Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Литература:: - КосмосыКосмосыАвтор: Шева Федор Платов, сын саратовского скотопромышленника и купца второй гильдии Афанасия Платова, был освобожден из околотка «под залог» условно.И, безусловно, был этому очень рад. Свобода, етить ее! Хотя, конечно, «под залог» — громко сказано. Так эту сомнительную сделку могли назвать в цивилизованных странах – Германии там, Франции, той же Англии – «владычице» морей. Где – демократия, правовые устои общества, права гражданина. Федору же просто повезло – когда его, в числе других членов их революционного кружка, в основном студеев университета, задержали и препроводили в околоток, он вдруг вспомнил, что при нем случайным образом имеется немалая сумма ассигнациями. Переданная ему батей с оказией. Вот этими-то деньгами Федору и пришлось пожертвовать. Ну, не смертельно – деньги дело наживное. Главное – что он на свободе и вскоре опять присоединится к своим товарищам по революционной борьбе. - Однако, пожрать бы! – вдруг напомнил о себе желудок. Федор, недолго думая, зашел в ближайший трактир. Заказал щей понаваристей, кашу гурьевскую, полкуры, селедочку в уксусе с лучком красным крымским, пельмешок две дюжины, водички зельтерской пару бутылок – после участка-то сушняк будь-здоров! Ну и, по случаю освобождения, был принесен запотевший лафитничек водочки. С водкой малехо не рассчитал – пришлось повторить. По оконцовке пиршества повеселевший Федор сыто рыгнул и заказал еще с собой пару пива, — По дороге домой выпью! – решил. Когда по Воздвиженке шел к дому, где квартировал, чего-то вспомнилось Федору последнее заседание кружка. Когда они долго ждали важного гостя, по слухам — нелегала. Обещался очень интересный доклад. Как сказал староста их кружка, ухмыляясь в усы, — О текущем революционном моменте! И не только… Все уж заскучали, когда гость, наконец, появился. Был он среднего росту. Одет в черный сюртучок, крахмальное белье, красивый галстук. Весь из себя такой, – европейский! Большой лоб, бородка, зачесанные назад густые прямые волосы. Крупное, но очень бледное лицо. Говорил хорошо, толково. Сразу видно – башковитый! Но больше всего Федору запомнились слова Николая К., — так уважительно называли его старшие товарищи, о космосе, о грядущих полетах на Луну, к другим планетам. Оказалось, этот Николай К. – изобретатель первого русского проекта реактивного двигателя и летательных аппаратов для полетов людей. Причем, как после заседания ему рассказали более опытные товарищи, все это – не пустые мечтания. Николай К. – гордость их движения, главный инженер. Это он в прошлом году самолично изготовил несколько пудов динамита, рискуя при этом взорваться. Это он готовил взрыв царского поезда в Одессе, а затем теракт на царя возле Зимнего дворца. Но Федору больше всего понравился рассказ этого замечательного человека про реактивные движители, космические летательные аппараты, будущие космические полеты. Сказка, да и только! Неужели когда-нибудь все это…? Мечтания Федора вдруг прервал грозный оклик. Городовой Егор, еще вчера – милиционер, а после недавнего указа Президента уже полицейский, помнящий Федора по его предыдущим подвигам, лениво, но зычным голосом обратился к Федору, — Стоять! Шаг влево, шаг вправо – разбитое ебало! Куда направляемся, с какой целью? Опять же – пиво распиваем в общественном месте! - Шутишь, командир? – миролюбиво ответил Федор, — уже ж не первое апреля, а целое двенадцатое! Пиво, сам видишь – закрытое! А иду в супермаркет, прикупить кое-что по случаю славного пятидесятилетия полета в космос героя нашего всенародного – Юрия Алексеевича! - А, ну это да, причина уважительная! — ответил пузатый, из-за чего похожий на самовар, детина в милицейской форме. - Хотя, я смотрю, ты вроде уже…того? - Да это так, считайте – ни в одном глазу. Всю ночь в клубе протусили с ребятами. - А хули с ребятами? С девками надо! - Так «овес»-то нынче дорог! Возьмешь телку — то да се, пятое-десятое – глядишь, а уже – ого-го-го! А потом и ей дай, и на такси домой – кусается! Поэтому и не каждый день с девчонками-то! - Не знаю, как там в ваших клубах – не бывал, не знаю, а то, что цены сегодня бешеные на продукты стали, так это точно! На рынках так дерут – никакой зарплаты не хватит. Объясняют – мировая