Важное
Разделы
Поиск в креативах


Прочее

Литература:: - Отражения черного

Отражения черного

Автор: Франкенштейн & Падаль
   [ принято к публикации 08:56  06-06-2008 | Х | Просмотров: 1398]
Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь пыльные разводы на стекле, укладывают силуэты прохожих на полированную поверхность стола. Смотришь на игру света и тени на столе и кажется, что в подтеках оставленных сырой тряпкой, которой здесь протирают и столы и окна, чередой идут люди, растворенные в лужах. Если не побоятся затушить окурок о мебельный лак, можно сделать так, что тлеющий пепел прожжет голову или тело того, кто сейчас проходит мимо окна. Люди за окном наступают на стол, в тарелку с остывающим завтраком и в чашку кофе, даже не обращая на это внимания.

Кофе становится совсем черным, когда над столом нависает тень, закрывающая кусок неба шоколадного цвета, уместившегося в края чашки. Отражения прохожих стирает со стола в то же мгновение. Вместо них остается только пыль, как снег, выпавшая из образовавшейся над столом тучи.

- Вы готовы сделать заказ? – официантка довольно мила, ее портит только небольшой шрамик над бровью. На груди криво прицеплен бейджик с именем Ира – бумажный листок, втиснутый в прозрачный пластиковый конверт. Известная примета подобных дрянных заведений. Обслуживающий персонал меняется здесь настолько часто, что затраты на него нецелесообразны.
- Мы? Пожалуй… - ее вопрос выводит меня из кратковременного оцепенения – Мы с приятелем хотели бы выпить чего-нибудь покрепче. Может быть… джин? У вас есть джин? «Ландэн драй», а? Впрочем… Нет, лучше водки.
- Водки? Какой?
- Горькой.

Девушка улыбается и смотрит на меня, явно ожидая уточнения. Но я молчу, и пауза затягивается, настолько, что в нее, вероятно, может уместиться чья-нибудь далекая смерть, или даже две смерти.

- Горькой? – переспрашивает официантка Ира, когда молчать становится уже невыносимо, и улыбка приобретает резиновость.
- Как слезы – отвечаю я.

Где-то за спиной звонким восклицательным знаком падает на пол что-то стеклянное. Слышится мат.
Девушка уходит, так и не оставив записи в своем блокноте. Ее силуэт съедает табачный дым, и мы с малышом Никки остаемся тет-а-тет. Окурки один за другим съеживаются в пепельнице гадкими мокрицами, как в мертвое тело вгрызающимися в прозрачное стекло. Сигаретная пачка неотвратимо пустеет.

- В прошлый раз ты пил портвейн – говорит малыш Никки. Его голосок, бархатный и тихий, щекочет мне барабанные перепонки, так что я непроизвольно смеюсь и закрываю ладонями уши, - это нехороший знак, старик. Ты ведешь себя как неудачник.
- Я не хочу тебя слушать, не хочу! – мотаю я головой – дай мне спокойно напиться сегодня. Зачем ты все время цепляешься ко мне со своими дурацкими рассуждениями?

Малыш Никки ухмыляется. Мне теперь ни за что от него не отвязаться. Я слышу отчетливо каждое произнесенное им слово, каждая его фраза заползает мне в голову маленькой скользкой змеей.

Никки заглядывает в чашку с моим остывшим кофе, придвигая ее к себе своими длинными пальцами в мелких порезах. Кожа как чешуя. Он похож на ящерицу: та же ухмылка, та же бьющая по голове стремительность движений. Хитрый маленький дьявол Никки.

