в жизни настоящий командир, мой второй папа и вторая мама, который будет учить меня жизни и премудрости военной, и еще черт-те чему.Тыкнув в мою сторону толстым засаленным пальцем, он, зло сверкнув глазками-бусинками, исторгнул: - Кто таков? – А я онемел и едва не выпустил из рук свои четыре, набитые скарбом походным, грязные пыльные сумки. Нужно было что-то отвечать, но мой мозг подкинул в мое сознание какую-то дребедень. И я силился и не мог вспомнить, где я видел эти глазки-бусинки? А-а-а-а… я видел их, они смотрели на меня в упор с укором, болтаясь вместе с пастью щуки на крючке спиннинга. Командир зыркнул в протянутые мной бумажки, и кратко изрек: - Даю десять минут. О господи, на что десять минут?! В немом вопросе застыла моя стриженная физиономия. - Что Вы стоите как беременная мандавошка, сопли распузырив? Десять минут – и Вы стоите в парадной форме одежды на плацу. Бегом! - он запрыгнул в УАЗик, и, обдав меня на старте клубами пыли, укатил. Ну а я, получив команду, решительно двинулся ее выполнять: в сопровождении солдата с КПП срочно искать ближайшую бытовку с работающим утюгом – надо ж переоблачаться в маскарадный костюмчик с золотыми нашивками. Спустя десять минут я ощущал себя героем дня. Липкий пот тек на лоб, заливая глаза, из-под козырька фуражки, накаленного августовским солнцем. Белая рубашка под кителем прилипла к спине сплошным мокрым пятном. В этом наряде с золотыми погонами я чувствовал себя клоуном. На меня в упор, как на вождя племени аборигенов, смотрели сотни усталых выжженных службой глаз. Пыльная зеленая масса в замасленных камуфляжах. Что-то лагерное ощущалось в атмосфере, окутавшей необъятный плац, как будто кто-то давил сверху на людей, прижимая их к земле, заставляя их втягивать плечи в куски прорезиненной ткани. Меня представили и водворили в строй. Внедрили, я бы сказал. И я вообразил, как антитела организма обволакивают и поглощают чужеродное тело, делая его своим, родным. Все вокруг происходило как-то само собой – вокруг меня суетились люди, как марионетки, звучали команды, слышались крики, зеленая стройная масса превратилась в броуновское движение. Люди-муравьи спешили кто куда, подгоняемые начальниками, а начальников подгоняли их еще более важные и грозные начальники. А я не знал, что мне делать, куда идти – мне никто не объяснил. Я не осмеливался нарушить кем-то заведенный порядок. Мимо меня протопал здоровый детина капитан, повернулся ко мне, и почему то изрек: - Ну что, лейтенант – как служить собираешься? Жопу лизать, или с народом? Я не понял этого вопроса, и потому промолчал. А его уже погнали к кучке тел, мявшихся неподалеку в кирзовых сапогах. Ежеминутно кто-то вываливался из этой кучки и прыгал на одной ноге, стянув кирзовый сапог. И были невооруженным взглядом видны портянки, сплошь почерневшие от налипшей мошки, изъедавшей кожу под сапогами. И вот уже ко мне бежит запыленный солдатик со значком. Так, вызывают к командиру. И я бодрым шагом двинулся в штаб. Следующие десять минут я посвятил пребыванию в сердце бригады – комбриговском кабинете. Эти десять минут решили ход моей службы. Без лишних прелюдий, комбриг, чем–то напоминавший мне старого огромного жирного зубра, потирая пухлые лапы, прохрипел: - Лейтенант, предупреждаю сразу. С этого дня будешь работать под меня. – Многозначительная и не совсем понятная фраза, трактовать которую можно довольно-таки двусмысленно. - Ты понял меня, ин-тел-ли-ген-тишка в погонах? – продублировал он фразу. И я честно ответил: - Нет, я Вас не понял. - Ну что, сука рафинированная, тебе не ясно?! – взорвался комбриг. Круглый его