тенденция такая. Так скоро на жратву только и будет хватать. Да еще и будут из говна всякого делать и в тюбиках продавать! Как космонавтам когда-то давали. Хрен его знает, может лучше бы в свое время не на космос столько денег угрохать, а на сельское хозяйство! Нахуя нам эти эксперименты на орбите над мышами и дрозофилами за миллионные бабки, когда на Земле над нами бесплатно кто-то охуенный эксперимент ставит! На выживание, ебиевомать! Вон – америкосы и те свои космические программы сворачивают! - Ну…не было бы Гагарина – за что бы я сегодня пил? - Да ты-то повод всегда найдешь! А Гагарин – да он, считай, как Пушкин двадцатого века. Блядь, до сих пор не могу простить, как этот засранец его в том фильме обосрал! - Это у Соловьева, что-ли? «Черная роза – эмблема печали, красная роза – эмблема любви»? - Ну да. Задушил бы гада! Ну ладно Федька, иди куда шел! А то сейчас наши ребята на патрульной машине подъедут, и скажут тебе, как Юра тогда сказал, – Поехали! - Да уж, приехали! – с грустью сам себе сказал Данил Остроумов. Когда он был еще пацаном несмышленым, как раз праздновали пятидесятилетие полета первого человека в космос. Вот тогда, наверное, и запали ему в душу эти слова, пахнущие неведомыми дорожками и инопланетными приключениями – космос, космонавт, международная космическая станция. Прошло, по историческим меркам, всего ничего – двадцать пять лет, а как все изменилось! Сергей подплыл к иллюминатору МКС. Как и раньше, из космоса Земля была чертовски красива. С высоты двухсот километров. Но на самой Земле было херово. Хотя херово – это мягко сказано. Жрать было нечего. Если раньше, говорят, было модной фраза, — все украли до нас, то сейчас она трансформировалась в – все сожрали до нас! Людей стало гораздо больше, а еды – катастрофически меньше. Попасть на работу или службу, где обеспечивали хоть какой-то минимум еды, было нереально сложно. Да, он пробился. И добился исполнения, можно сказать, мечты детства. И хули? Вот он, может быть, последний космонавт. По крайней мере, после него в ближайшее время хрен кто полетит. Сначала какой-то мудень даже позывной придумал — «Последний». Потом, правда, врубились, что херню сморозили, исправили на «Крайний». Потом – на «Конечный». Все равно эти поцы из ЦУПа, вроде как оговариваясь, через раз называют его «Конченый»! Еще раз взглянул вниз. Над Южной Африкой огромным розовым носорогом в лучах закатного Солнца плыла череда перистых облаков. Эх, красотища! - Земля в иллюминаторе, земля в иллюминаторе видна, — с грустью напел Данил строки из старинной песни. И от себя добавил, — И нахуй никому ты не нужна. - Так, война-войной, а обед по расписанию! Он начал доставать свой вечерний космический паек — туба с мятным супом, туба с кашей из коры дуба. Засохший, но настоящий, блядь! кусочек сухарика. Сам еще в космическом отряде тырил из столовки и тайком от всех сушил. ЦУП в последнее время говорит, — жрать на Земле совсем нечего. Шутят зло – скоро мы к тебе прилетим! А вот хуйвам, дорогие товарищи! И так, если бы не космические туристы – давно бы ноги протянул! Последнее время, правда, все худые да костлявые попадаются. Расчувствовавшийся от мыслей о Родине, перед тем, как залечь в спальный мешок, Данил решил подрочить. На тех, кто остался внизу. А в это время внизу, на Земле, в уже сгустившихся сумерках, на крыше одной из бесчисленных московских многоэтажек, поеживаясь от вечерней прохлады, сидел, обняв колени, молодой парнишка. Звали его Федор Платов. В голове его назойливым неотвязчивым рефреном крутились приставучие слова из старинного романса, — И вечно молодой…и вечно молодой… Что-то привлекло его в раскинувшемся над ним, будто в планетарии, черном, но поблескивающем шатре и он взглянул вверх. И наткнулся на встречный взгляд тысячи звезд. Холодный. Пустой. Колючий. Безжалостный. - Эх! Можно было бы вас жрать! – сглотнул слюну Федор. - Бля буду, добрался бы! Хрен с ними, с терниями… Теги:
1 Комментарии
#0 15:01 05-05-2011X
