Крепкий дух (на конкурс антинаучной фантастики)

Автор: Мазепа - Мазепа, слы, - мой загадычный друг и подельник Домкрат разлил по последней, - Вот ты говоришь, надо дух укреплять неустанно.
- Да, не мешало бы, - я почесал нарастающий мамон, - Тело укреплено до пределов. А вот дух ещё есть куда наращивать.
- Я придумал способ, – Домкрат выпил и встал, - Одевайся. Едем на кладбище. Будем крепить дух.
- Домкрат, - я продолжил диалог не вставая с дивана, - Я тебя ценю и уважаю как человека и специалиста, но мертвечину есть не буду.
- Какую мертвечину, дебил?! – друг был строг, - Мы будем прогуливаться средь могил и дух наш будет крепнуть. Это старый верный способ, я в периодике прочёл. Заткнись и поехали.
***
- Ну и хули? – я скептически осмотрелся, - Вот мы прёмся с тобой, как два гейгота, по кладбищу. Оградки цепляют наши брюки. Птицы тревожно кричат в чёрном небе. Тёмные облака то и дело скрывают луну. Дух-то чем крепить будем, а?
- Этим. – в руке Домкрата тускло булькнула полторашка изумрудной влаги.
- Ну-ка дай, - я подкинул в руке сосуд и сделал испытательный глоток.
Глоток обдал моё нутро жижей и огнём. Из глаз и носа выступили слёзы.
- Что это? – закономерно поинтересовался я.
- Абсент! – гордо отозвался Домкрат, - Сам сделал, по рецепту древних.
- Рецепт из периодики взял? – поднялся с колен я.
- Да. – обиделся товарищ и тоже выпил.
***
- Нельзя не признать дружище, дух окреп невероятно, - я передал Домкрату бутылку, - Я вот уже далеко не такой как вчера.
- Ещё бы, голубчик, ещё бы. А впереди – новые высоты! У меня дома – ещё два галлона эликсира.
- Это прекрасно, Адольф Казимирович, это прекрасно!
- Какой Адольф? – старина Домкрат удивлённо обернулся.
- Да тут на камне начертано. – я стряхнул и спрятал перископ, - Какой-то тут Казимирович. Адольф. Ой. Блять. Чо это?
- Где? – Домкрат приблизился и застыл в охуении.
Земля, увлажненная посредством меня, сначала осела, потом взбугрилась и из неё показался негодный мертвец, по всему судя, Адольф Казимирович лично.
- Блять. – сказал я.
- Ё-ба-ный-рот. – сказал Домкрат.
А Адольф Казимирович ничего не сказал, но как-то нехорошо захрипел и полез из земли в нашу сторону.
- Нам пора, - решил я и обернулся с идеей отступления.
Предо мной стоял Домкрат, но это был уже не тот Домкрат что вчера. Власы его развевались в лунном свете, очи метали огни, руки сжимали оставленную кем-то впопыхах лопату.
- Дух мой крепок! – провозгалсил он, - Иди ты на хуй, ёбаный Адольф!
И одним размашистым движением снёс подземному гостю жбан.
Жбан улетел.
Однако мерзкий хрип не прекратился. Более того, он многократно усиливался с каждой секундой. Пытливый читатель конечно догадался, что мертвецы городского кладбища решили дружно восстать из своих могил. Догадались и мы. Равно как догадались, что в самом центре того кладбища собственно и находились.
Как же мы бежали, не еби меня коза, как же мы бежали... Мы просто летели над оградками, столиками, скамеечками, склепиками и крестиками. В литературе пишут в таких случаях: «Хмель прошёл». Хуй там он прошёл, бежали бухие как свиньи, орали друг другу: «Гаси их! Гаси!», друг у друга же рвали из рук лопату и на бегу расправлялись с наиболее ретивыми зомбаками.