животище, обтянутый новым четырехцветным натовским камуфляжем и увенчанный золотой бляхой, содрогался при каждом выпале слюней. – Будешь делать, что я сказал, и так, как я сказал. Это называется – служба! Всему Вас, сосунков училищных, учить надо! Брюхом будешь рыть. Потому что здесь! - при этих словах он сделал широкий обводящий жест рукой, как при осмотре владений, - Войска! И я – твой хозяин. Здесь ты, кроме меня – никому не нужен, птенчик. - На! – Кинул он мне со стола здоровенную папку с тесемками, набитую пожелтевшими бумагами. – Это – акты на списание пропавшего имущества бригады. Через полчаса на всех актах – твоя роспись. Как это там у Вас называется… правовая экспертиза. Хе-хе. Новое требование командующего - без твоей мазилки, юристишко, не принимает командарм акты к подписанию. А я стоял, в обнимку с папкой. Я ловко поймал ее и теперь держал, как сокровище. Напоследок мой комбриг бросил мне последний совет. - Будешь тупить – заживо в болотах сгною. Женат?! – спросил он. Я кивнул. – Тем более. – Усмехнулся комбриг. - Вот и подумай, заинька, не только о себе. Поморщи лобик. Тут тебе не институт. Здесь потная повариха к сисе не прижмет. Ха-ха. Пшел вон. Выполнять!!! – И я выпорхнул из кабинета. Ну вот и познакомились. Хорошее начало. Правда, было в моем знакомстве и положительное зерно – после этой нашей с комбригом состоявшейся задушевной беседы мне выделили целый кабинет! Да-а-а! Я вошел в полуразрушенную комнатенку. На меня радушно взирали разбитый стол и табуретка. Больше ничего не было. Однако ж, есть куда папку плюхнуть. И я погрузился в содержимое запущенной мне комбригом папки. Взору моему окрылись многочисленные акты на списание бригадного имущества. Списывалось горючее, какие-то прицепы, УАЗик (целый УАЗик!), ЗИПы, мебель, аккумуляторы, двигатели, насосы, конденсаторы, колеса, радиостанции, микросхемы, механизмы с непонятной аббревиатурой, и Бог весть еще какая дребедень! Каждая бумажка включала в себя не меньше двадцати наименований, а всего бумажек-то было - полная папка! И везде, везде, на каждом листочке, в графе «причина утраты» значилось – «похищено м-ром Темляковым В.А.» Или – «утрачено по вине м-ра Темлякова В.А.». Что за бред? Где этот негодяй и разгильдяй, мать его так-растак, сукин сын Темляков? Небось, сидит уже за растрату и расхищение государственного имущества! Вот такие у нас офицеры! Воровство в армии. Такие вот мысли сразу захлестнули мой столь категоричный доверчивый мозг. Воображение живо мне нарисовало эдакого разгильдяя в отребье камуфляжном, с пропитой физиономией. Таких сволочей надо гнать из войск, сажать. Да, хорош стереотипчик. Только внутренний голос трезво родил мысль, что надо бы поднять судебные документы о привлечении этого «орла» – как его там, Темлякова - к уголовной ответственности. Ага, наверняка они в строевой части – у кадровика. Надо туда. В это время в полуразбитую, замацканную следами от сапог, скрипучую фанерную дверь постучали. Дверь открылась и в мой супер-кабинетец вошел высокий седой майор. Сесть ему было негде. Через некоторое время, присев на стул, добытый нами в соседней комнатушке, возле моего стола, майор объяснил цель визита: - Трщ лейтенант, я… это… по поводу актов на списание… Ведь Вам передали их для работы…- голос его дрожал. Вообще странновато выглядел и держался этот человек. Потертый камуфляж, но на груди – две планки орденов мужества, и планка медали – боевой, явно не «песочной». Это я сразу отметил. Но более странным показался его взгляд – тусклый, и в глазах – как будто видна целая жизнь. Сидя перед моим побитым столом, он согбенно оперся грубой