- Это молоко?
- Шутишь? Молоко не бывает черным.
- Еще как бывает – его лицо, как скорлупа трескается косым швом этой улыбки - Мир состоит из красок, и каждый волен добавлять их по своему усмотрению. На твоей картине, малыш, только краски черного цвета. И нет ничего удивительного в том, что твое молоко может вдруг оказаться черным.
- Ты ведь здесь не за этим? – я смотрю на Никки пристально, так, как он не любит, чтобы я на него смотрел – Не за тем, чтобы философствовать, верно? Скажи… что ты хочешь от меня услышать?
- Ты знаешь.
- Тебе необходимо знать мои ощущения?
- О, да – малыш Никки продолжает ухмыляться – да, черт подери. Мне необходимо. Я хочу, чтобы ты рассказал мне все с самого начала, ничего не упуская. С того момента, когда ты поставил перед собой посылочный ящик, развернул упаковку и аккуратно, по одному, стал из крышки вытаскивать гвоздики. Расскажи, как билось твое сердце, расскажи, как дрожали пальцы. Как потемнело в глазах от вида кровавого студня. Как липли ко всему перепачканные ладони…
- Заткнись! -толчки тошноты упираются мне коленями в горло – перестань, слышишь? Ты мразь, в тебе нет ничего человеческого! Я не…

Спазм. Мир в кофейной чашке становится с ног на голову.

- Эй, я просто хотел немного разукрасить твой мрачноватый мирок – малыш Никки примирительно поднимает ладони – Добавить побольше красного в беспросветную черноту души мистера «неженки». Черное с красным – у художников это называется резко-контрастное сочетание. Ты же не будешь спорить с тем, что я немного художник?
- Я не думаю об этом, когда нахожу в посылке чьи-то куски – водка бы сейчас сожгла эту тошнотворную горечь, ощетинившуюся в моем горле.
- Ты знаешь, основным компонентом черной краски является сажа. Углерод, продукт неполного сгорания или термического разложения углеводородов. Ты и я – мы состоим из углеводорода. Как и та девушка, которая пришла по почте. Твой любимый черный цвет – это всего лишь мой сгоревший красный. Ты же никогда до конца не можешь быть уверен в том, не скрывается ли в твоем черном прах заживо сожженных людей. Никогда – Никки произносит последнее слово нараспев, как будто, объясняя бестолковому школьнику.

- Никки, это послание – последнее, что ты сделал. Я больше не хочу с тобой видеться – медленно говорю я.
- Почему это?
- Ты знаешь, кто я, где я живу, чем занимаюсь – это становится опасным. Я все понял. Твоя посылка – это предупреждение. Ты решил поохотиться на меня?
- Это было бы неплохо.
- Ты заигрался, Никки-бой. У тебя нет шансов.
- Но ты же охотился на меня! Долго охотился. Следил за мной. Брось, это же просто, как обмен ударами. Теперь мой черед, так дай мне сыграть свою партию. Или ты испугался?
- Так не пойдет.
- А что же, по-твоему, будет дальше?
- Мне придется убить тебя.

Электрический взгляд Никки на мгновение приобретает осмысленность. Сумасшедшие зрачки останавливаются на мне, поджигая кожу вопросительными знаками.
- Мне придется убить тебя, Никки, слышишь?

Официантка, неожиданно появившись из дымовой завесы, на мгновение прерывает нашу беседу. Она ставит перед нами два граненых стакана и графин, меняет переполненную пепельницу.
- Еще что-нибудь?
- Да, я бы хотел попробовать ваш фирменный стейк – говорит Никки – надеюсь, он достаточно сочный?
- Очень вкусный – кивает Ира – какой желаете гарнир?
- Я хочу только мясо, гарнира не надо…

Я стараюсь разлить водку по стаканам как можно быстрее и резче, чтобы Никки не заметил предательского тремора, но от малыша, кажется, ничего не укроешь.

- Как ты будешь это делать, старик? Расскажи мне.
- Что именно ты хочешь услышать? - я глотаю водку быстро, чтобы не мучить себя измышлением тоста.
- Расскажи мне – Никки смачивает в алкоголе губы и язык – каким образом ты собираешься меня прикончить? Надеюсь, ты не желаешь мне быстрой смерти? Прагматичной кончины в духе гребанного постиндустриального общества. Я решительно этого не люблю. Я принадлежу к числу тех романтиков, которые хорошо знают цену долгой, сладостной пытке. Конечно, в наше время чайных пакетиков и синтетических чувств, когда даже смерть стала рутиной, смешно рассуждать о традициях. Все эти замечательные колья и шипы ушли в прошлое, палачи больше не дробят кости и не жгут воришек каленым железом, даже голов теперь не рубят, черт возьми! Только я не собираюсь умирать скучно и пресно, старик! Тебе придется изрядно помучить меня, на меньшее я не согласен.

