Тени на стенах (Часть 1)

Автор: Яблочный Спас Автор отдает себе отчет, что Кустанай сегодня переименован в Костанай, никаких пси-сканов и мета-сапфировых игл в природе не существует, транзит через Казахстан – бред, а наркотики – зло.
Дабы предупредить вопросы и претензии, заранее довожу до всеобщего сведения:

автору глубоко похуй — он рисует миры.

* * * * * * * * * * * *


По долгу службы, я часто имею дело с людьми, живущими, как сейчас модно говорить, в параллельных вселенных. То есть Вселенная конечно одна – реальности немного иные. Внешне эти господа совершенно не отличаются от нас, обывателей, но окружающий мир мы видим по-разному. И если для нас снег это снег, поезд – поезд, а облако, гусиным пером скользящее к горизонту, всего лишь облако, то в их глазах капля росы может стать кучкой серого пепла.
Так что к сумасшедшим и наркоманам у меня отношение особое.
А к мертвым торчкам и психам – особое вдвойне.

Вопрос: — Что такое труп?
- Ненужный чехол, в котором зрела душа. Прах, — ответите вы, и будете правы. Бесполезная вещь, подлежащая переработке. Шлак.
Однако в криминалистике труп всегда был наиболее важной составляющей в расследовании преступлений. Что может сказать опытный следователь, имея в качестве рабочего материала лишь обведенную мелом жертву? — Правильно, много. Иногда, выводов достаточно для того, чтобы поймать убийцу. Всем известны легендарные мастера сыска, способные по крошкам в кармане покойника определить, сколько палок он кинул за пару часов до смерти, и почему жена вместо соли махнула в его суп барбитуры.
С появлением в арсенале детективов пси – скана, возможностей разгадать запутанные ребусы, стало на порядок больше.

Прибор компактен, легок, прост в эксплуатации.
Черный кубик размером с ладонь. Сбоку две кнопки и USB-порт.
Сменные иглы из мета-сапфира, перчатки в комплекте.
Аккумуляторов хватит на две недели непрерывной работы.

Я слышал, что софт, позволяющий визуализировать затухающие образы, возникающие в зрительной коре агонизирующего мозга, превратив их в увлекательный фильм, уже на подходе, но… Разговоры об этом идут не первый год. Пока же приходится пользоваться программой, превращающий слабые электрические сигналы в текст, доступный для понимания. Впрочем, пять лет назад и это считалось чудом.

Когда человек умирает, независимо оттого происходит его смерть по естественным причинам, или в результате несчастного случая, убийства — в течение пятнадцати минут с момента остановки сердца можно успеть записать последний видеоряд, промелькнувший перед глазами человека за секунду до. Поэтому сейчас все бригады emergancy оснащены пси — сканами.

Первое, что необходимо сделать после того, как диагностирована смерть, ввести специальные иглы, изготовленные из мета-сапфира, сквозь глазные впадины в лобную долю трупа, нажать на кнопку и подождать полминуты.
За это время прибор сохранит информацию, которая потом будет расшифрована и представлена в виде текста. Пока в виде текста. Правда, об этом я уже говорил.

Обработкой данных занимается специальное подразделение чтецов, СПЧ, которое принадлежит министерству внутренних дел и подчинятся непосредственно министру. В свое время это позволило оперативно решать проблемы морально-этического толка при тестовой эксплуатации прибора. А попросту наплевать на причитания родственников, церкви и вой сетевых шакалов.

Зато теперь, в базе данных «Букваря», а именно так мы называем СПЧ, хранятся тысячи файлов, содержащих информацию о последних секундах мозговой активности людей, неожиданно превратившихся из здорового индивидуума в холодный труп.
Так что если вас, к примеру, убьют – не переживайте. Вероятность того что убийца будет найден и правосудие восторжествует сегодня на порядок выше, чем, скажем, пять лет назад.

