Атефобия

Автор: Лев Рыжков Андрей пробыл в Италии меньше недели. За это недолгое время государство в форме сапога успело ему надоесть до тошноты.
Июньская ночь была коротка по причине солнцестояния. А в оставшиеся жалкие ночные несколько часов в зарослях стрекотали какие-то твари. Цикады (или кто они там) так и не дали Андрею поспать.
Сегодня утром, косясь на беспечно спящую Наташку, он понял, что все это идиотское путешествие в Италию оказалось ошибкой. Этот секретный вояж, конечной целью которого являлись сардинские пляжи, еще принесет Андрею немало проблем.
Ведь пришлось обманывать жену. Выдумывать срочные дела на Дальнем Востоке. Подмазывать двоих типов в холдинге, чтобы соврали, как надо. Лететь в самолете, чувствуя себя последним дерьмом. Конспирация была хлипкая, как карточный домик. Достаточно дуновения сквозняка, и все посыплется.
Если уже не посыпалось.
Андрея мучила паранойя. Возможно, Галя (жена) уже все поняла. Конечно, развода не будет, но отношения испортятся.
Зато Наташка чувствовала себя превосходно. В свои двадцать два года она уже успела трижды побывать за границей, о чем настойчиво жужжала в утомленные уши Андрея. Наташка все что-то с чем-то сравнивала: «А вот в Турции (в Тунисе, в Египте)…»
Венеция запомнилась бессмысленным торчанием перед сувенирными лотками. А потом Наташка подвернула ногу на каменной мостовой и стала радостно выносить Андрею мозг.
Милан оказался еще хуже. Наташка бегала от магазина к магазину, покупала какое-то дешевое тряпье. Расплачивался Андрей. На всякий случай наличными.
И теперь вот Сардиния…
Наташка Андрея не любила. Сомневаться не стоило. В постели она то хихикала, то лежала без всякой инициативы. Ради этого сомнительного удовольствия не стоило лететь в Италию и таиться от семьи.
Но по-настоящему у Андрея открылись глаза на Наташку вчера вечером. Во время дискотеки в отеле. Андрей видел и то, как Наташка бросала взгляды в сторону безмозглых мускулистых бабуинов откуда-то из Югры. И как старательно делала вид, что они с Андреем не вместе. Как она словно бы стеснялась его.
«Это все молодость, буйство гормонов», — успокаивал себя Андрей.
Но все равно было неприятно осознавать, что безмозглая пиздюшка, на двадцать три года младше, чем ты, считает тебя этаким скучным, но очень нужным папочкой.
Андрей все понимал. Он оставил Наташку на танцполе, сам направился в укромный бар. Крепко напился. Но заснуть все равно не смог.
Наташка, наплясавшаяся, вернулась в три часа ночи. Пьяная. Чмокнула Андрея в щетинистую щеку и тут же радостно заснула.
В принципе, пойти куда-то здесь было некуда. Ближайший более-менее крупный город назывался Сассари. Но и там не было ничего интересного.
Андрей рассчитывал поваляться либо на пляже, либо у бассейна. Подремать, подумать о жизни.
Но у Наташки, как оказалось, были немного другие планы.
- Андрюсик! Сделай своей зайке приятно! – сказала она за завтраком.
Андрей с растущим внутренним ужасом отметил, что с ним разговаривают, как со слабоумным.
- Зайка вчера плохо себя вела, — буркнул он.
- Ох, да поплясала, только и всего! – Легкий такой крен в стервозность.
- И чего ты теперь хочешь?
- На экскурсию. Представляешь, тут есть настоящий зиккурат. Древний! Пять тысяч лет ему! Единственный в Европе!
- Да и леший с ним!
- Не леший! Ну, Андрюсик! Пожалуйста-пожалуйста! Я хочу его посмотреть! Он древнее, чем пирамиды! Тем более, что собирается дождик. Так что плакал наш пляжик!