- Ну, ты и псих, – неожиданный дьявольский хохот вдруг рвется из меня наружу – я не могу в это поверить! Несколько посетителей кафе и официантка, торопящаяся на кухню, оглядываются на меня и моего собеседника.

- Придется поверить. Мои доказательства удручающе реальны – Никки старается заглянуть мне в глаза даже несмотря на то, что я уставился на тарелку только бы не встретится с его искрящимся на поворотах взглядом. Мой обед на тарелке под нажимом кромсающего взгляда превращается в кровавые ошметки от воспоминаний, взрывающих желудок рвотой – ты сам держал их руках. Скользкие и холодные доказательства.

- Послушай, герой, я в этом деле не первый год. Я знаю цену этим ухмылкам. Не ты первый, не ты последний. Знаешь, сколько таких как ты улыбались мне в лицо, а следующую минуту давились собственной кровью и плевали осколками зубов – я произношу слова с нажимом, так что даже челюсти сводит белыми пятнами на щеках – цеплялись за меня, умоляли дать бумагу и ручку. Написать все про себя, описать все зло, которое причинили. Они думали, что все кончится хорошо. Надеялись, что им простят.

- …И ты прощал?
- Я не умею прощать - фантасмагорический калейдоскоп начинает свое вращение в моей голове, яркими вспышками освещая тут и там, по углам, обрывки знакомых изображений и движение замерших от холода сцен – я всегда иду до конца!
- Точно, как в той пиратской песенке: «шестнадцать человек на сундук мертвеца, йо-хо-хо и бутылка рома, и дьявол доведет до конца…»
Мы улыбаемся белозубыми улыбками онемевших костяшек. Мы – старые добрые друзья, встретившиеся в кафе. Только у нас под столом сундук с сокровищами, который достанется только одному из нас. С сокровищами или с мертвецом.

- Ты хорошо помнишь мою посылку?
- Достаточно хорошо, неужели ты думаешь, что мне нужны еще улики?
- Этого добра я тебе уже достаточно подарил. Ты знаешь кто она?
- Еще одна девочка, которая хотела счастья?
- Это было бы слишком просто… – Никки читает наш диалог задолго до того, как сказанные слова срываются с губ. Он насаживает каждое мое следующее слово на кончик вилки и отправляет себе в рот. Сейчас он улыбается, кажется, что каждая морщинка на его лице изгибается в прищуре.
- Ты хочешь сказать, что в твоей…эээ – сложно подобрать название для того, что делает Никки, так, чтобы кровавые брызги не залили стекло глаз изнутри – в твоей «работе» есть система…
- Почти точно, малыш, только эта «работа», как ты выразился, не моя, а твоя. Этот кусок мяса – Никки скалится и кажется, что за изломанной линией его зубов кровью сочится язык – то, что ты оставил за собой.

- Говори! – мне хочется с размаха врезать в его довольную рожу, чтобы колючая улыбка заиграла на моем сжатом до боли кулаке.
- Вспомни «мясника» - Никки смакует момент и вставляет долгие паузы между словами. Ты вряд ли его забудешь. Мясник – стал одним из твоих первых откровений. Столько жертв, столько слез – все на его руках. По локоть. Ты решил тогда не ждать суда. Наверное, я поступил бы также – как клоун, он изобразил на лице задумчивую мину. Ты не учел одного, тебя видели. И видели достаточно четко, чтобы сдать и превратить тебя из судьи в осужденного. Тебя видели этими глазами – он искусностью фокусника в несколько рубленных движений достал из нагрудного кармана и поднес к моему лицу сложенные как раковина ладони, раскрыв их перед самым моим носом.
- Тебя видели эти глаза – на его протянутой руке лежали два вырванных глаза на стеблях нервов. Он быстро скомкал их в салфетку и убрал также молниеносно, как и извлек. Меня снова затошнило. Слова, как будто затолкали в глотку, где они кипят горечью, забрызгивая рот ее бурлящим фаршем.