Самое интересное, как именно работает пси-скан, никто толком не знает. То есть, безусловно, имеется солидная экспериментальная база: мегабайты отчетов, подтвержденных красивыми графиками и таблицы… Но внятного объяснения почему мета-сапфир, материал случайно полученный учеными в процессе создания искусственных нервных волокон, обладает способностью сканировать человеческие мысли, переводя их в двоичный код, нет до сих пор. И многие сомневаются, что оно будет когда-то получено. Ибо данные практического использования мета-сапфировых игл говорят, что похоже человечеству выпал шанс заглянуть туда, куда раньше живым существам был заказан. В пограничную зону между пыльным Ничто и цветущим Бытием. В черно-белое Лимбо.
Ну и заодно проверить гипотезу Платона о тенях на стене пещеры.

Сотрудники «Букваря» заняты каталогизацией и сортировкой полученной информации, помогают следствию в расшифровке предсмертных воспоминаний, могущих пролить свет на тайну гибели человека, анализируют результаты, пытаясь приблизиться к разгадке главного вопроса – «что происходит там, где кончается жизнь?».
В СПЧ работает двадцать чтецов, и, поверьте, работы им хватает. Я же занимаюсь обработкой, если так можно выразиться, не вполне адекватных при жизни трупов: сумасшедших, наркоманов, маньяков. Людей, чей разум и до физической смерти лишь очень условно находился в нашей реальности. А в момент перехода выдавал столь причудливые эссе, что разобраться в них было под силу только человеку, долгие годы потратившему на изучение delirium et demens. Наверное, я неплохой специалист. Допускаю, что толковый организатор, раз мне было поручено руководство сложной и противоречивой программой, находящейся на стыке науки и того, что раньше считали мистикой, не принимая всерьез.
Но даже сейчас, когда моя относительно размеренная и спокойная жизнь резко сменила галс, я не могу понять, почему это произошло именно со мной.

Началось все с того, что ранним декабрьским утром мне позвонил секретарь министра и попросил срочно явиться к руководству.

- Его нашли в полутора километрах от ВПП. Случайно. Борт на глиссаде передал, что видел вспышки в районе БПРМ. Охрана была на месте через пять минут. – Министр ткнул пальцем в кнопочку, и на встроенном в стену экране появилась фотография человека в коричневой куртке, лежащего на снегу.
Сразу было ясно – снимал профессионал. Удачно подобранная выдержка, резкость — прекрасная работа. Даже кровавая каша на месте лба, не портила картинку, а наоборот придавала ей оттенок мрачной, готической торжественности. Красное на черном. Дьявольские цвета.

- И? – я решительно не понимал, почему ради заурядного убийства потревожили министра, который в свою очередь выдернул из дому меня. – Процедуру сканирования провели?
- Именно поэтому вы здесь. Врач приступил к работе через десять минут, но… — он помолчал, а потом совершенно обыденным тоном, заявил: — Согласно докладу, после введения игл и начала процедуры тело исчезло, а пси – скан сгорел.
- В смысле? – я недоверчиво посмотрел на министра, — Куда «исчезло»?
- Хрен его знает. Растворилось, растаяло, распалось. Взяло и исчезло. Но это еще не все.
- А… э-э, что еще?
- До начала процедуры, охранники обыскали труп. В кармане куртки был обнаружен пакетик.
- Наркотики?
- Один из группы охраны тоже так подумал и решил проверить. А ведь у них был с собой даже экспресс-тест…
- И что?
- Сунул палец, попробовал на язык, и умер. Мгновенно. Паралич сердца. Врач констатировал смерть, и попытался повторить процедуру с пси-сканом, когда труп доставили на базу.
- ?
- Все повторилось. Прибор сгорел, а...
- Мертвец растаял? Шучу.
- А я нет. Именно так все и произошло. Так что у нас на руках два поврежденных прибора и вещество. Ну, и конечно, информация. Если у вас хватит ума ее вытащить. Так что можете приступать. В вашем распоряжении три дня. В среду утром я жду доклад, а пока, на использование пси-сканов введен мораторий.
- А что с теми двумя приборами?
- Только что они доставлены в СПЧ.
- Порошок?
- В лаборатории.
- Я могу идти?
- Вы свободны. Имейте в виду – дело на контроле СовБеза. Советую поторопиться.

