Закаспийский фронт. История времён безумной войны.

Автор: Урусхан Закаспийский фронт.
История времён безумной войны.

Глава 1. Бунт железнодорожников.

Строительство Закаспийской железной дороги началось в 1880 году, и напрямую было связано с Ахалтекинской экспедицией генерала Скобелева против туркмен-текинцев. Во многом из-за трудностей в снабжении, русские войска никак не могли взять туркменскую крепость Геок-Тепе, и новая железная дорога должна была обеспечить успех всей экспедиции.
В январе 1881 года после ожесточённого сопротивления крепость всё же была занята Скобелевым. Согласно легенде каждому сдавшемуся текинскому вождю-сердару генерал подарил по коню и не испугался один без охраны отобедать в компании поверженных противников. На этом фактически и закончилось покорение Россией Средней Азии. В том же году рядом с Геок-Тепе был основан город Ашхабад, ставший административным центром Закаспийской области Туркестанского края. Город стал и важнейшим транспортным узлом, а дорога стала служить вполне мирным торговым целям.
Русские составляли треть населения Ашхабада и в основном, так или иначе были связаны с обслуживанием железной дороги. В массе своей это были вполне успешные и зажиточные люди, но и их не обошла стороной всероссийская смута. Правда, в отличие от Ташкента, эсеры и меньшевики пользовались среди железнодорожников Ашхабада большей популярностью, чем большевики. Тем не менее, большевистская власть в Закаспийской области, была установлена практически бескровно. Всё изменилось в июле 1918 года, когда большевики объявили всеобщую мобилизацию в Красную Армию. Воевать за новую власть железнодорожники не желали, их не призывали в армию даже в годы Первой мировой войны, и вскоре неожиданно и достаточно быстро Советская власть в Ашхабаде была свергнута рабочими дружинами. Части Красной Армии были разоружены, ревком ликвидирован, старый Совдеп распущен и переизбран новый. Восстание охватило и другие крупные населённые пункты области города Красноводск и Кизыл-Арват.

***
- Вот, такие дела товарищ Фролов и куда только смотрели местные органы ЧК не понятно, - развёл руками Колесов.
- Ясно, товарищ Председатель Совнаркома, - ответил Фролов. Ну что ж, думаю, давить саботажников беспощадно и делу конец.
- Вот, для этого Совнарком республики и назначает тебя временным чрезвычайным комиссаром области, даём тебе артиллерию, бронепоезд, так, что бери своих воинов-интернационалистов и задави там очаг контрреволюции.
- Мадьяры в последнее время очень ненадёжны, Фёдор Иванович.
- Что так? – удивился Колесов. Всегда были надёжны.
- Требуют платить николаевскими деньгами, товарищ Колесов.
- Вот, стервецы! – покачал головой Председатель Совнаркома. - Разговаривать пробовал? Надавить так, сказать, на их революционную сознательность?
- Плевать они хотели на революционную сознательность, Фёдор Иванович, если честно. И слышать ничего не хотят, плати, говорят николаевскими деньгами и всё тут. Керенки брать отказываются.
- Это плохо, товарищ Фролов, это очень плохо. Но другого выхода кроме, как согласиться с их требованиями я не вижу. Эти бывшие пленные народ с норовом, не будем забывать о мятеже чехословаков, нельзя допустить, чтобы подобное повторилось у нас, а солдаты они хорошие, профессионалы.
- Хорошие, Фёдор Иванович, хорошие, - согласился Фролов.
- Чёрт с ними! – махнул рукой Колесов. Николаевские, так николаевские.

***
Вскоре части Красной Армии Туркестана, составленные из бывших военнопленных австро-венгерской армии под командованием комиссара Фролова, вошли в Ашхабад. Фролов вновь распустил и переизбрал Совдеп, ввёл в городе осадное положение и расстрелял зачинщиков мятежа. То же самое повторилось в Кизыл-Арвате, и Фролов двинулся на усмирение Красноводска.

Глава 2. Белый террор.

