Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
За жизнь:: - На встречке (окончание)![]() На встречке (окончание)Автор: Варвара Уризченко Витек открыл глаза.Потолок был белым. И стены тоже. Он лежал в постели. Под горло была вставлена трубка. И вообще, от него тянулись провода во все стороны. Точно он комп. Вошла Галя, встала у кровати. Он сразу её узнал, со спины – вернее, по большой круглой попе, обтянутой белым халатом. Была она в маске и в шапочке. Пол-лица под маской не видно, зато руки-ноги целы. Слава Богу … - Ну, вот видишь, — произнес голос над ухом, — впрочем, без особой радости, — бычара в рубашке значит, родился. И типа с крестом на шее. Мужик был типа Айболит в молодости, с темной бородкой. В его голосе сквозила вполне естественное классовое чувство интеллигента, по отношению к таким, как он. На руке у врача были часы. Электронные. 14.52.00 …01…02 …03 … Оказывается, он уже почти три месяца лежит в Склифе в состоянии овоща – после той аварии на Можайском шоссе. Не в общей, а в отдельной палате – ребята постарались, партнеры. Компаньоны. Бывшая братва. Оплатив ему и ВИП-палату и лучший уход. За это время и ребра сломанные, и нога в гипсе успели срастись. А морда почти не пострадала. Только синяк на лбу. Могло быть намного хуже. Вечером Галя снова вошла в палату. Уже без маски. Он обрадовался, что и на лице у неё ни царапины. Прическа другая, современнее – челка до бровей и обрезаны волосы прямо, почти до плеч. И глаза немного подкрашены. А так – все на месте. И рот. И глаза. И родинка между бровями. И даже шрам на руке – типа ожог. И пахло от неё, как привык – яблоками с корицей. - Галь, ты-то как? – спросил он, с непривычки язык во рту, точно несмазанный, ворочался туго. – В порядке? - Откуда вы меня знаете? – удивилась она. Вот тебе здрасьте, приехали … - Ну, как … Савушкина, Галина. - Савченко, — поправила девушка. – Я в медицинском учусь, а здесь на практике в травматологии. Какое-то дежавю, — добавила она чуть тише, точно про себя. - Чего? - Мы в вами в жизни никогда не пересекались. И не могли, — она одернула халатик, подошла ближе. – Но я вас как будто раньше видела. Очень странно … - Что ж тут странного? – усмехнулся Витек,- типичнейшее братковское рыло. - Ну, нет, — возмутилась она, — у вас глаза совсем другие! И вообще … - Да ладно, не звезди, — перебил Витек, сверкнув на всю палату джеклондоновской улыбкой,- ты просто втрескалась в меня с первого чиха. - Что-о?! - Так что в этом плохого? Ты мне тоже сразу понравилась!- она опустила голову, залившись краской, волосы как крылья упали на щеки. – Так что у меня там с глазами, конкретно, я типа не совсем понял … - У тебя синяки под глазами, — сказала она шепотом. – Ты вообще, очень сильно похудел … - Вот ты меня и откормишь, — Витек сжал ей руку, так сильно, насколько смог. – Интересно, я хоть теперь, молочка дождусь, или опять помешают?.. Он понял, что перетащил её сюда. В своё время и свою жизнь. А то, что фамилия немного другая и типа родилась здесь – это так, перезагрузка. Правила что ли, такие. У времени, как в физике – все по законам. Главное, что это она. Не клон, не двойник, и даже не внучка там, или правнучка. Это Галчонок – один такой во Вселенной, весь — до единой родинки и до последнего атома. И пусть не помнит места и обстоятельства встречи – главное, что его помнит. Потому и торчит здесь, как привязанная, в нарушение всех правил, и никто её отсюда не просит. И ещё он понял, самое главное – она ИМ тогда не поверила, ни секунды и ни единому слову. И никому бы не поверила. Даже если бы целый мир говорил против него. Поэтому сейчас здесь, с ним. И он тоже здесь, с нею. Вместе. До самой смерти, а может быть вообще – навсегда. Главное, было теперь, когда очухался, и вынули все эти трубки – связаться с Валеркой. Чтоб снова, как только на ноги встанет, эту, не по его вине сорвавшуюсю стрелку довести до конца. Хоть с братвою, хоть, как раньше назначили, один на один, без всякой братвы. Об отмене и речи быть не могло. Такие вещи не отменяют. Если ты мужик. Настоящий. Оказалось – стрелки не будет. Потому что в тот же самый день, вернее, ночь, с 8-го июля на 9-е, когда на него наехала фура, в охотничьем доме на ….