Метемпсихоз

Автор: ZafuDenZafa Жара. Невыносимая жара. Первый месяц лета — и такая гребаная, невыносимая жара... Полночь. Я истекаю потом. Кондиционер сломан. В комнате темно и душно, лишь светится монитор и над ухом пищит голодный комар, раздражая мое и без того воспаленное сознание. С улицы доносятся пьяные крики молодой поросли, пытающейся кого-то выебать. Но, как обычно, все заканчивается еблей друг друга в мозг и расползанием в родительские норы.

Тупо развалившись в кресле и вперив свой взгляд в монитор, я размышлял о никчемности своей жизни. Мысли, словно жареный зеленый горошек в шипящем масле на сковородке, прыгали и разлетались в разные стороны, лопаясь на подсознательной орбите. Жара.

Вдруг непонятно откуда и как на светящийся монитор села яркая бабочка. Расправив крылья с невероятно притягивающим, как в калейдоскопе, узором, она замерла в правом верхнем углу. Чуть приподнявшись в кресле, я стал внимательно ее рассматривать. Бабочка как бабочка, вот только от узора невозможно было оторваться.
Пока я ее изучал, на мониторе появились еще несколько с точно такой же раскраской. А через пару минут весь экран был залеплен этими обворожительными существами с широко раскрытыми крыльями. Я не мог отвести от них взгляд ни на секунду. И вся эта ахуевшая стая насекомых смотрелась довольно-таки естественно и обыденно, несмотря на всю нелепость ситуации. От долгого разглядывания узоров на крыльях перед глазами стали вырисовываться странные картинки, и постепенно сознание перестало различать реальность. Тело как будто парализовало, и я с трудом смог повернуть голову, чтобы осмотреться вокруг. То, что я увидел, заставило меня подпрыгнуть в кресле и в ужасе переместиться в угол. Стены постепенно покрывались какой-то черной плесенью, издавая неприятный шуршащий звук, и было видно, что они теряют свою твердость и ровность поверхности. Они шевелились, проваливались кусками, а кое-где местами надувались черно-серые пузыри. Словно живой организм, они двигались и дышали. Когда плесень добралась до потолка и моментально распространилась на всю его площадь, сверху стала капать темно-красная субстанция. Сначала это были несколько капель, но постепенно, по нарастающей, они превратились в дождь. Попробовав на вкус капающую с потолка жидкость, я понял, что это кровь. Меня била мелкая дрожь, и я так и сидел в углу, широко раскрыв глаза под этим кровавым душем, не понимая, сплю я или нет.

Стены продолжали дышать и шевелиться. Плесень уже наросла огромными пластами и кое-где стала отваливаться. Вытирая с лица кровь, я заметил, что пузырей на стенах стало значительно больше, и они уже не просто надувались — что-то билось внутри них, пытаясь вырваться наружу. В голове я четко услышал властный голос: «Выпусти нас. Выпусти. Это твой шанс. Выпусти нас». От этого голоса я, не контролируя свои действия, вскочил на ноги и сразу поскользнулся, упав на залитый густой кровью пол. Поднявшись на четвереньки, я медленно подполз к столу и вытащил из ящика раскладной нож, успев заметить, что бабочки так и сидят на мониторе как ни в чем не бывало, и ни одна капля крови не попала на их раскрытые крылья.
Добравшись до самого ближнего ко мне пузыря, я встал на колени и полоснул по нему ножом. Неизвестный материал лопнул, словно переспевший гнойник, и меня обдало воздушной волной омерзительного запаха тухлого мяса. Я тут же выблевал ужин и, судорожно дергаясь, уткнулся в пол лбом. Подняв голову, я увидел торчащую из вскрытого отверстия огромную толстую руку длиной в полтора-два метра. Прямо на ладони этой чудовищной части тела находился рот с острыми безупречно белыми зубами. Плоские внутренние челюсти то сжимались, то разжимались, очень громко скрипя зубами, словно рассказывая о своем необузданном голоде. Я осторожно стал продвигаться вдоль стен и вскрывать оставшиеся пузыри. Когда я закончил это увлекательное занятие, со всех сторон торчали огромные руки и клацали зубами в ладонях. И не просто торчали, они дергались и имитировали движения рук ребят из RHCP в клипе «Give it away».

Неожиданно что-то резко изменилось. С потолка больше не лилась кровь, плесень на стенах не издавала шуршащий звук, да и зубастые руки застыли в напряженном ожидании. Тишина. Пустая вакуумная тишина. Я замер, боясь пошевелиться, сердце бешено билось в груди, а сознание готово было полностью отключиться.