Мог бы и не советовать.

«Букварь» занимает весь десятый этаж здания МВД. Десятый – последний. Над нами лишь крыша с антеннами связи и вертолетной площадкой.
- Из этого барахла вряд ли удастся вытащить хоть что-то, – чтец в белом халате уныло вертел в руках оплавленный корпус. – Как будто в розетку включили.
- Кто должен был быть внутри?
- По идее, охранник. Но, что там осталось – одному Богу известно, – чтец исподлобья взглянул на меня, словно обвиняя в произошедшем. Эти ребята иногда слишком близко к сердцу воспринимали содержимое прибора, отождествляя его с уже исчезнувшей личностью. Профессия накладывает свой отпечаток – я понимаю. Приоткрыв завесу и заглянув в образовавшуюся щелку, они видели то, что доселе было доступно лишь мудрецам – аскетам в горах Непала.
- Кто работает с другим сканом?
- Пятый отдел.
- Хорошо. Продолжайте. Нам нужно хоть что-нибудь.

Все случившееся, я поначалу расценивал как шутку, или на худой конец массовый психоз, вызванный обнаруженным в кармане неизвестного трупа веществом. Однако звонок в лабораторию показал, что я ошибаюсь.
- Это обычный героин. Может быть, туда намешали еще что-нибудь, но спектральный анализ показал девяносто процентное совпадение.
- Ошибка исключена?
- Наше оборудование не ошибается. Но полный состав мы расшифруем лишь через несколько дней.
- Через два часа состав порошка и ваши соображения насчет смерти охранника должны быть у меня на столе. Это приказ министра. Так что советую поторопиться.
Я положил трубку и ухмыльнулся. Хорошо, что отдуваться придется не только мне.

Однако через пару часов я забыл и о министре, и о порошке – чтецам пятого отдела удалось вытащить информацию из поврежденного прибора, и восемь страниц легли на мой стол, словно веер из карт Таро.
- Что там? – спросил я чтеца перед тем, как прочесть.
В ответ худощавый парень пожал плечами: — Это по вашей части, шеф. Бред какой-то.
Но взяв в руки первый листок, я понял, что это не бред.
Дабы не вдаваться в пространные рассуждения о причудливых лабиринтах, в которых блуждает умирающий мозг, и делать поспешные выводы – приведу текст целиком. В том виде, в каком он лег мне на стол. Я лишь слегка изменил несколько фраз, расставил знаки препинания, избавился от неизбежных повторов.
Впрочем, судите сами. Вот он:

Макфа-дзен-Брайн, тень на стене пещеры.
Черный сапсан, приносящий ключ тем, кто жаждет войти.
Я мог бы искать целую вечность, но ты обнаружила меня раньше.
И что я имею теперь?
Кустанай, патроны, смерть.

Я вдыхаю холодный воздух, выпуская две тонкие струйки иприта. Листья корчатся от боли на желтом снегу. Сугробы, как спелые яблоки — под шкуркой из льда застыла собачья моча.

Кустанай, патроны, снег.
Если бежишь против ветра, прикрой ладонью лицо. Колючий норд-ост приближается в вихре ледяных игл и серебряных паутинок. Хочешь увидеть, как будут тебя убивать? Тогда береги глаза. Трое в конце дорожки принюхались, задрав плоские морды, и направились в мою сторону.

В этом месте шел непрерывный рефрен, состоящий из повторяющихся плюсиков, поэтому я смело избавился от него. Конечно, когда можно будет визуализировать агонию мозга, вместо символов или цифр вполне возможно мы увидим что-то бесконечно важное для понимания, но пока…

- Мы отстегнем тебе три килограмма зелья. От него на коже появляются пупырышки, и в голове дрожат заячьи хвосты.
- Сон инь, сон янь, Макфа-дзен-Брайн. Это всего лишь сон. Почему твое имя длинное, как макароны и желтое как понос?
- Боги дают, а я… Я всего лишь их тень.
- Кому отдать эти килограммы?
- Тому, кто найдет тебя, перевозчик.