- Почему ты так расстроился, старик? – Никки изображает притворный интерес - Эти глаза могли бы многое рассказать о твоей службе и еще больше о твоем рвении, о том, как ты отдаешься работе. Эти милые свинцово-голубые озерца… Они так испуганно моргали… Что такое? Не нужно отводить взгляд. Ты же привык к этому. Это твоя жизнь.
- Зачем? – я пытаюсь найти опору, руками по столешнице, словами – по другой теме, взглядом – по тарелке и полупустой чашке. На черном маслянистом пятне кофе, в самой гуще сверкает улыбка Никки. Я бросаю окурок в чашку, он, шипя, ломает отражение, но не стирает с лица сверлящую улыбку.
Я думаю о бормашине, ее визге и вкусе зубной пыли на языке – все это Никки, хитрый маленький дьявол, делящий меня своим взглядом пополам.

- Она могла бы быть важным свидетелем. Она могла бы рассказать про тебя много интересного, товарищ оперуполномоченный. Да! Это было бы отличное шоу! Дрожащие руки, сигарета, стакан воды, с отпечатком помады, скрип шариковой ручки по бумажному листку - «С моих слов записано верно…»
Монолог малыша Никки прерывается официанткой и дымящимся куском мяса на тарелке. На мгновение Никки забывает обо мне и смотрит на стейк. Лицо его выражает растерянность.
- Я… я пробовал ее... совсем маленький кусочек… отрезал и зажарил на сковороде с маслом «Злата»… это… это волшебно, старик… ты должен хотя бы раз…
- Заткнись! – моя рука сжимается у него над воротником, когда я понимаю, что на нас смотрят одновременно все посетители кафе: кто-то, не отводя взгляда, тянется за кошельком, бармен что-то шепчет на ухо охраннику у входа. Ужин окончательно испорчен. Счет.

- Легче – Никки опускает мою руку на стол, разжав мои пальцы у себя на шее, как будто ослабив узел галстука. - Это наша с тобой игра и сейчас уже сложно понять, кто из нас ее затеял. У каждого из нас свое дело. Ты вершишь свое правосудие, я получаю удовольствие. Друг без друга нам придется тяжело.
- А все остальные? Они все тоже «хвосты», которые ты подчищал? – спрашиваю я.
- Все мои мертвецы – отражения твоих. Мясник, Душитель, Растлитель, Резатель, Падальщик, Потрошитель. Ты охотился за ними также, как сейчас охотишься за мной. Это замкнутый круг. Теперь у тебя нет выхода.
Он резко ударил вилкой серый обрубок мяса на тарелке, отсек ножом небольшой кусочек и отправил в рот.
- Черт подери, действительно отличный стейк!
- Для меня это работа, а для тебя, гребаный маньяк, это развлечение. У меня нет с тобой ничего общего.
- Ошибаешься. Ты – это я. Мы – один организм. Да ты представляешь, сколько мяса мы вместе натворили?!
- Таких как ты я выворачивал наизнанку, Никки. Без всякого сожаления. Скольких человек ты убил? Пять? Десять? Потрошитель Михновский убил четырнадцать несовершеннолетних девушек. И я пытал его четырнадцать часов. По часу за каждую. Этот выблядок видел свои кишки, разбросанные по полу.
Улыбка Никки умножается на сотню зеркальных поверхностей. Его стиснутые зубы как будто ползут ко мне, скользя по блеску на столе, стекая по граням расставленных между нами стаканов.

- Странно все – рука Никки тянется к внутреннему карману - где теперь мой красный, где твой черный?

Брошенный в кофе окурок всплывает в центре фарфоровой проруби, пропитанный шоколадным цветом, разбухший и трескающийся по швам склейки, фильтр оставляет за собой вьющийся маслянистый след. Язык аналогий очень нагляден. Так мы нашли тело Резателя, пролежавшее не меньше месяца подо льдом замерзшего озера. Холодная вода сохранила его почти целым, только края зияющих ран взлохматились и топорщились во все стороны бледной, размякшей плотью. Синюшная кожа была как намокшая папиросная бумага.
Спустя месяц из озера выловили еще пятерых уже неизвестных мне людей.
Так мы и познакомились с Никки.
На вскрывшемся льду замерзшего озера.
А расстаемся мы с ним на поверхности остывающего кофе, в котором плавает расползшийся окурок.