В следующий момент, стоя босыми ногами на мокром полу, я почувствовал, что что-то происходит со всей этой кровавой лужей. Она собиралась в сгустки и трансформировалась в какой-то объект. Сначала появилась голова, потом шея, туловище, руки, ноги и уже через несколько минут передо мной стояла голая телка с шикарным телом и ангельских лицом. Ее короткие белые волосы немного светились, а запах, исходивший от нее, сводил меня с ума.

— Ты должен убить себя, — смотря мне прямо в глаза, спокойным приятным голосом сказала она и протянула мне веревку, на конце которой была петля.
— Но я…..
— У меня мало времени, — перебила она меня. — У тебя есть только эта возможность, если ты хочешь остаться существовать в своем теле. Твой духовный эгоизм и эгоцентризм съедает тебя изнутри. Если ты будешь верить, верить честно и без предубеждений, то все будет хорошо. А если ты откажешься, то постепенно превратишься в бесполезный гниющий фарш. Но тогда ты спасешь меня… Все, пора! — и снова веревка с петлей в ее руке колыхнулась в воздухе.

Руки с зубами в ладонях снова зашевелились, с потолка начала капать кровь.

Я взял у нее веревку, перекинул через крюк для люстры, торчащий в потолке, и закрепил ее. Петля ожидающе повисла в воздухе. Одна из зубастых рук выпрямилась горизонтально, подставив мне внешнюю сторону ладони, словно ступеньку к смерти. Я залез на нее и засунул голову в петлю. Остальные руки сильно оживились, они так шумно клацали зубами, что мой мозг готов был взорваться. Мой прекрасный ангел смерти медленно подошла ко мне, стянула с меня шорты и очень нежно провела рукой по моим гениталиям. Член моментально встал. Она ловко схватила его губами и начала интенсивно сосать. Это было восхитительно! На какое-то мгновенье я забыл, что меня окружает, и весь отдался этому блаженству. Темп ее отсасывающих движений все ускорялся, и я уже готов был кончить, как вдруг одна из этих зубастых тварей схватила ее за спину и безжалостно вырвала кусок мяса. И вот тогда я кончил, сбрызнув прямо ей на лоб. А она взвыла, выгнулась от боли, и тут уже все остальные руки стали впиваться в нее, разрывая ее плоть на куски, смачно чавкая и разбрасывая ошметки вокруг. Рука, на которой я стоял, резко ушла из-под моих ног, и я, задыхаясь, повис в петле. Последнее, что я увидел, было, как самая огромная зубастая рука проглотила уже обглоданную голову моего прекрасного ангела.

…12 часов спустя.

Я проснулся на мысе Фиолент. Прямо на обрыве. Внизу волны разбивались о скалы Орест и Пилат. Жара. Невыносимая жара. Осмотрев и ощупав себя, я пришел к выводу, что со мной все в порядке. Самочувствие тоже было в норме. Пошарив по карманам, я обнаружил мобильник, деньги и ключи от квартиры. Перекурив, обдуваемый морским бризом, я вызвал такси. Через минут сорок я уже входил в собственную квартиру. Открыв дверь в комнату, я увидел, что на крюке от люстры болтается мое собственное тело, подвешенное на веревке. Я с интересом отметил, что при виде себя повешенного я не испытал ни страха, ни удивления — лишь спокойствие и чувство, что так и должно быть. Все остальное в комнате было в идеальном порядке: стены ровные и чистые, пол сухой, потолок белый. На мониторе висел сайт с изображением насекомых, я присмотрелся к тексту и внимательно прочитал его: «Многие тропические бабочки также имеют различные сезонные формы. Этот феномен называется сезонным полифенизмом, а сезонные формы бабочек называются формами сухого и влажного сезонов. Как пора года влияет на генетическое выражение рисунка, до сих пор является объектом исследований. Некоторые узоры-рисунки тропических бабочек вызывают интенсивные галлюцинации у людей с ослабленным психическим иммунитетом и больным сознанием»

Это вызвало у меня приступ истерического смеха, но ненадолго.

Я достал из кладовки толстую целлофановую пленку, оставшуюся после ремонта, вытащил свое тело из петли, аккуратно завернул его, кинул в угол и стал дожидаться вечера и темноты.

Жара. Невыносимая жара. Первый месяц лета — и такая гребаная, невыносимая жара. В открытое окно залетела бабочка, покружилась вокруг меня, задела крылом мою щеку и вылетела под палящее солнце.

Я еще раз посмотрел на свое тело, покоящееся в углу, и, не сдержавшись, острыми, безупречно белыми зубами, появившимися у меня на правой ладони, откусил от бедра лакомый кусок жирного мяса…