Зла уже не хватало. Хотелось встать и размашисто так шваркнуть кулаком по столу.
- Наташа! Это всего лишь пыльная куча камней. Ничего более. Хотя, может быть, еще козье говно там есть. И это все!
- Андрюсик! Ты плохой. Зайка обиделась!
Неожиданно Андрей увидел быстрый и внимательный взгляд одного из югорчан. Смотрел он, разумеется, на Наташку.
- Ладно, поехали, — вздохнул Андрей, понимая, что бездарно пропал еще один день.

***
«На экскурсию», — сообщали направление таблички со стрелочками.
Таблички на русском Андрея не удивляли. В этом отеле останавливались в основном русские. Итальянская обслуга достаточно быстро вызубрила разговорники и теперь объяснялась достаточно прилично. И неприлично, кстати, тоже.
Местом сбора оказалась площадка у фонтана.
Погода стояла в меру паршивая. Небо затянули серые тучи с багровыми прожилками. Андрей никогда такого не видел. Даже тучи здесь, на дурацком острове были не как у людей.
Андрея неприятно поразило то, что желающих посетить древний зиккурат оказалось неожиданно много. В связи с непогодой, наверное. Три немолодые пары, юная женщина, почти девочка, с выводком детей, три мужика с уставшими лицами, два югорских бабуина…
«А кто бы сомневался!» — кисло подумал Андрей.
От ощущения бездарности и утомительности предстоящего времяпровождения челюсти свело внезапной судорогой. По всему выходило, что он мог оказаться и лишним в ритуальных играх бабуинов и Наташки. Она не расстроится, если он не поедет. Однако и не поехать было нельзя.
Потому что негоже почтенному самцу, трахающему свою самку в полном на то праве, идти на попятный перед молокососами. Там, на пыльных древних развалинах, под теплым дождем Сардинии он еще и обнимет Наташку за пле… Нет, за талию! Чтобы ладонь полужопий касалась! И пусть молокососы утрутся.
Неожиданно бабуины недовольно покосились куда-то в сторону. Андрей машинально перевел взгляд в том же направлении и увидел, что к фонтану направляется молодой, элегантный, донельзя самоуверенный мужчина. Одет он был в дорогой черный костюм. Глаза прикрывали очки с темными стеклами. Суточная небритость придавала шарма. Несколько мгновений Андрею казалось, что незнакомец сошел с какого-то рекламного плаката.
- Рад приветствовать вас, сеньоры, сеньориты, господа и товарищи! – обратился плакатный мужчина к туристам.
Говорил он по-русски, с почти не уловимым акцентом. Который, однако, обнажился, когда незнакомец произносил непривычное итальянцу слово «товарищ». Слово получилось чересчур шипящее, спотыкающееся, потешное. Не исключено было, что мужчина именно этого и добивался. Тем более, что среди туристов прошелестел смешок.
- Меня зовут Доминико, — продолжал мужчина, приподнял очки и обвел взглядом собравшихся, особое внимание уделяя женщинам. – Доминико Растрелли. Отдаленный потомок архитектора.
По югорским шлакоблокам Доминико скользнул безразличным взглядом. Но те ощутимо напряглись. Это чувствовалось.
- Вы спросите: «Откуда ты так хорошо знаешь язык Пушкина и Льва Толстого, Доминико?» — продолжал итальянец. – И я отвечу вам, что я интересовался Россией, русской культурой, вашей великой литературой. Несколько лет своей жизни я посвятил изучению страны, которую люблю со всем моим итальянским темпераментом. Видимо, любовь эта передалась мне от моего славного предка, жившего в начале XVIII века. Сначала я изучал русский язык самостоятельно. Потом предпринял попытку поступить в Болонский университет, потом еще одну. Наконец, мне это удалось. Потянулись годы учебы. Результат вы можете оценить сами.
Зааплодировала пышная дама в шортах и розовой футболке.