Никки протягивает мне удостоверение с приколотым к нему жетоном. С фотографии на меня смотрит все тот же маленький хитрый дьявол. Дьявол улыбается. В моих карманах только зажигалка и смятая пачка сигарет. Я знаю об этом. Никки закрывает удостоверение. Хлопок который при этом раздается у самого кончика моего носа, похож на клацанье замка капкана.

- Иначе и быть не могло. Там где так много черного, должен в определенный момент появится красный. У художников это называется – расставить акцент в композиции. Ты же не будешь отрицать, что я неплохой художник – он закладывает несколько купюр в папку, в которой нам принесли счет, жестом показывая мне, что угощает сегодня он. Лениво поднимаясь со своего места, он произносит «идем». Дьявол довел до конца. Сундук с сокровищами достается ему. С сокровищами или с мертвецом.

За окном кафе уже стемнело и солнечные лучи больше не прикладывают тени прохожих об полированную столешницу. Делать здесь больше нечего. Ира устало вздыхает, когда за нами закрывается дверь, и я успеваю подумать о том, как весело было бы вырвать у нее из живота эту усталость.

В первом неосвещенном переулке я бью Никки ножом в живот. Он падает. Кровь, которую выталкивает его сердце из раны, черного цвета. В темноте, даже красный кажется черным. Никаких акцентов. Я снова один. Меня тошнит и я, наконец, блюю. Во рту снова горечь, которую так хочется соскоблить новой порцией водки.

Вернувшись домой, я устало бросаю плащ на спинку кресла и иду на кухню ставить чай. Голова раскалывается от боли. Хочется залезть под одеяло и не высовываться никогда, спрятаться, чтобы тебя занесло снегом и желтыми листьями, сплести себе маленький кокон и зимовать, бесконечно долго спать под слоем льда…
Я ищу аспирин, хлопаю белыми дверцами, проклиная свою забывчивость. Куда же я его положил?
Маленькие белые таблетки…
Где?
Кровь.
Много крови.
Я замечаю, что перепачкал всю кухню.
Багряные мазки тут и там на светлых клеенчатых обоях, на мебели и газовой плите. Потеки на холодильнике.
Чашки и тарелки горят алыми отпечатками моей пятерни.
Я в смятении ощупываю себя. Я как будто бы не ранен.
Только…
Кровью сочатся мои руки.
Мои ладони!
Черт подери!
С трудом передвигая ноги, я иду в ванную комнату, открываю кран и лихорадочно тру ладони друг о дружку. Красная вода пенится и исчезает в водостоке. Кусок мыла вертится в руках, но даже щелок не в силах очистить мои кровоточащие конечности.
- Назад дороги нет, старик!

Голос малыша Никки отчетливо звучит у меня в голове. Он повторяет: Мясник, Душитель, Растлитель, Резатель, Падальщик, Потрошитель…

Я поднимаю глаза и вижу отражение в зеркале над раковиной. Хитрый маленький дьявол все еще улыбается мне в ответ. Его бледные руки в измазаны в крови. На холодный белый кафель под моими ногами падают алые капли. Из моей жизни внезапно совсем исчез черный цвет. Наверное, остался в том темном переулке. Это называется резко-контрастное сочетание.

По крайней мере, так это называют художники.


Теги:





2


Комментарии

#0 09:30  06-06-2008спермоглот вульгарис    
нуничотак.

а вот за вотку горькую как слёзы -отдельный рсп.

надо запомнить

#1 09:39  06-06-2008Шизоff    
восклицательным знаком - звонкое на пол - этта охуительно, люблю такое.


