Тёлки (спижжено не у Минаева) (на конкурz)

Автор: Йохан Игорь Семенович Доронин, седеющий и полноватый мужчина лет пятидесяти, про таких принято говорить «крепкий хозяйственник», сидел, слегка покачиваясь, в удобном кожаном кресле и внимательно глядел на посетителя, Петра Райкова. Тот всем своим видом являл полную ему противоположность, тощий, нервный, с подрагивающим кадыком, в обвисшем на ссутулившихся плечах стареньком пиджачке, он сидел на краешке стула и глядел в пол.
- Ну, как же вас так угораздило, Петр Ильич? - пробасил Игорь Семенович.
- Понимаете, пивка холодненького у сына на даче, с внуками играл, а потом вспотемши да из морозильника… - просипел подчиненный.
- Н-да… надеюсь, вы отдаете себе отчет, что с таким голосом работать в продажах вы уже не сумеете. По крайней мере, в моей компании. Сколько вам сейчас?
- Пятьдесят шесть, - еле слышно прошептал собеседник.
- Однако… до пенсии всего ничего. Да и куда вам, в таком возрасте да еще и голос этот… Задачка… Вы у нас сколько, лет двенадцать работаете?
- Тринадцать.
- Что же делать, а? У вас то есть какие-нибудь идеи?
Воцарилась тишина. Игорь Семенович вскочил с кресла, которое от его толчка отъехало назад и стукнулось о подоконник. Он прошелся по просторному кабинету, неслышно ступая по мягкому ковру. Собеседник его остался в той же позе, продолжая сверлить глазами пол. Вдруг Доронин остановился, поднял руку и сухо щелкнул пальцами.
- О! Мы ведь на будущей неделе переводим нашего юриста в Питерский филиал. Человек вы тертый, образования юридического у вас правда нет, но практической стороне дела вы научены опытом. Подтянете немного теорию и вперед! А голос вам там и не к чему? Как вам идейка?
Петр Ильич вскочил со стула и бросился к директору. Складывалось ощущение, что сейчас он встанет на колени и начнет целовать Доронину руки. Игорь Семенович жестом остановил его и мягко сказал:
- Полно, полно. Мы же не звери. Верного человека не бросим на произвол судьбы. Идите, пишите заявление и принимайте дела, приказ я подпишу.
Когда за просителем закрылась дверь, Игорь Семенович уселся в кресло, откинулся на спинку и, глядя в потолок, удовлетворенно улыбнулся. Молодец он, все-таки. Столько лет в руководителях, а сумел человеческое в себе сохранить.
Хорошее настроение не покидало его до конца дня. В потом все же покинуло.
За ужином его жена, Антонина Петровна, неожиданно сказала:
- Гога, я слышала, у вас там место юриста освобождается? А Жанна Аркадьевна рекомендует чудного человека. Молодого и очень способного.
Доронин замер с поднесенной ко рту ложкой, и удивленно посмотрел на супругу.
- И кого же, интересно знать?
- Бродкина.
- Это кто такой? Не тот слизняк, что ее дочку уже год окучивает? Я его и так бы никогда не взял на работу, скользкий он какой-то, а кроме того, тебе хорошо известно – я не принимаю на работу «блатных». Мне нужны работники, а не «просто хорошие ребята».
- А ты и не принимай. Но отказывать Жанне Аркадьевне не стоит, сам знаешь, чья она жена. И всегда к нам хорошо относилась, и не просила ни о чем. Так что же, в такой мелочи мы ей откажем? Заметь, этим отказом ты обидишь не только ее, но и меня! – и жена многозначительно посмотрела на него поверх очков.
- Это место обещано другому, - засопел, вставая Доронин, - а ты знаешь, я слов на ветер не бросаю.
Он бросил на стол салфетку и, не поблагодарив за ужин, прошел в кабинет. «Вот, блядь, мандавошки, засуетились», - подумал он. «Ну что он за мужик такой, если за него бабы просят? Гавно, а не мужик. Все, в пизду…», - он присел к столу и тронул мышь.
Экран засветился, на нем моргало сообщение о непрочитанных письмах.
Часть из них была обычным спамом, среди которого он с удивлением увидел письмо от своей старинной знакомой. «Вот не знал, что она с компутером дружит», - веселея, подумал он. Воспоминания о нечастых, но бурных встречах с той, кто ему вдруг написал, значительно приободрили его.
«Привет, Игорь», - начал читать он. «Извини за долгое молчание, а еще больше извини за то, что пишу тебе не просто так, узнать как дела, а по делу. Ты конечно скажешь, что все мы, современные женщины, появляемся только тогда, когда нам что-то нужно, и будешь совершенно прав. *краснеющий смайлик*
