Я тоже, дружище, я тоже

Автор: X-Child & Арлекин Уже дохуя похоронено.
Уходить с работы на похороны не имеет смысла.
Я очень долго думал о том, чтобы перелить.
Кто тебя, солнышко?
Не я.
Кто тебя убил?
Кто убил?
Я точно помню, клубничный нектар в стакан – в графине он смотрелся чересчур брутально.
Я подошёл к столу, перелил.
Я выпил клубничный…
Я выпил клубничный…
Я выпил…
Чёрт.
Я пойду, покурю.
Чёрт.
Я пойду, покурю, послушайте.
Не надо судить меня строго.
Чёрт, не надо судить меня строго.
Кто убил?
Я помню, как выглядел тот человечек.
Который заглянул мне глубоко в глаза, улыбнулся, хлопнул по плечу.
Старик, не переживай, я тебя очень, очень уважаю.
Я тоже, дружище, я тоже.
Спасибо.
Он смотрит в окно, хихикает, показывает на кого-то пальцем.
Хахахахааааааааааа, ты только посмотри на этого придурка!!!!!!
И я тоже смеюсь вместе с ним, хором, в один голос.
Дааааааааа!!!!!!!!!

Мы уходим по тёмным переулкам, рассказывая друг другу анекдоты.

Он несёт окровавленный нож, а я оглядываюсь и контролирую ситуацию.
Он убивает, а я…
Он хороший друг, он помогает мне получать удовольствие от жизни.
А главное…
Помещается в кармане.
Я ведь, если честно, и не люблю клубничный, он суррогатный какой-то…
Но пил.
Он мне говорит.
Чума ХXI века, это не спид, не рак.
Это скучающая золотая молодежь.
Бомонд, богема; отпрыски старого света и дети новых русских, а также просто когда-то целеустремленные, непонятно откуда взявшиеся молодые люди, которые еще в восемь лет точно знали, чего хотят.
Но перепутали цель с мечтой, достигли чего-то к 20-25-ти годам и теперь вот – скучающие.
Мы от скуки начинаем пить, пробовать наркотики, лазить по скалам и гонять на машинах и мотоциклах, ловить лавину и волну.
Мы и есть та самая пресловутая группа риска.
Мы можем быть кем угодно, но нас нельзя найти среди простых рабочих и обслуживающего персонала.
Мы связаны с красивым словом “искусство” и иноземным словом “бизнес”.
У нас высшие образования, никто из нас не бездельничает в прямом смысле этого слова...
Но, тем не менее, многие не смогут толком объяснить, где именно и кем работают, а так же сколько получают и тратят.
Ясно одно: не мало.
У нас у всех клубные, бонусные, и кредитные карты, мы являемся членами закрытых клубов и сообществ.
А еще мы равнодушны и эгоцентричны.
Никого не любим и не находим достойных для ненависти.
Нам все равно, когда рухнет этот мир, и кого трахать в равной степени.
Нам просто скучно.
У каждого - свой стоматолог, сексопатолог, психоаналитик, тренер по плаванию и теннису, свой кий и мелок, квартира подальше от родителей, постоянно меняющийся номер сотового и постоянный e-mail, дорогая машина и зажигалка.
Мы едем тусануть на Карлов мост, а купаться в Красном море.
Когда начинает мучить ностальгия по чему-то почти забытому и родному, мы покупаем дешевый портвейн, и гуляем по Невскому.
У некоторых из нас беговые тараканы, а кто-то держит дома крокодила.
Мы постоянно на виду, и в то же время хотим только одного.
Что бы нас оставили в покое.
Нас с каждым днем все меньше и меньше.
У того передоз, тому не повезло со страховкой, а та не справилась с управлением.
Бывает.
Нам жаль ушедших, но что ж поделать?
Разве что повод выпить?
Моральные уроды на стыке веков, потерянное поколение 90-х и нулевых...
Да что ты несёёёёёёёшь??! Заткни свою поганую пасть, уродливый сноб!!!
Мой друг вытирает перочинный нож о мой рукав.
Глубоко всматривается в мои глаза.
Вздыхает.
Ты не понял?
Ты же урод какой-то!!! ВЫХОДИ ИЗ МЕНЯ, УРОД!!!
Этот мутант снова вздыхает.
Он только что убил восемь маленьких девочек за то, что они отказались выйти за меня замуж.
Они никогда не знали, что…
Что?
Ты это серьёзно??!
Клубничный.
Я сейчас.
Я вот только.
Маленький.
Мне скучно.
Впрочем, как кто-то метко заметил, не скучно только шизофреникам в период осеннего обострения.
Скучная работа, скучные ежедневные поездки в пробках…
Город, укрытый грязью.
Медленно едущие по грязному, бугристому асфальту машины.
Сумятица в голове.
Такая же, как под постоянно соскальзывающими ногами.
Слишком крепкие сигареты, слишком растворимый кофе, слишком невкусный обед. Слишком обычные, ничего не выражающие слова.
Слишком громкая музыка в наушниках, которую лень приглушить.
Хлам тянется шлейфом.
Не выбросить.
С каждым днем все больше хлама.
Так зачем?
Может все отбросить?
Оставить другим.
Вместе с этим городом, этим свинцовым небом, хлябью на дорогах, замерзшими птицами и брошенными собаками.

Мы уходим по тёмным переулкам, рассказывая друг другу анекдоты.