больше с утра ничего не понял, но за

#2 09:46  06-06-2008Иван Гилие    
Нууу.. интересно даже стало
#3 10:08  06-06-2008Кысь    
Интересная интерпретация темы "не судите - да не судимы будете". А уж образов понапихано.. прямо шитая бисером икона в жемчужном окладе. И ведь - не пересолено, вот что любопытно. Очень качественный креос, глубокий. Художественный - не побоюсь этого слова. Мои респекты авторам.
#4 10:12  06-06-2008не жрет животных, падаль    
вот уж каво-каво, а Кыся видеть в камментах - фсигда отрадно. давно, стало быть, не виделись...
#5 10:31  06-06-2008Кысь    
не жрет животных, падаль

ща ужос скажу - за время моего отпускного и служебного отсутствия на Литпроме довольно много всего появилось. лопачу вот, по мере сил и возможностей. и прихожу к грустноватому выводу - мало чего нынче можно душевно откаментить. количество в ущерб качеству я всегда недолюбливал. а тут - прямо праздник души))

#6 11:06  06-06-2008Саша Штирлиц    
Мощь!
#7 11:14  06-06-2008Волчья ягода    
па-добраму так, жалко официантку со шрамом не зарезали
#8 11:28  06-06-2008Ammodeus    
Маньяк с лицензией на убийство и маньяк без оного... Если в должностную инструкцию вписано право убивать - убийство ли это? интересно...

Написано как бы скуповато, но контрастно. Гравюра.


Интересно, из кого был стейк?

#9 11:33  06-06-2008не жрет животных, падаль    
Волчья ягода 11:14 06-06-2008

ничо-ничо, у нас на фсех ножэчкофъ хватед, наглотайетезь (Ц)...

#10 11:40  06-06-2008Волчья ягода    
нжжп,я биссмертна, а про глатать это вобще из другой оперы.

за продак плейсмент щелбан бггг

Ammodeus, если вписано в инструкцию, то,канешн, нещитова, вон Альфовцы крошат почем зря, это их работа, как гартензии там в тепличном хоз-ве выращивать или детей учть лапов давить на клавесине...

#11 12:15  06-06-2008    
телевизионно понравились многие диалоги.
#12 12:28  06-06-2008Oneson    
при чтении провалился в сюжет. как там был, видел и слышал. здорово написал.
#13 12:39  06-06-2008не жрет животных, падаль    
Oneson 12:28 06-06-2008:


кхе-кхе, нопесалЕ... йопт

#14 12:51  06-06-2008Oneson    
ну конешна напесалЕ. йопт.
#15 13:52  06-06-2008Жан Аливье    
отличная шиза , а со стороны - чел ел мясо и пил кофе
#16 14:33  06-06-2008Илья Волгов    
Несколько разочаровался в Следаке, гыгы.

Моё любимое сочетание кста - тож чорный и красный.

Отличная мясная шыза, прям погружает. Молоццы, уважаемые парняги-мастера жанра!

#17 16:35  06-06-2008Красная_Литера_А    
ВолГов 14:33 06-06-2008

+10... мои тож, кстати...

очень ярко, очень художественно, не зря, ох как не зря помянуты были певцы кисти пастели, угля и прочей художественной шняги... явно, чую своим ведьминским нюхом, что оба касатика склонность имеют не только к "бумагомарательству"... но и вообще окружающий мир воспринимают через диковинный калейдоскоп, ибо сдирают кожу с будней и пишут желчью и кровью живота своего полотна нетленные хотя бы тем самым, что тленным написаны....

порадовали до физического некоторые пассажи...хотя остался вопрос ненавязчивый, кто же таки Никки, а кто же таки его виз-а-ви?

премного благодарна обоим....

#18 16:37  06-06-2008Дымыч    
Впечатляет. Отдельные фразы, так и вовсе рубят.
#19 17:08  06-06-2008не жрет животных, падаль    
я сам точна не помню, но кто-то из них следователь. а таг вопщем все вакруг виноваты и убийцы-кровопийцы. а судьи кто? карету, мне карету. Подать сюда Ляпкина-Тяпкина и вапще. а вапще-то, я думаю, што Никки - есть всивонавсиво отражение в зеркале... чорном...
#20 17:12  06-06-2008Красная_Литера_А    
хм.... приятно....
#21 17:16  06-06-2008не жрет животных, падаль    
а вообще кто там кого отражает и сколько в этой юмореске действующих лиц, а также кто каво в конце погубил - есть аццкая тайна сево паноптикума...
#22 17:33  06-06-2008Викторыч    
Мощно!