Меня просила обратиться к тебе одна хорошая знакомая, которую я знаю уже тысячу лет.
Ее племянник, Володка Бродкин, очень интересный молодой юрист. Уж не знаю откуда, она прознала, что вскоре тебе понадобится юрист, и попросила меня похлопотать за племяшку. Уверена, ты не оста…»
Доронин закрыл письмо не дочитав.
- Нет! – сказал он сам себе. – Ни за что!
Всю ночь Доронин ворочался, и ему казалось, что он не уснет никогда. Встав ни свет ни заря, он позвонил водителю и велел быть в 6-30. Быстренько заехав в фитнесс клуб и немного поплавав, он почувствовал себя значительно лучше и даже сделал попытку напроситься на раннюю встречу к замечательной юной девочке Марго. Конечно, он понимал, что даже любовница вряд ли станет продирать глаза в 8 утра из-за его внезапного желания по-быстрому отпялить молодое и задорное тело. Тем удивительнее было получить от Риты радостное согласие на встречу.
«О, ты смотри… как в молодости прям», - говорил сам себе Доронин, пока его автомобиль несся по пустому центру к Трехгорке, где в уютной однокомнатной квартире ждала его молоденькая прелестница. «В офис не раньше одиннадцати, ехать близко, времени вагон», - удовлетворенно потирал он руки.
Марго открыла дверь так быстро, будто стояла и смотрела в глазок, ожидая его появления. Не говоря ни слова, она начала стаскивать с него одежду а потом толкнула его, полуголого и слегка прихуевшего, на широкую круглую кровать.
- Лежи, - прошептала она, легонько покусывая его мочку уха, - я сама!
Пройдясь легким язычком по его телу, не оставив, казалось, без внимания ни одного сантиметра, она легким незаметным движением на тянула презерватив и, немного смочив слюной промежность медленно опустилась на его член.
«Хуясе», - удивился про себя Доронин. За то недолгое время, что он не был у Марго, ее влагалище, казалось, ужалось в размерах. «Операцию, что ли новую придумали? А что, хорошо пойдет. В наших то условиях», - усмехнулся он про себя. В этот момент Марго сладострастно застонала и сильно выгнулась назад. Взору Доронина открылось гладкое, как у ребенка очко Марго, которым она яростно насаживалась на его член.
«Так вот оно что!», - продолжая охуевать подумал он. «Вот от чего такая теснота»
Все это было более чем странно. Пару раз он пытался склонить Марго к радостям анального секса, но всегда получал твердый отказ. А тут – на тебе!
Тем временем Марго и не думала останавливаться и вскоре, глядя выкатившимися глазами на покрасневшее очко Марго, Доронин бурно кончил. Ее задница, казалось, выдоила его до конца и только когда член начал опадать, Марго легко встала с него и шаловливо виляя бедрами, отправилась в ванную.
Вернувшись, она легкими неуловимыми движениями сняла презерватив и тщательно вытерла член влажными салфетками.
Доронин блаженствовал. Как ни обидно было себе признаваться, это был первый в его жизни опыт анального секса. И ему понравилось. Очень.
Решив, что Марго знать об этом вовсе не обязательно, он лег на бок, и гладя груди и живот прилегшей рядом марго, спросил:
- Ну, что это было?
- Тебе понравилось, - спросила она, и казалось, слегка стыдливо потупила глаза.
Доронин легко разгадал эту хитрость, но решил поддержать ее игру.
- Милая, это было волшебно, - шепнул он ей на ухо. – Тебе больно?
- Да, чуть-чуть, - также стыдливо сказала она, - но ты же знаешь, для тебя я готова на все
«А это еще с какого хуя? – удивился он про себя, но виду не подал. Ясное дело, будет чего-то клянчить. Ну и что, имеет право.
- Я тоже. – сказал он вслух.
- Правда? – оживилась она.
- Конечно. – ему стало скучно. Блять, как все это банально.
- А знаешь, у меня и в самом деле есть просьба, - лукаво улыбнулась она. – И ты очень удивишься, узнав насколько она мелкая. Понимаешь, недавно в «Одноклассниках» нашелся мальчик, с которым мы в школе сидели за одной партой. Я его сто лет не видела, а тут он вдруг сам мне написал. Мы немного попереписывались, потом решили встретиться в кафе, и ты знаешь, он стал таким видным. Рослый, красивый парень. Я думала он в финансах, но он, как и полагается еврейскому мальчику стал юристом.
- Еврейскому мальчику? – осторожно переспросил Доронин.
- Да, его фамилия Бродкин.