Однако слышу, Домкрат сипит:
- Стой! Через центральную аллею нельзя, там популярные в прошлом преступники закопаны, зачастую по двое в одной могиле. Все здоровые как мебель и злобные ещё с девяностых. Надо задами пробираться, ближе к пенсионерам и малообеспеченным.
И мы рванули задами. Достаточно легко оторвавшись от авангарда мёртвых, мы перемахнули кладбищенскую ограду и двинули к трассе. Шли бегом, и уже решили, что зомби остались за спиной, как вдруг справа по ходу показалась из недр земли голова в каске. Вид голова имела злобный и решительный.
- Блять, ты смотри! Немцы полезли, в касках! С войны ещё наверно. Дай-ка лопату, - Трамблёр вырвал у меня из рук прибор, - На, фашист, за Русь-отчизну! Н-на!
И резко совместил плоскость лопаты с куполом захватчика. Враг молниеносно отступил обратно в окоп.
Но не сдался.
- Ёбаный ты пидорас! – возмутился он со дна ямы, - Кто там озорует, блядь?! Убью стервеца! Палыч, дай лом, я поднимусь ща, грех на душу брать буду.
- Походу не немцы, шахтёры это – попятился Трамблёр, - Ошибочка вышла. Хе-хе. Ну теперь нам вроде бы как точно пиздец.
И мы с новой силой устремились прочь. Оглянувшись на бегу, я увидел, как из забоя по наши души вышли двое, невысокие, но продолговатые. Я увеличил ход.
- Мазепа, стой! – вдруг подал сигнал Трамблёр. – Путь отрезан.
И впрямь. Впереди колыхались многочисленные фигуры мертвецов. В лучах луны тускло блестели оголившиеся кости и призывно сверкали коронки.
- Сюда! – взвизгнул Трамблёр и указал на мощное одинокостоящее дерево дуб, - Там отыщем спасение!
И с ловкостью средней обезьяны скрылся в ветвистой кроне.
- Вон они! – донёсся колокольчик радостного шахтёрского голоса, - Ща им роги поотшибаем!
Я устремился за Трамблёром вверх по стволу. Полные энтузиазма горнорабочие, добежав до дерева, продолжили погоню и по вертикали.
Я карабкался по шершавому стволу, и ствол постепенно становился тоньше. Сверху мне на кепи ронял кал с ботинок Трамблёр. А может и из штанин сыпал, хуй его разберёт в ночи. Снизу сопели, карабкаясь за мной, два безжалостных шахтёра. С прочих сторон к нам приближались мертвецы. Были ли они, эти мертвецы, зловещими? Сейчас, оглядываясь на те суровые минуты прошлого, я говорю себе: «Да, блядь. Были». А тогда я просто ссался, прижав к себе постылый ствол.
И вот я полз, и снизу клокотали преследователи, а вокруг шлялись вовсе потусторонние пидорасы. И путь от них был один – наверх. И я полз снова.
И нежданно уткнулся башней в жёсткую дружескую конечность. Уперся я ногами в сук, надавил головой – не идёт. Встал.
- А что же ты, Трамблёр, остановился? Отчего не поднимаешься ввысь? – спрашиваю друга, - Не такого я поведения жду от тебя в миг, когда мстительный горняк почти добрался до моих ног.
- А кончилось дерево-то, друг Мазепа, - грустно отозвался сверху мой товарищ, - Нет более ветвей. Знать, придётся тебе гибель принимать лютую от кайла шахтёрского.
- Э! Э-э-э! – в отрицании подался я вверх, хватая друга за влажную материю штанов, - Несогласный я от хуйла смерть принимать! Несогласный!
- Отлезь. – коротко отозвался падла Трамблёр и больно лягнул меня в шею.
- Да вы заебали, биланы! – зарычал снизу ближний к нам землелаз, - Не шахтёры мы!
- Мы из Водоканала! – поддакнул ему нижний, на вид неотёсанный и грубый, - Щас догоним - крантики пооткручиваем ключом газовым.