- А он клевый! – сказала Наташка.
- И к чему это? – недоброжелательно бросил один из югорских качков.
- К тому, что я потратил на изучение русского языка около десяти лет, — невозмутимо заявил Доминико, глядя прямо в переносицу бабуину. – И, полагаю, что имею некоторое право занять примерно пять минут вашего времени.
Он улыбнулся.
«Нищий?» — предположил Андрей. Мысль была не такой уж невероятной.
- Вы ожидаете экскурсии, а автобус пока не подошел, — говорил потомок архитектора. – Я хочу кое о чем рассказать вам, дорогие гости из моей любимой России. Вы скоротаете время ожидания и, надеюсь, узнаете кое-что важное. Кто за? Против? Воздержался?
Один из бабуинов поднял руку «против». Еще один «воздержался».
- Итак, большинством голосов решение принято, — усмехнулся итальянец. – Я буду краток. И начну непосредственно с сути дела. Известно ли вам, что так называемые памятники старины могут быть очень опасны?
«Что?» — Андрей слегка оторопел. Наверняка, не он один.

***
Доминико обвел взглядом притихших туристов, улыбнулся и поднял ладонь в примирительном жесте:
- Не волнуйтесь. Я объясню, что имею в виду. Надеюсь, вы все это тоже поймете. Не являясь вашим чичероне, проводником, я хочу кое-что рассказать вам о так называемом памятнике старины, который вы хотите осмотреть.
- Он залипушный?! – предположил один из югорских качков.
- Простите?
- Ну… фальшивый.
- О нет! – горестно покачал головой итальянец. – Но было бы гораздо лучше, если бы наш, сардинский зиккурат оказался, как вы выразились, залупошным. Я буду очень краток. Этому сооружению примерно пять тысяч лет. Раньше оно служило храмом. Примерно в 1800 году до нашей эры жители благословенной Сардинии забросили святилище. Более того, само место, где расположен зиккурат, почиталось сардинцами нечистым, дурным. Издали оно казалось похожим на холм. На нем росли деревья, которые оплетал виноград. Вот только вино из этих плодов не рисковали делать даже самые несчастные бедняки.
- Так что там, привидения? – спросила одна из дам.
- О, если бы так! – глядя на молодого человека, Андрей вдруг понял, что имели в виду писатели позапрошлого века, когда их герой «пылко говорил». – Если бы все было так просто. Хорошему призраку рады не только в Англии, но и в Италии. Уж поверьте! Нет! Дело в другом.
Молодой человек сделал эффектную паузу и произнес:
- Этот зиккурат – тюрьма.
- Что?! – ахнули некоторые туристы.
- Чуть меньше четырех тысяч лет назад в этой пирамиде люди заперли Зло.
- Гонишь! – высказался один из качков.
Молодой человек внимательно посмотрел на оппонента и покачал головой.
- Я понял, о чем вы. Нет. Это правда. Узника зиккурата вы не увидите, даже если разберете его по кирпичику. Потому что этот узник – бесплотный дух. И, согласно замыслу тех, кто его заточил, узник должен оставаться таким до скончания веков.
- И кто там, в пирамиде, чалится? – спросил второй амбал.
Итальянец понял и этот вопрос.
- Один очень недобрый и кровожадный древний бог. Чтобы вы могли представить степень того ужаса, который он наводил на людей, вот вам пример. В северных областях России живут некоторые народы – чукчи, юкагиры, ханты, манси…
- Э, братуха! В Хантах бывал, что ли?