накрутил голодный писал полюбому. А чо, жулик нихуево в кабаке похавол. Х: спасибо. Не ожидал. К сожалению, в части «на МКС» косяк: вместо Сергея следует читать — Данил. красиво конечно. но как-то звучит фальшиво. не знаю почему. какойто протухшей акунинщиной пахнет. без обид ежли че. не умею я деликатно намекать понравилось — идея, название. скорей всего, жрать и пить лет через 50 действительно будет нечего. а вместо гуманитарки из космоса прибудут роботы-терминаторы. ну, или в лучшем случае — просто звёздное небо, хлеп поэзии Шева я чета думаю, читать надо тоже федор платов. с момента голода, так се пошло начало охуенно. а мне понравилость :) через пару лет население земли будет 9 что ли миллиардов. уже сейчас в больших городах вместо еды эрзац подсовывают. крепитесь. поздравляю. половина текста понравилась(первая), а вторая так себе. я вас накормлю при случае. не не всех а кое-кого. ягоды там, грибы, и еще подумываю скот разводить всяческий... короче, спасибо Шева. Ну тут круто каг в принципе и у афтора бывает. Литера, превет! римантасс, привет. радовая тебе безумно. чего нового в ваших палестинах? прости Шева за офтоп кнечно же, но не могу себя лишить удовольствия с замечательным человеком поздороваться Даничиво, холодно.Дождь. Ветер. Пыль откудато в городе, но это тока на Ваське. (Васильевский остров) Там щас пашу-интересная реставрация ворот 1888 года. Там кузнец из того времени просто доставил приемчиками и самой техникой исполнения. Шева извини пажалуста. Это чё-то переходное, мало так говорят, и в космос с такими словами не летают, если только залётные, через пинок под зад. Земляне-инопланетяне — эти все, инакомыслящие, на Луне окажутся. Нахуй! «Черная роза – эмблема печали, красная роза – эмблема любви»? — смотрел давно, кто там о чём говорил — пересматривать надо. мне все понравилось очень гут Спас, злободневно, но «людей стало гораздо больше, а еды – катастрофически меньше. Попасть на работу или службу, где обеспечивали хоть какой-то минимум еды, было нереально сложно» — это поверхностно, а, стало быть, значит, не убедительно, точно также по усему тексту. - Одобряю. «Студеев», считаю, надо на «скубентов» поменять. здОрово, Шева. здорОво Травма паха. Понравилось в целом. Тока как-то с федорами еле догнал что они разные и космонавт ваще им не родственник. чёто знакомый какой-то скотопромышленник гурьевская каша — десерт, между щами и полкурой не может стоять. «назойливым неотвязчивым рефреном крутились приставучие слова из старинного романса». К «скубентам» добавлю «студиозов» я это вчира читал. не хватила терпениев дачитать. щемнотно Заебись.И читается легко. Чота была уверена, что каментила это. Здорово, одним словом. нормально. Еше свежачок вот если б мы были бессмертны,
то вымерли мы бы давно, поскольку бессмертные - жертвы, чья жизнь превратилась в говно. казалось бы, радуйся - вечен, и баб вечно юных еби но…как-то безрадостна печень, и хер не особо стоит. Чево тут поделать - не знаю, какая-то гложет вина - хоть вечно жена молодая, но как-то…привычна она.... Часть первая
"Две тени" Когда я себя забываю, В глубоком, неласковом сне В присутствии липкого рая, В кристалликах из монпансье В провалах, но сразу же взлётах, В сумбурных, невнятных речах Средь выжженных не огнеметом - Домах, закоулках, печах Средь незаселенных пространствий, Среди предвечерней тоски Вдали от электро всех станций, И хлада надгробной доски Я вижу.... День в нокаут отправила ночь,
тот лежал до пяти на Дворцовой, параллельно генштабу - подковой, и ему не спешили помочь. А потом, ухватившись за столп, окостылил закатом колонну и лиловый синяк Миллионной вдруг на Марсовом сделался желт - это день потащился к метро, мимо бронзы Барклая де Толли, за витрины цепляясь без воли, просто чтобы добраться домой, и лежать, не вставая, хотя… покурить бы в закат на балконе, удивляясь, как клодтовы кони на асфальте прилечь не... Люблю в одеяние мятом
Пройтись как последний пижон Не знатен я, и неопрятен, Не глуп, и невооружен Надевши любимую шапку Что вязана старой вдовой Иду я навроде как шавка По бровкам и по мостовой И в парки вхожу как во храмы И кланяюсь черным стволам Деревья мне папы и мамы Я их опасаюсь - не хам И скромно вокруг и лилейно Когда над Тамбовом рассвет И я согреваюсь портвейном И дымом плохих сигарет И тихо вот так отдыхаю От сытых воспитанных л... Пацифистким светилом согреты
До небес заливные луга Беззаботная девочка - лето В одуванчиков белых снегах Под откос — от сосны до калитки, Катит кубарем день — карапуз, Под навесом уснули улитки, В огороде надулся арбуз Тень от крыши.... |