"Сажа газовая"и"кость жженая"- черные краски.

Если строго, то "черный" это не цвет, а отсутствие цвета и света.

#23 17:35  06-06-2008Нови    
«Этот город населен одними сумасшедшими, моя дорогая Вероничка», - говорит официантка Ира, отрезая щедрый пласт от свежего сочащегося куска мяса.

Полноватая рыжая хостесс Вероника сидит на полу, спиной облокотившись на некогда белый кафель замызганной кухонной стены. Вероника молча смотрит из-под прикрытых век; тогда официантка Ира указывает острым разделочным ножом в направлении широкого окна, через которое подают в зал готовые блюда: «Видишь этого? Столик у окна? Он заранее заказал столик на двоих, а теперь сидит там уже второй час, топит только что прикуренные сигареты в кофейных чашках и без умолку болтает сам с собой».

Вероника бледнеет немного, но по-прежнему молчит, а официантка Ира тем временем посыпает мясо крупной морской солью и свежемолотым черным перцем.

«Абсолютно ненормальный тип, - продолжает Ира, - он сказал мне, что вот уже семь лет не жрал животных, так и сказал – жрал, еще взял меня так доверительно за локоть, чтобы я наклонилась к нему пониже, а теперь он заказывает стейк?! Хм… И гарнира ему не надо… Ему, видите ли, хочется насладиться истинным вкусом мяса, не отвлекаясь на гарнир… Как будто возможно различить истинный вкус чего бы то ни было… Запомни, моя милая Вероничка, – в этом мире всякая истина всегда подается с гарниром небольшой лжи. Совсем как наш плутоватый повар наловчился поливать замысловатыми соусами залежавшиеся куски говяжьей вырезки – густой, аппетитный соус с легким ароматом розмарина и чеснока, - мечтательно улыбается официантка, - а мясцо то с душком!»

Крупное тело Вероники сползает чуть ниже по стене. Она уже почти лежит на липком полу, но не теряет своего, часто присущего полным людям флегматизма. Официантка Ира осторожно перекладывает готовый стейк с раскаленной сковороды на большую белую фарфоровую тарелку. Тонкий шрам над правой бровью официантки чуть краснеет от жара плиты.

Ира выходит в общий зал, ставит укутанную ароматным паром тарелку перед господином за столиком на двоих.

«Ваш стейк. - произносит она, - Без гарнира, как вы и просили». Затем наклоняется чуть ниже и почти шепчет с легкой улыбкой: «Если конечно не считать криков, всхлипов и стонов нашей милой доверчивой Веронички».

Хе-хе, спасибо за отзывы, камраден.

Отдельное спасибо НЖЖП, приятно было работать с этим чуваком.

#25 17:38  06-06-2008Нови    
Это вам, прекрасные людоеды.

Текст, конечно, волшебный, но мне очень хотелось бы увидеть сцену с расчленением официантки Иры, ведь в ее животе накопилось так много усталости. Не завалялось ли нечто подобное в черновичках?

#26 17:42  06-06-2008Красная_Литера_А    
Нови 17:35 06-06-2008

Нови... хоть ты меня и не... хм...

получилось много кровавее и жестче... сумбурнее и страшнее...

Нови слишком много знает о шрамах.....

#27 17:45  06-06-2008не жрет животных, падаль    
Франкенштейн, спасибо дружище, с тобой очень приятно иметь дело. мастер! я мыло не менял, так что - будет желание - пиши.


Нови отдельное спасибо, за отличный add-on... неплохой такой апендикс, изящный и красный насквозь. я зубами чувствую вкус.


столько Ир, с шрамиками и без, сочится на ладонях у Никки. все они уставали. все всхлипывали и смотрели вслед уходящему мужчину. а когда он возвращался за ними, лили слезы и благодарили за все. счет должен быть оплачен. и неважно, кто завтра выслывет из подо льда замерзшего озера.

#28 18:02  06-06-2008Медвежуть    
Я давно уже размышлял что могут эти два аццких афтора нопесать вместе.Именно это.Ф десятку!МАЛАЦА.ПЕШЫТЕ ЧАЩЕ ВДВОЁМ!
#29 18:08  06-06-2008    
понравилось
#30 18:46  06-06-2008Диоптрий    
Да,замечательно

Увлекло!