- Нет, но речь о другом. Эти люди долгие тысячелетия живут в чудовищном климате, среди вечных льдов, в жутких домах из льда. А что, если я скажу вам, что раньше все эти народы жили здесь, на побережье Средиземного моря? Но вот примерно четыре тысячи лет назад случилось что-то, отчего эти люди снялись с места. И ушли они не просто за соседнюю гору. И не в ближайшую долину. Нет. Они бежали на тысячи и десятки тысяч километров. Они находили мерзлые, жуткие страны и селились там. Они уже не мыслили о возвращении в теплые края. Слишком велик был тот ужас, который остался в их домах. Но и этого мало! Некоторые из этих людей пешком переходили замерзший Берингов пролив и уходили в Америку. Я совершенно не исключаю, что уйти они могли и отсюда, из Сардинии.
Итальянец еще раз обвел взглядом туристов, убедился, что не утратил их внимания. Помахал в камеру девочке, которая решила его сфотографировать, и продолжал:
- Самое любопытное состоит в том, что бог, заключенный в зиккурате, был отнюдь не единственным. Таких, как он, было как минимум несколько десятков. Так что, мне кажется, с полной уверенностью можно утверждать, что на заре своего существования человечество столкнулось с врагами, которые были куда опасней саблезубых тигров и глупых гигантских ящериц. Упоминания о сражениях с этим врагом можно найти только косвенные. Но они есть практически в любой мифологии. Древние греки, например, писали о сражениях богов и титанов. Титаны оказались побежденными и заслужили развоплощение и заточение в каменные темницы. В Махабхарате также описано, как…
- Они питались людьми? – перебил итальянца кто-то из туристов.
- Можно сказать и так, — улыбнулся итальянец. – Не думаю, что они испытывали какую-нибудь ненависть к людям. Старинные кровожадные боги напоминали, скорее, муравьев, которые разводят тлей, питаются ими, поддерживают поголовье. Или людей, которые с теми же целями разводят коров. Поедая говяжий бифштекс, вы ведь не говорите: «Как я ненавижу этих коров!» Вы просто едите. Но однажды люди взбунтовались. И в самых разных уголках населенного мира стали появляться объекты, которые ныне называются памятниками древности. Убить кровожадных богов, увы, невозможно. Но развоплощать и прятать их в каком-нибудь каменном склепе наши предки научились. Так что имейте в виду: то, что сидит в руинах зиккурата – живое.
Андрей ощутил, как его кожи коснулся ледяной сквозняк. Хотя, наверное, это было первое дуновение будущей бури.
- А на кого они похожи? – спросила одна из туристок.
- На пауков, синьора. На гигантских пауков. Откуда они взялись, не знает никто. Не исключено, что и из космоса. А, может, и из недр нашей планеты. Война наших предков с пауками началась около четырех тысяч лет назад и продлилась… Да практически столько же и продлилась. По всему обитаемому миру люди стремились помогать друг другу, передавали знания, своего рода ноу-хау того, как можно бороться с поработителями. И по всем же обитаемому миру появлялись загадочные строения, которые местные жители предпочитали обходить дальней стороной и не вспоминать о том, кто там спрятан. Так появился Стоунхендж, пирамиды майя, сардинийский зиккурат. Так выросли египетские гигантские гробницы. То, что их строили в угоду тщеславным фараонам, не более, чем официальная легенда. На самом деле там воздвигали монументы, который должны были навеки похоронить зло. Древние египтяне были очень рациональными людьми. Лишнего кирпичика у них было не допроситься. Поэтому масштаб узилищ вполне соответствует параметрам узников.
- Да, я была на пирамидах! – сказала Наташка.
- Люди сравняли с землей города, которые поработили пауки, — продолжал итальянец. – Так произошло с блудливым Вавилоном, омерзительной Ниневией, кровожадной Пальмирой, гнусным Карфагеном. Последний снесли до основания и засыпали место города солью. Чтобы люди просто забыли дорогу туда. Поверьте, у наших предков были более, чем веские основания для подобной решимости. Одолеть пауков получилось и в Азии. В Индии, Индокитае, на острове Ява их тоже загнали в каменные темницы.
- А что по этому поводу говорит Библия? – спросил бородатый мужчина в очках.