12 июля 1918 года в Ашхабаде вспыхнул новый мятеж. На этот раз всё было подготовлено гораздо лучше, чем раньше. Восставшие сразу же после захвата власти образовали Закаспийское временное правительство во главе с машинистом Фёдором Фунтиковым. Временное правительство объявило себя единственным законным органом власти на территории Закаспийской области вплоть до созыва Всероссийского Учредительного собрания, а Советскую власть низложенной. В состав нового правительства вошли эсеры, меньшевики и кадеты. Новое правительство также поддержали и туркмены-текинцы. Туркменские отряды возглавил генерал-майор царской армии Ораз-хан, сын одного из туркменских сердаров, бившихся со Скобелевым при Геок-Тепе. В Первую мировую войну Ораз-хан воевал в частях Текинского полка на австрийском и германском фронтах, был соратником генерала Корнилова, а после его гибели тайно вернулся на Родину. Вместе с другими видными офицерами Текинского полка Ораз-хан вступил в подпольный «Туркестанский союз борьбы с большевизмом». Вместе с рабочими дружинами Ашхабада и Красноводска туркменские отряды разгромили воинов-интернационалистов Фролова, сам чрезвычайный комиссар был схвачен и тут же расстрелян.

***
- А с этими, что делать, господин генерал-майор? – обратился к Ораз-хану адъютант, указывая на пленных венгров.
- С этими? Ораз-хан остановился около венгров, минуту подумал и обратился к пленным:
- Господа, мадьяры, у меня для вас плохая новость, и думаю, вы знаете, какая. Вы на нашей земле чужие, воюете вы за деньги, мы это знаем. Так, что не обижайтесь, пощады вам не будет. В расход всех! – скомандовал Ораз-хан.
- Будет исполнено, господин генерал-майор!

***
- Да, Вы с ума сошли, товарищ Полторацкий, - негодовал Колесов. Какие к чёрту мирные переговоры, мы даже толком не знаем, что там происходит! А Вы берёте с собой всего сотню красноармейцев, это самоубийство. Возьмите хотя бы, людей побольше.
- Но тогда товарищ Колесов, наша делегация не будет похожа на мирную делегацию. Всё-таки, я настаиваю, переговоры необходимы, мне дали гарантии неприкосновенности, надо использовать любой шанс, товарищ Колесов, потянем время, а там наша подпольная ячейка проведёт агитацию среди рабочих и переломит положение в нашу пользу. Не верю я, что рабочий класс, тем более, железнодорожников, можно вот так легко сбить с пути, не пойдут они на поводу у буржуазии.
- К сожалению, уже идут, - возразил Колесов.
- Позвольте всё же рискнуть, Фёдор Иванович? К тому же мятежники знают, я всего лишь нарком труда, не Председатель ЧК, - улыбнулся Полторацкий

***
До Ашхабада нарком труда так и не доехал, в Мерве его поезд был остановлен. Против сотни красноармейцев было шестьсот рабочих и полторы тысячи туркмен. Сопротивление было бесполезно. Красноармейцы сложили оружие, а Полторацкого вытолкали из вагона на улицу.
- А ну, давай, давай комиссарская сволочь, шевелись!
- Товарищи, что вы делаете? Опомнитесь, - кричал Полторацкий. Я глава мирной делегации, это неслыханное вероломство! Опомнитесь!
Комиссара никто не слушал, его грубо толкали в спину прикладами.
- Товарищи рабочие, товарищи дехкане, вас нагло и подло обманывают! – кричал, оборачиваясь, Полторацкий. - Не верьте эксплуататорам, не верьте офицерью, не верьте разбойникам-сердарам! Товарищи, опомнитесь! Остановитесь, вами понукают предатели дела революции, эсеры и меньшевики. Товарищи, о…, - Полторацкий не успел договорить последнюю фразу, как раздался выстрел. Пуля попала прямо в сердце и заставила комиссара замолчать навсегда.
Вслед за Полторацким на следующий день в 18 километрах от Ашхабада на железнодорожной станции Аннау были расстреляны арестованные ранее девять комиссаров Закаспийского Совнаркома.