рукой о стул, втянул плечи. Это какая-то странная привычка в этой бригаде – так затравленно втягивать плечи. - Вы ведь не знаете… - продолжал согбенный майор. – Майор Темляков мертв, он погиб в Чечне. Мы служили там с ним вместе. Он был начальником артиллерийской разведки. Его на рейде взяли чичи, и сожгли его заживо. Я ничего не смог тогда сделать. Артиллеристов, особенно разведку, боевики очень не любят. Я молчал, опустив глаза. Что мог я сказать в ответ? Я никогда не был в Чечне. Я не видел как сжигали майора Темлякова. Тем временем седой майор продолжал. - И еще, лейтенант, спасите хотя бы честь погибшего. Ведь он погиб гораздо раньше чем установлена пропажа бригадного имущества. Обратите внимание. И потом, Вовка Темляков никогда не был ответственным за ту матчасть, которая списывается. Вы здесь новый человек. Разберитесь, пожалуйста. Я Вас прошу. У меня есть документы. Когда Он начал списывать разворованную технику на погибших, я понял, что и до Вовки скоро дойдут. И я выдрал из строевой материалы административных расследований, акты инвентаризации – все они датированы. И нигде не указана фамилия Темлякова даже среди подозреваемых. В это время он уже был в Чечне. - А уголовное дело… материалы – переданы в прокуратуру? – теперь-то я потихоньку начал понимать и слова того здоровенного капитана на плацу. - Я не владею подробностями, но после того как Он побывал у прокурора – дело закрыли, или… как там у Вас правильно… прекратили. Материалы остались у Него. Я слушал, слушал, а майор рассказывал мне про Темлякова. Когда из Чечни начали возвращаться первые побывавшие там и срубившие «боевые» барыши – в бедном, голодном, потерянном среди болот, забытом Богом военном городке начался ажиотаж. На фоне долгожданного достатка одних – другие выглядели еще более ущербно чем ранее. Автомобили, холодильники, стиральные машинки, мебель, телевизоры и магнитофоны – вся эта железная рухлядь, приобретенная «счатливчиками» в одночасье, сделала в мозгах одичавших людей переворот. Жены офицеров пинками выпихивали своих мужей на войну. Майор Темляков не хотел ехать в Чечню. Его жена, теперь уже вдова, поставила тогда условие – развод. Ей тоже захотелось обставиться новыми железками. Еще целый час после разговора с этим майором я сидел и тупо смотрел в распятую на моем столе папку. Если честно, я не знал кому верить. После вызова дежурным по штабу, я стоял на паркете перед комбригом. - Какого хрена ты опаздываешь, лейтенант?! – как обычно начал свою речь командир. Одной из его кличек была «Помещик Троекуров». Да. Такой и к медведю в клетку засандалит. – Ну да ладно. Акты подписал? Давай сюда. Актов не было. Я не взял с собой злосчастную папку. - Товарищ полковник. – пересохшим, без слюны, голосом, начал я. – я не подписал акты, потому что выяснил, что майор Темляков погиб. Комбриг глянул на меня как петух на обеденного червяка. Он развалился, расправив живот, на кожаном кресле. Большие его брови угрожающе сползли к переносице. Губы его равнодушно исторгли: - Ну так и что, что погиб? Мать твою! Да мне плевать что он погиб! Тем лучше. Какая разница?! – Комбриг сорвался в крик. Ну-ну, маленький, что это мы так кричим… за живое задели. Суем нос не туда куда надо… - Не твое соплячье дело, литеха! Подписывай, сука, и лишних вопросов не задавай. Подумаешь – погиб майоришко! – Комбриг уже не сидел вразвалочку, он исполнял передо мной танец дракона, собирающегося сожрать бабочку. - Да мне! – с этими словами комбриг хлопнул себя ладонью по красному толстому загривку. – Списывать надо это барахло! Понимаешь?! Спи-сы-вать! Шутка ли – двигатели, аккумуляторы