Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Литература:: - Поцелуй взасосПоцелуй взасосАвтор: ГринВИЧ 1.Камера № 5 казалась пустой. Смотритель Джон Берджесс пощупал дубинку и осторожно приоткрыл смотровое окно. Неизвестно, чего он боялся, потому что периметр отверстия оказался не больше бисквита, к тому же был затянут двойным слоем мелкоячеистой сетки, похожей на ту, что отделяет заварку из ситечка от кипятка в чайной чашке, ну, может быть, чуть покрупнее. Ровно настолько, что, если бы обитатель камеры вздумал плюнуть в смотрителя Джона Калверта Берджесса, то слюна его прочно повисла бы на сетке окна – такова была сила стального плетения.Тем не менее, Джон осторожничал согласно инструкции. *** Джон Берджесс, смотритель тюремных шести коридоров, Исполненный долга, большими ключами от скуки бренча, ходил, проверяя надежность чугунных запоров — Желудок его в это время голодно урчал. *** 2.Внимательно всматриваясь в темную сетку и по- прежнему не приближаясь к двери, смотритель застыл настороженным телом, а глаза его высохли от напряжения зрительных нервов. В таком положении он находился примерно минуту, после чего поменял положение плеч, мимически дернулся и хрипло сказал: - К окну подошел! Пальцы на сетку! *** Две камеры слева у Берджесса, пара таких же напротив, А маленький, вроде чулана, под номером пять Отсек постояльца, который к раздаче баланды не ходит, Ему, по инструкции, надо отдельно кидать. *** 3.Эхо от голоса Джона К.Берджесса гулко вошло в потолок и, хитро спустившись по масляной зелени стен, резко ударило в уши, наказав перепонки. - Шит! – крикнул Берджесс, хватаясь за голову, — опять твои штуки, ты, факнутый пятый! Сразу же, из-за толстой брони он услышал короткий смешок. Это весьма разозлило смотрителя. - Молчать! Пару секунд было тихо, а потом прорвало во всех камерах – обитатели их захохотали самым издевательским образом. Как будто бы видели Джона К. Берджесса в коридоре шестого отсека через толстые стенки и железные двери; будто бы он, Джон Калверт Берджесс, сидел за стеклом в зоопарке, а они потешались над ним – красным от страха и злости. *** Наш Джон, поясним, прослужил в учреждении искренне долго- Он вроде призвания чувствовал. Нравился замкнутый цикл Устройства тюремного. Выдать сидельцу дубинкой без повода по лбу Частенько смотритель Джо Берджесс в работе тяжелой любил. *** 4. - Отлично, — сказал Джон, когда смех поутих, — я это запомнил. Суррей, Моулз, Сандерли… и кто там еще ржал? - Фрэнки Чан, — подсказали ему, — не трудись вспоминать, идиот. - Да, и ты, китаёза. Будь уверен, я не забуду. - Напомним, — весело крикнул назвавшийся Чаном, — ты наше главное событие за день. Глупо лишаться веселья из-за пары ударов дубинкой… *** Шестой коридор не крысятник какой-нибудь в нашей тюряге. На пять одиночек, по плану тюрьмы укреплен, недоступнее всех. Там тихо сидят. Кто-то письма строчит, кто-то плачет, там – смертники, братья. Без тухлых надежд на успех. *** 5. - Успею навалять, пока вас всех не вздернули, — отвечал Джон К.Берджесс, и с удовольствием выслушал вдруг наступившую тишину. – Так-то, детишки. Писали бы лучше прощальные письма своим недотраханным миссис. Хотя нет, не пишите. Чем меньше они будут перечитывать ваши послания, тем быстрее попустит. Может тогда и у них появится шанс быть нормально оттраханными. Ответом Джону Берджессу была все такая же тишина, словно никто не смеялся над ним, Джоном Берджессом. Будто он только вошел в коридор, густо измазанный темно-оливковой краской и собирается выполнить то, ради чего он оставил свои сандвичи – черт! Свои нежные, плотно прижатые крышкой контейнера сандвичи – четыре с тунцом, два с телятиной. Чёртовы, чертовы зэки! Джон Берджесс неожиданно вспомнил о собственном голоде; с обходом надо было кончать. Он переложил дубинку в левую руку, правая уже полезла в карман – глубокий и узкий, как у всех форменных слаксов, неудобных в работе. Джон с товарищами несколько раз писали начальству тюрьмы о замене фасона хотя бы на тот, что носят коллеги из Принстона — им отказали три раза, объяснив, что именно с этого вида материи отлично смывается кровь. И, пока они будут дубасить ублюдков по темным углам, резать уши и гениталии заключённым, новой формы никто не получит. Наконец, Джон Берджесс нащупал: маленький синий флакон, белая этикетка в неаккуратных потеках, на которой было крупно написано: PEACH OIL. - Эй, ты! – он вплотную приблизился к пятой камере, — облако сраного газа, слышишь меня? Хавку свою забери. Темнота за квадратом из сетки молчала, как прежде, предлагая смотрителю Берджессу отступить на исходные – туда, где он так осторожничал, проявляя свой страх и исполняя инструкции.