м километре Минского шоссе случился ночью страшный пожар – скорее всего, по пьяни. А утром на пепелище нашли восемь трупов, один из которых, с щербатым зубом в обгорелом черепе принадлежал московскому предпринимателю Валерию А,. известному в криминальных кругах под кличкой Вэл. Дело вначале завели, но вскоре похерили, закрыли ещё месяц назад, как несчастный случай. Витек, когда об этом узнал, весь день пролежал молча, глядя в потолок. Никого не пуская к себе. Даже Галю. Дорожки слез бежали по щекам, то и дело попадая в уши. Того Валерки – длинноносого, с хитрющей щербатой улыбкой, вруна и приколиста, заебистого, в драке кусавшегося, как лис, сочинявшего по английски песни под электрогитару, Валерки, с которым лет с десяти точно пополам делили одну жизнь, уже не существовало, он точно умер ещё четыре года назад … Вот по нему он сейчас и плакал. Светка не появилась ни разу, говорили, вроде бы она большой контракт подписала и уехала за бугор, насовсем. Больше он её никогда не видел. Дела в его строительной фирме шли неплохо, выдержали без него ещё два аудита и три наезда. А он рулил делами, пока ещё на расстоянии, дни считая до полной выписки. Рулил не как раньше, на автопилоте, а на крутом вираже, с азартом, не выпуская из рук Моторолу в серебристом корпусе. Ребята были надежные, на них можно было положиться, пока ещё можно. Бывшая братва. Компаньоны. Сотрудники. Вот только друга теперь не было. И вряд ли, наверное, будет. Настоящая любовь если и бывает, то очень редко, а дружба – ещё реже. Не было пока таких людей вокруг. Кроме, пожалуй, одного … Майор Федор Апраксин, суровый следак из послевоенного МУРа вспоминался почему-то не раз, и не два. С глазами темно-серыми, точно присыпанными пеплом, с морщинами не по возрасту и кожаными складками от носа к длинному сжатому рту. Витек точно скучал по нему, его как будто конкретно не хватало. В жизни – его собственной и вообще. Только с ним хотелось поговорить, конкретно, по человечески, об очень многих вещах. Разумеется, совершенно в иных обстоятельствах. Жаль, что изменить ничего нельзя… Невозможно. С Галей все уже было решено, он и ключи ей передал от своей квартиры. Но отлучалась она ненадолго. Он уже привык, засыпая, держаться за её за руки. И днем была с ним. Кормила его с ложечки, помогала побриться, меняла бельё. Своими руками делала ему уколы, массаж, когда требовалось – ставила клизму. Утку из под него выносила – пока, наконец, не поднялся на ноги. -------------------------------------------------- А через две недели после выписки, Витька Малышев, немного похудевший, красивый, как бог, в костюме сером от Версаче, нес на руках по лестнице к длинному белому лимузину у входа в Кутузовский загс – её, роднушу свою, кровиночку, королевну … Теги:
![]() -2 ![]() Комментарии
#0 14:00 03-05-2012
прочитал только последний абзац и возрадовался.Ну и слава Богу. покажы грудя как сценарист сценариста прошу в кутузовском загсе нет лесницы Липскерова напомнило но без ню-фото авторши нещйтово Пикантно Ну лан вы блин накинулись… А и неплохо. Всем спасибо. Пока! Ну что-то вот раз и скомкали окончание, Варвара. Спасибо, Варвара. Еше свежачок Клёст на сосне озадаченно щёлкал
Первые буквы куплета. Солнце выглядывало розовощёко В мир из-за пазухи лета. Где-то на пыльной дороге, у Ва́чи, Сжатый губами обочин, В небо дымил я: А путь был удачен, Пусть и тернист, и порочен.... Связь поколений была разорвана и звенья её рассыпались по полу и закатились кто куда. А всё из-за того, что бабушка меня предала. Перед смертью она завещала свою квартиру Богу. То есть формально конечно церкви, но отсылка всё равно была к Нему. Сказать, что я был в ахуе стоя перед гробом, откуда выглядывал крючковатый бесцветный нос покойной уже моей бабушки, нет, я был просто поражен.... Билетов на поезд не было, а нам, то есть мне и моей бригаде ух, страсть как надо было попасть обратно в Москву из Воронежа. И тут поезд, внезапный, как понос. Сухум - Москва. Хуй знает откуда. Прямо под дивный розовый вечер. И кто-то сдал ровно три билета, как раз на всю нашу банду.... ![]() Тебе пятьдесят, ты - бог.
Но выглядишь, как питбуль. Играешь свой мертвый рок орущей толпе бабуль. В прокуренной темноте со сцены хоть что пророчь. Не надо цветов звезде, Он выпьет без тоста ночь. Размазанная слезой подводка в экстазе слов.... Вот уж действительно свинство отрывать рабочего человека в рабочее время от распития горячительных напитков, чтобы он, рабочий человек (!) исполнял свои обязанности. Невиданное свинство. В бытовке нас было семеро. Семеро смелых. Хотя на полу под столом, закатившись словно копеечка, лежал восьмой.... |