с серебряными плитками, радиостанции с платами, содержащими драгметаллы – хорошее барахло. Комбриг долго еще орал на меня. А я вспоминал слова седого майора, и до меня дошло, что в его словах была правда. Я уже понял, что вот так можно и уволиться без зазрения совести. И меня эта мысль уже не пугала. Я знал, что теперь здесь меня ждет полуразваленный гнилой барак, а не новое офицерское общежитие; полное лишение всех надбавок, а не премии; набитая до отказа служебная карточка выговорешников и иных «огурцов», а не благодарности и поощрения; суточное неспанье по нарядам и проверка караулов по «бегунку», а не два выходных в неделю; вечные командировки, патрули, выезды старшим «на картошку», сопровождение арестованных солдат на гауптвахту, строительство генеральских дач, а не исполнение прямых должностных обязанностей. На крыльце штаба я стоял и тупо улыбался. Акты я так и не подписал. Никогда. Я радовался солнцу, слепящему и греющему бока раззадорившимся москитам и комарам. Так начался первый день моей настоящей службы… Ноябрь 2003 Теги:
0 Комментарии
#0 14:33 17-11-2003krоt
пиши еще Честный, рыжий, влюбленный. Молодой еще ,честный. Побольше б таких, как герой этого креатива - и была бы у нас настоящая армия, а не профанация. Автор молодец. Жму руку. Очень хороший рассказ. Мда, доблестная у нас "армия" если не спизжено, то отлично. Ахуенно отлично Дум и глум в Красной Армии. Фпечятляет. А что и правда такой песдетс тварится или немного худ. вымысла все же присутствует? Даа, блять... реальность наверно ещё хуже. ЗЫ Случай в тему: в мою машину как-то въебался военный уазик. ну там суд и вся хуйня - признали меня правым и присудили возмещение ущерба. Пиздюки больше года не отдавали бабки. Отдали только когда я через знакомого вышел напрямую на командира части и договорился с ним получить деньги через откат 50%(!!!). Дак эта сука полковник ещё раз заставил меня в суд обратиться, проиндексировать сумму(чтоб ему соответственно побольше выходило) и только после этого рассчитался. Продолжение, очевидно, последует. По сути: пиздец. Неужели все так и есть. Написано очень здраво. грустно ....вчера с одним знакомым ментом разговаривал.кое что интересное он мне сказал..про жизнь сегодня с утра об этом думаю. отлично ***Неужели все так и есть на самом деле отвратительнее... у нас комбриг с начтылом продали уголь который на северный завоз шел... семь точек (РЛС) по побережью зиму лес в тундре искало... сцука - отмазался... Неверующим - я реально знаю афтора, и усё так и было, пацан не пиздит. Жги, СЕРЁГА!!!!! Крео супер. Душевно..и правда все...песдец, на душе хуйово. Проебали все, педарасы...на йобаные тряпки-шмотки-тачки променяли страну, уебаны... Написано ахуэнно, а автору - риспект. fan-тэст У меня был такой-же случай. УАЗик принадлежал областному военкомату. Я судился с ними почти год, суд выиграл, но башку поебать пришлось. По исполнительному листу получил денег с полна через федеральное казначейство, т.к. структура бюджетная. Еще один был у меня секрет в этом деле - адвокат по фамилии Цинберг! Мож поэтому я и получил денег, хотя генерал мне прямо заявил, что никто и никогда с областного военкомата денег ни за что не получал, не получит и не будет получать. Как горько он ошибался, блядина! Люди советовали поделиться с этими припездками из военкомата, иначе говорили, что не получу ни копейки. У меня-же была принципиальная позиция по этому вопросу - буду судится годами, но пидорам из военкомата ничего не достанется. Так и вышло. Афтару респект. Практолог Блять, так мне они ещё деньгами сначала ни в какую не отдавали - предлагали соляру, спецодежду и даже валенки! Гандоны... вот еслиб БТР или танк давали - я бы взял! Бля буду, не хуже А.