- Вы будете очень удивлены, но Библия на самом деле написана под диктовку дряхлого, тщеславного паука. Написана людьми. Этого паука можно сравнить с товарищем Брежневым, диктовавшим профессиональным писателям свои мемуары. Естественно, паук заверяет электорат в том, что именно он, и никто другой якобы создал все вокруг. Подобной похвальбы в тексте много. Но есть и рациональное зерно. Например, мы узнаем, как пауки уничтожали мятежные людские селения – вспомним Содом и Гоморру. Есть и очень любопытные подробности битвы за Вавилон, произошедшей примерно три тысячи лет назад. Если опираться на Библию, мы узнаем, что вавилонский паук был пленен. Началось даже строительство темницы для него. Да-да, синьор, я имею в виду, конечно же, Вавилонскую башню. Но что происходит дальше? Вмешивается наш мемуарист, вносит разлад в ряды людей и – вуаля! – паук на свободе.
- Но это же ересь! – неодобрительно качал головой бородач.
- Сейчас не место и не время для теологических дискуссий. Я бы с удовольствием поспорил с вами, но скоро начнется экскурсия.
- Подождите! Но как же Новый Завет?
- На позднем этапе войны с людьми пауки стали больше уважать противника. Научились принимать его облик. Я думаю, что герой Нового Завета – молодой паук, рвущийся к восстановлению господства над некогда вассальной территорией своего отца. Паучок – юн, неопытен. Он творит неловкие чудеса, попадает в плен к жрецам. Его пытаются развоплотить, но в последний момент наш герой ускользает из каменного мешка. С точки зрения пауков эта книга имеет счастливый конец.
- Какая ересь! – возмущенно воскликнул мужчина.
- Постепенно пауки оказались вытеснены из Евразии и Африки, — продолжал итальянец. – И оказались в Америке – где, как мы помним, от них спасались народы-беглецы. И вот там-то кровожадные боги закрепились надолго. Как китайский Гоминьдан на острове Тайвань. О, в Америке наши кровопийцы, уже побывавшие в переделках, вовсю наслаждались жизнью. Они требовали многочисленные кровавые жертвоприношения. С большинством из них удалось сладить лишь к самому появлению там европейцев. В Мезоамерике хватает таких вот зиккуратов. А о том, в честь чего и для кого их построили, местные индейцы предпочитают не знать.
- Где, в конце концов, экскурсовод? Почему мы слушаем эту ахинею? – возмущались туристы.
- Э, чувак, ганджубца не толкнешь? – интересовались югорчане.
Андрей же поймал себя на мысли, что совершенно согласен со странным итальянцем. Он покосился на Наташку. Та давила зевок:
- Когда мы уже поедем?! Заебал что-то этот…
Но итальянец Растрелли превосходно владел собой. Он обезоруживающе улыбнулся и произнес:
- Мне осталось сообщить вам очень немногое, синьоры и синьориты. Те, кто заперт в пирамидах, зиккуратах, заброшенных городах, рвутся на свободу. И – да! – они по-прежнему паразитируют на людях…
- Ну, хватит уже! – возмутился кто-то.
- Уно минуто, господа! Я заканчиваю. Они, конечно, не пьют кровь. То, чем они питаются, материальной природы не имеет. Это ваша жизненная энергия. Или, если угодно, душа. От каждого человека, который приходит к его тюрьме, паук отщипывает немножко силы. Он собирает ее у себя. Как вы думаете, зачем?
- Ну, хватит! Доктора!..
- Типа, чтобы ебануло, — высказался первый качок.
- Именно! – просиял итальянец. – Чтобы вырваться. И многие из них уже набрали достаточно сил для броска. Просто поймите – руины питаются вами. И даже врагу я бы не пожелал увидеть то, во что превратится мир после их освобождения. А день этот уже очень близок. Практически к каждому узилищу протоптана туристическая тропа. С каждым днем, с каждым туристом заключенные внутри чудища становятся сильнее. Нам удалось на время перекрыть приток энергии к паукам Египта и Туниса. Но, боюсь, спохватились мы очень поздно…
- Кто такие «мы»? – спросил бородач. – Вы представляете какую-то организацию? Орден?