Думаю, мы исполним пожелание Медвежутя
И пожелание Нови, конечно же, тоже
#33 19:21  06-06-2008Спиди-гонщик    
файт клаб + молчание ягнят, смешать, но не взбалтывать


за стиль пять, за содержание три

#34 20:34  06-06-2008гадцкий Папа    
17:35 ..- а мясцо то с душком!» ©

Атлична! двайной зачот.

#35 20:59  06-06-2008ося фиглярский    
Печора

+1

#36 23:52  06-06-2008Докторъ Ливсин    
+1 к han150

+1 к Шизоff`у

за вот это "Твой любимый черный цвет – это всего лишь мой сгоревший красный." - отдельный респект..

за комент Нови17:35 06-06-2008 -моя .. у ея ног..

ну что сказать, (я стараюсь редко употреблять это слово) - а-ху-е-нно !!

#37 08:39  07-06-2008Немец    
картина удалась. эдаки контрастный авангард. много находок, как например, "Где-то за спиной звонким восклицательным знаком падает на пол что-то стеклянное" (просто отлично!), что замечательно.
#38 10:03  07-06-2008Ромка Кактус    
Франкен, дай пжалст своё мыло
Пжалст

den.kazan@mail.ru

#40 12:32  07-06-2008Ромка Кактус    
отлично

жди признания в любви гы

#41 21:01  08-06-2008Розка    
потрясающе, ребята

очень рада была прочитать

#42 09:03  09-06-2008не жрет животных, падаль    
всем спасибо. отдельное - соавтору.
#43 14:17  11-06-2008Голоdная kома    
Местами блестяще, почти экстатично, но в целом - увы, дорогие мои оба-два!
#44 11:06  13-11-2012Addam    
Мы – старые добрые друзья, встретившиеся в кафе. Только у нас под столом сундук с сокровищами, который достанется только одному из нас. С сокровищами или с мертвецом.(w)

вот Литпрому сейчас достался сундук с чем?

Комментировать

login
password*

Еше свежачок
Заберите меня в Ебеня,

Рыжегривые, в яблоках, кони,

Бубенцами на сбруе звеня,

Пронесите над лесом, над полем,



Над корявыми вешками пней,

Над верхушками сосен и елей —

В Парк Культуры родных Ебеней,

К суете и огням каруселей,



В мир, где добрые песни звучат,

Где в костюме от старого Герца

Контролирует взглядом внучат

Постаревшее за зиму Детство....
23:41  20-03-2024
: [10] [Литература]
В палате не было темно даже ночью. Обсмыканные жалюзи, окнообои в прорехах, морские фонари дискотек, всесильный объектив, направленный на приграничье февраля и марта. Хотелось в тайгу, из которой увезли в детстве. Лечь на траву, как в фильмах Тарковского и Триера....
15:40  14-03-2024
: [11] [Литература]
куда уводит та кривая
бульваров вышедших из спячки
где что ни день в начале мая
то лаки страйк из свежей пачки

где пробудиться интересно
но одногодки желтороты
где не отправлены повестки
но не получены зачёты

где офигительны красотки
из параллельного потока
и не бывает много водки
но лишний тост выходит боком

и неуютен быт лентяя
но под гитару спеть почётно
и даже ром употребляя
пизда хозяйке подотчётна

скажи на милость друг мой близкий
далё...
08:42  11-03-2024
: [9] [Литература]

Дуракам закон не писан, если писан, то не читан. Витька выпустили из зиндана. На свободу с чистой совестью.

- Петухом не стал?- доебался до Витька Серёга.

- Нахуй пошёл,- огрызнулся Витёк.- Курить дайте.

Мы встречались возле станции электричек в Воскресенске....
10:36  10-03-2024
: [7] [Литература]

Недолго нам дали отдохнуть. Те два дня, что числились выходными, пролетели незаметно.
Руслан был у бывшей жены, Серёга был у бывшей жены, я съездил в гости к сестре, а Витёк снова пропал.

Господь Бог скинул Руслану новую локацию. Встречались в Воскресенске....