Покровского! не спиздели на главной, действительно стоящая вещщщь. хорошо Очень похоже на правду. Знаком с этими порядками. очень реально... в жизни всё гораздо хуже, наблюдала за годы жизни в гарнизонах... и живущих под статью подводят, ворюги... Бля, Маевич, опять говно нахлынуло в мозг!!! Сидел и плевался. Вспомнил про свое болото в селеньице Арамиль, что в Свердловской области. Ударная 143 Бригада связи на основе бывшей БХВТ (база хранения воор-я и техники) А на складах-то хуй! Только в отличие от Вас, юноша, иллюзий мы не питали, а ехали с конкретной целью поскорее выжить. Тем, кто не служил, заверяю, в реальности еще и похуже бывает. Автор выцепил лишь фрагмент армейской действительности. С корабля на бал, как говорится. А повариться не хотите в этом месиве? Все мы мечтали, все рвались к высоким идеалам, все были зомбированы. Реальность расставила все точки над i. Кто смог, вылез, кто побоялся, приспособился подобно хамелеону, а кто и жопу не прочь и в жопу... Дерзайте, юноша Вот, добрался и до этого автора. ПКН - молоток. proso да это не "дум и глум" - это правда. автор - молодец, жена майора - полная сука, комбриг - аналогично. капитан запаса Борисов. нах. Креотиф ахуене,аш до чесотки в позвоночнеке. Афтор-маладетц и патриот,ниибаца! Уважаю,аш песдетс. ХОЧЕЦА ТИБЯ ЕЩЕ ПОЧИТАТЬ!А ВОТ БЫ ТЫ ЧИВОНИБУТЬ ПРА ВАЙНУ НАПИСАЛ.СТРАНИЦ НА 300!Я СИРЬЕЗНА! А ВАЩЕ ТИПЕ РИШПЕКТ! Сильно... Афтару респект и за крео, и за характер. Еше свежачок дороги выбираем не всегда мы,
наоборот случается подчас мы ведь и жить порой не ходим сами, какой-то аватар живет за нас. Однажды не вернется он из цеха, он всеми принят, он вошел во вкус, и смотрит телевизор не для смеха, и не блюет при слове «профсоюз»… А я… мне Аннушка дорогу выбирает - подсолнечное масло, как всегда… И на Садовой кобрами трамваи ко мне двоят и тянут провода.... вот если б мы были бессмертны,
то вымерли мы бы давно, поскольку бессмертные - жертвы, чья жизнь превратилась в говно. казалось бы, радуйся - вечен, и баб вечно юных еби но…как-то безрадостна печень, и хер не особо стоит. Чево тут поделать - не знаю, какая-то гложет вина - хоть вечно жена молодая, но как-то…привычна она.... Часть первая
"Две тени" Когда я себя забываю, В глубоком, неласковом сне В присутствии липкого рая, В кристалликах из монпансье В провалах, но сразу же взлётах, В сумбурных, невнятных речах Средь выжженных не огнеметом - Домах, закоулках, печах Средь незаселенных пространствий, Среди предвечерней тоски Вдали от электро всех станций, И хлада надгробной доски Я вижу.... День в нокаут отправила ночь,
тот лежал до пяти на Дворцовой, параллельно генштабу - подковой, и ему не спешили помочь. А потом, ухватившись за столп, окостылил закатом колонну и лиловый синяк Миллионной вдруг на Марсовом сделался желт - это день потащился к метро, мимо бронзы Барклая де Толли, за витрины цепляясь без воли, просто чтобы добраться домой, и лежать, не вставая, хотя… покурить бы в закат на балконе, удивляясь, как клодтовы кони на асфальте прилечь не... Люблю в одеяние мятом
Пройтись как последний пижон Не знатен я, и неопрятен, Не глуп, и невооружен Надевши любимую шапку Что вязана старой вдовой Иду я навроде как шавка По бровкам и по мостовой И в парки вхожу как во храмы И кланяюсь черным стволам Деревья мне папы и мамы Я их опасаюсь - не хам И скромно вокруг и лилейно Когда над Тамбовом рассвет И я согреваюсь портвейном И дымом плохих сигарет И тихо вот так отдыхаю От сытых воспитанных л... |