- Себе открути! – развязал полемику я, - Водолаз фекальный!
- Р-р-р! – восхитился моей смелостью верхний преследователь.
И что-то хотел ещё добавить, но осёкся. Нижний его спутник тоже примолк. Да что там говорить, молчали и мы с Трамблёром, и птицы с петухами, и радиоволна перестала раскачивать мембрану транзистора. Замер мир.
Потому что завыли зомби.
Оказалось, пока мы пререкались с сантехниками да лазали по дереву, мертвецы обступили наше растение тесной толпой, и теперь стояли, переминаясь с ноги на ногу, словно бы денег пришли занимать. И орали, кто во что горазд. Кто мычал, кто хрипел, кто сопел, кто визжал. Двое ебались.
Однако эффект на работников ключа и пакли они произвели колоссальный. Не успел звук воя достичь моих ушей, как моей ветки достигли догонявшие. И расселись на ней, поджав ноги. Чижи сраные.
- Что блять приуныли, залётные? - интересуюсь, - Зомбаков не видали?
- Давно не вылуплялись, - просипел тот что пониже, - считай что с той весны.
- Как это с весны? – встрял Трамблёр, - Я думал, зомбаки восставали крайний раз лет эдак семьсот назад, до революции ещё.
- Да не, - старший водник потянул из внутреннего кармана фамильный портсигар, - закуривайте, пацаны.
Мы закурили терпкие вонючие папиросы.
- Бывает тут такое, - бородатый плюнул табачной крошкой в волнующуюся мертвяцкую толпу, - Наверное опять какие-то пидорасы на могилы ссали.
В толпе зашумели, зашушукались.
Мы с Трамблёром переглянулись.
- Хуй знает, - говорю, - Кто тут куда ссал. Я вот не ссал.
- Он не ссал. – подтвердил Трамблёр.
Повисла пауза. Мы смолили и пускали кольца в луну. Мертвецы на дерево не лезли, но и уходить не спешили. Лишь однажды группа в двести-триста мёртвых голов отделилась и с шумом унеслась вдаль по дороге. Минут через пятнадцать они вернулись, катя перед собой модный автомобиль «Лачети». Внутри кого-то радостно жрали и изредка нажимали на педаль клаксона.
- Ну, и чо теперь делать-то, отцы? – задал наконец я вечный вопрос, - Скучно сидим. Сдаваться на корм будем или домой пойдём?
- Надо бульдозер ждать, - отозвался младший из сантехников и потянул из внутреннего кармана шитый золотом фамильный кисет, - Закуривайте, пацаны.
Мы забили штакеты и закурили терпкие ароматные папиросы.
- А что бульдозер? – мечтательно затянулся я.
- Придёт бульдозер и загонит покойничков обратно по могилкам, - ответил вислоусый, - А кого не в могилы, того в овраг закатает. Как в сорок пятом.
- В сорок пятом?
- Ну.
- А что в сорок пятом? – Трамблёр потянул из-за пазухи початую полторашку своего пойла. – Запивайте, пацаны, уж больно курение терпкое.
***
- А дальше чего?
- Дальше благодать нашла.
- Благодать значит?
- Ну. Она.
- А наряд ППС Ленинского района вы с дерева обоссали зачем, суки, мать вашу?! – майор грохнул ладошкой по столу. – Благодать вам велела, гандоны-пидоры-ублюдки-блять?!
Стол охнул и осел.
- Мы не со зла, Сергей Владимирович..
- Пошли на хуй отсюда!!! Стоять!
Майор вытер рукавом лоб. Глаза его яростно вращались.
- Мазепа. Домкрат. Последний сука раз. Последний уроды нахуй раз! Еще залёт – вылетите из органов в пиздень лошадиную. Ясно?! Маршрут патрулирования прежний. Кру. Гом! На хуй отсюда марш!!!