- Разумеется. Мы очень могущественны. Слово «тамплиеры» говорит вам о чем-нибудь?
- Ха-ха! Какой же вы представитель тайного ордена, если так легко с тайной расстаетесь!
Молодой человек горько усмехнулся:
- Время тайн, к сожалению, закончилось. В бою – не до церемоний. Твари могут вырваться со дня на день. Может быть, это случится даже сегодня. Поэтому я прошу вас, дорогие мои товарищи, не ездите на эту экскурсию, не питайте собой чудовищ! К тому же сегодня – день летнего солнцестояния, когда сила пауков усиливается многократно!
На этом страстном пассаже молодой Растрелли оказался прерван. К фонтану протолкался немолодой, тучный итальянец и, выкрикивая сочные и витиеватые итальянские проклятия, набросился на оратора с кулаками.
Драка была некрасивая. Никто не победил. В происходящее вмешались охранники. Но уже до их прибытия югорским браткам без особых проблем удалось разнять сцепившихся итальянцев.
Сбежался, кажется, весь персонал гостиницы. Кто-то объяснил, что молодой человек на самом деле – тоже экскурсовод. Просто вот так вот витиевато он стремится отбить экскурсантов у конкурента.
- Если бы его не прервали, он бы стал убеждать вас прокатиться на Корсику, по наполеоновским местам, — заверял какой-то коридорный.

***
- Ты знаешь, я не поеду, — сказал Наташке Андрей.
- Бросаешь зайку? – надула девчонка губки.
- Ну их на хуй, эти руины. Я не хочу, чтобы мир погибал.
- Ой, Андрюшкин, не могу! – стала смеяться Наташка. – Ты поверил в этот пиздеж?
- А мало ли, — хмуро ответил Андрей. – Но ты езжай, если хочешь. А я в баре посижу, или на пляже поваляюсь, как развиднеется.
- Ой, Андрюшкин, как я тебя люблю! – запрыгала профурсетка.
Андрей дал ей сто евро на сувениры. Наташка расцеловала его. В щеки. Помчалась к экскурсионному автобусу.
Югорские гопники внимательно разглядывали ее задницу. Наташка знала об этом и, наверняка, получала удовольствие.
«Какая же сучья баба! – вдруг подумал Андрей. – Мир к ебеням может покатиться. Но все равно – упрямая дура на экскурсию рвется. Тьфу!»

***
Собрался Андрей быстро.
Написал Наташке записку:
«Прости, зайка! Срочные дела в России. Отдыхай. Созвонимся.
Целую,
Андрюшкин»
Записку он положил в конверт. Туда же тысячу евро на карманные расходы.
Запечатанный конверт Андрей поместил в Наташкину сумку. Найдет, никуда не денется.

***
Уже в самолете, немного успокоившись, Андрей принялся размышлять о том, что итальянцы – все-таки фантазеры. Это же надо – для того, чтобы переманить клиентов у конкурента такую телегу задвинуть! Далеко пойдет парнишка.
- Уважаемые пассажиры! – объявила стюардесса. – Просьба пристегнуть ремни. Лайнер совершает посадку в аэропорту «Шере…» Ой, мама!
Самолет вдруг подбросило. В салоне кто-то закричал.
- Стюардесса! Что происходит? Мы падаем?
- Нет, — неожиданно ровно и бесстрастно произнесла стюардесса. – Мы не падаем. Просто… Москвы больше нет!
Пассажиры прильнули к иллюминаторам.
Стюардесса завыла прямо в микрофон.
И вот тут-то Андрею стало по-настоящему не по себе.

*Атефобия (греч.) – боязнь руин