В офис Доронин зашел, нервно покусывая губы. Честно говоря, он просто охуевал от этой атаки. И чем чаще он слышал эту фамилию, тем злее говорил себе, что ни за что не возьмет на работу этого проходимца.

- Игорь Семенович, вас ожидают, - мелодично пропела секретарша.
- Кто?
- Некто Бродкин. Ему не было назначено, но он уверяет, что вы будете рады его видеть.
Доронин немного подумал и решив закончить уже с этим, строго сказал:
- Пусть заходит!
В кабинет быстрым шагом вошел стройный подтянутый человек. Уже с порога он широко улыбнулся, а руку для рукопожатия поднял с середины кабинета. Доронину ничего не оставалось, и он ее пожал. Рука была сухой и крепкой.
- Вопросами трудоустройства у нас занимается кадровая служба, - сухо сказал Доронин
- Знаю, знаю, - еще лучезарнее заулыбался Бродкин, - однако наши общие знакомые рекомендовали обращаться прямо к вам.
- Насколько я понимаю, ваша семья не испытывает денежных затруднений. Зарплата у нас небольшая…
- Но я не из-за денег! – вскрикнул Бродкин. – Я хочу работать именно в вашей компании, это прекрасный старт-ап…
- Ага, - раздражаясь кивнул Доронин. – Проработаете полгода и вам надоест. А есть люди, для которых это должность до конца карьеры…
- Не надоест! – снова горячо перебили его. – Поверьте, я буду стараться!
Доронина взорвало, он вскочил с кресла.
- Послушайте, - спросил он, презрительно улыбаясь, - почему вы не
обратились сразу ко мне, а начали с того, что зарядили столько телок?
- Простите, - сказал ему соискатель. – Я не знал, что вы не придаете значения рекомендациям. Вы абсолютно правы, мужчины вполне могут договориться и без телок И кажется, я вывел вас из себя. Игорь Семенович, - сказал Бродкин, вставая и медленно приближаясь к Доронину, - в вашем возрасте не стоит так волноваться. Позвольте мне быть вам полезным, уверяя вас, с моей помощью вашей компании, а особенно вам, как руководителю откроются небывалые перспективы…
Ему пришлось замолчать, так как он произносил эту фразу, подходя к Доронину, опускаясь перед ним на колени, расстегивая и спуская с того брюки и заглатывая член.

Доронин не мог ни пошевелиться, ни вымолвить ни слова. В нем бушевали чувства. К шоку, который он испытал от происходящего добавлялась злость, но все эти эмоции перекрывало какое-то необычное удовольствие от того, что происходило внизу.
Бродкин не врал, говоря о небывалых перспективах. Такого минета Доронину не делали никогда. Весь его немалый член влез в рот Бродкину, казалось, еще немного и тот засунет в рот и яйца. Прошло несколько секунд, но Бродкин не собирался вынимать член из рта. Мало того, неожиданно Доронин почувствовал, что в горле у соискателя началось какое-то движение, доставлявшее поистине нереальное удовольствие. Он как бы дрочил головку горлом, при этом не вынимаю член из рта на на секунду, а яростно вытянутым языком теребил мошонку директора.
От этих манипуляций и от жуткого страха, что сейчас кто-то постучит в дверь и войдет, Игорь Семенович кончил секунд через сорок. Кончил, можно сказать, космически. Такого оргазма он не испытывал никогда, ноги его подкашивались, во рту пересохло, и что самое ужасное, он совершенно не знал, как быть дальше.

Бродкин же быстро протер член салфеткой, вынутой из кармана, выпрямился, точными, уверенными движениями заправил рубашку в брюки Доронина, аккуратно застегнул их и ремень, повернулся, и не говоря ни слова, вышел из кабинета.

И только когда Бродкин ушел, директор весь отдался чувству отвращения.
- Дрянь! - шипел он, шагая из угла в угол. - Добился-таки своего,
Пидор, бабский угодник! Гадина! Тварь!
Директор громко плюнул в дверь, за которой скрылся Бродкин , и вдруг
покраснел, потому что в это время входила к нему в кабинет финансовый директор, жена
руководителя местного ОМНС...
- Я на минутку, на минутку... - начала она. - Садитесь, Игорь Семенович, и
слушайте меня внимательно... Говорят, у вас есть свободная вакансия... Завтра или сегодня будет у вас молодой человек, некто Бродкин...
Она щебетала, а директор глядел на нее мутными, осовелыми глазами, как человек, собирающийся упасть в обморок, глядел и улыбался из приличия.
А на другой день, принимая у себя Райкова, директор долго не решался сказать ему правду. Он мялся, путался и не находил, с чего начать, что сказать. Ему хотелось извиниться перед коллегой, рассказать ему правду, но язык заплетался, как у пьяного, уши горели и стало вдруг обидно и досадно, что приходится играть такую нелепую
роль - в своем кабинете, перед своим подчиненным. Он вдруг ударил по столу, вскочил и закричал сердито:
- Нет у меня для вас места! Нет и нет! Оставьте меня в покое! Не мучайте меня! Отстаньте от меня, наконец!
И вышел вон.

Для редакции. Я тут чел новый, если тема ахтунга запрещена, дайте знать, переработаю... спсб