Словно это не он, Джон Берджесс, три минуты назад указал окружающим уркам их настоящее место. Словно он, Джон Калверт Берджесс, был обслугой тому существу, что корчилось в муках от голода, уж это Джон знал совершенно точно. Поэтому Джон Берджесс сильно встряхнул разогретый лежанием в теплом кармане флакон, открутил маслянистую крышку и плеснул содержимое прямо на частую сетку окошка. Масло ударило мимо, не долетев из — за своей густоты. Черной полоской оно поползло по бугристой от краски двери, превращаясь в гусиную лапу самостоятельных нитей, окончания хода которых Джон Берджесс дожидаться не стал. Запахло и сладко, и приторно – перезревшим, с надорванной кожицей, чарльстонским персиком, отчего у смотрителя вмиг набежала слюна. Сандвичи, мать их — и тут он заметил, что рука его в масле, проклятое масло. Джон усмехнулся и вставил запачканный маслом кулак костяшками в темный квадрат, провернув его там со словами: - Нахер мне ваши инструкции, — сказал он победительным голосом, – Лижи теперь с рук, тварь. *** В момент, когда чувствуешь приторный запах желанной победы Неважно, какой – хоть бы даже ты прыщ на носу победил Запомни, что нет никого, кто тебя бы не предал. Попался Джон Берджесс – уж лучше бы бздел, чем не бдил. *** 6. - Херовый ты питчер, Джонни. Иди, я тебя поцелую. Это было последнее, что услышал тридцатилетний смотритель Джон Калверт Берджесс в тюремном коридоре тюрьмы штата Мэн. Кулак его, мощно затянутый в небольшое, с печенье, окно, был раскроен на тонкие цилиндрические мясополоски диаметром со стальную ячейку, а опилки костей деликатно присыпали кровь. Дикий вопль Берджесса остановил ненадолго процесс — нужно было собраться с усилием, не ел столько дней! – из-за своей формы голова Джонни представляла препятствие и дробилась не слишком успешно. Вовремя стало понятным, что голову лучше работать с нижней челюсти. Как только она поддалась — Берджесс заткнулся, и все пошло словно по маслу. По персиковому. Ничего не осталось от Джона К.Берджесса в кишке маслянисто-зеленого коридора. Ну, может быть, пара черных, пахнущих кровью лужиц, обрывки какие-нибудь. Да и вид у двери снаружи, вероятно, неважный. Печально, но какой же эстетики вы ожидали в подобных стесненных условиях? *** - Отлично целуешься, Каспер, — сказал после всего Фрэнки Чан. – Просто прекрасно. Хотел бы я видеть все это своими глазами. Остался какой-нибудь сувенир? - Дубинка и пуговицы. Сорок пять долларов. Хочешь? - По рукам, — сказал Фрэнки. – Спокойной ночи. Теги:
![]() 5 ![]() Комментарии
#0 10:59 05-05-2012Шева
Очень заебись. /а опилки костей деликатно присыпали кровь/ — гламурно в хорошем смысле. Отлично! Прочитал на вдохе! быстро и легко! может я туговат… но что это было? в чём прикол? Написано туго, по хорошему туго. Как тетива. Атмосфера «Зеленой мили».По сабжу, конечно, сложно продыбать суть. Ну типа, если страх в тебе сидит, то похуй с какой стороны клетки ты находишься_по любасу слабого сожрут, всосут, расчленят, даже если он с дубинкой на боку. Я так понял... Слуш, нормально ваще… как-то так оно и есть в жизни. отлично. поэтические конструкции — на высоте. схватил Rabinovich, читатель сильно молодец большое спасибо, ребяты да, весьма и весьма недурно. зачёт автору За мясополоски- отдельное спасибо) Вау! Всё, как я люблю. Попался Джон Берджесс – уж лучше бы бздел, чем не бдил. (с) Отдельно прекрасно. я всех заебал и хочу пойти нахуй я всех заебал и хочу пойти нахуй я всех заебал и хочу пойти нахуй я всех заебал и хочу пойти нахуй я всех заебал и хочу пойти нахуй я всех заебал и хочу пойти нахуй я всех заебал и хочу пойти нахуй я всех заебал и хочу пойти нахуй я всех заебал и хочу пойти нахуй я всех заебал и хочу пойти нахуй Я как и все нихуя не понял, но спешу принести свой респект. Жутко страшно. Интересна, есть ли выход из этаго коридора. А ваще молодец. Перечитал пять раз и понял. Нехуй всматриваться в бездну. Она уже присматривается к тебе. Один австриец с усами ето уже сказал. Берджес кстати неплохой песатель есть такой. Заводной апельсин напесал. Креозот фточьку, а вообще в эту форточку надо вежливо улыбаться Можно даже вести диалог но совать части тела ни-ни Спасибище Еше свежачок ![]() Взять лист бумаги и карандаш,
чтобы нарисовать пейзаж: немного гор, небольшую речку, облака клочком, одну овечку, разбросать деревья и кусты, через речку полуразрушенные мосты с гор катящиеся камни, хижину, в окнах закрытые ставни, грязные сапоги возле крыльца… Картину назвать: «заблудшая овца».... ![]() Я городской житель в третьем поколении. Деревни в моей жизни не было никогда. Никто не ездил к бабушке на лето и вот это все. В основном потому, что мои предки, оторвавшись от деревенских корней, с удовольствием забыли дорогу на малую родину и никогда о ней не скучали....
Глава 17
Через три дня Михаил уже сидел в частном самолёте Кирилла, направлявшемся в Москву. Глядя в иллюминатор на проплывающие облака, он мысленно прокручивал каждую деталь предстоящей встречи. В голове мелькали тревожные мысли: а вдруг что-то пойдёт не так?... 08:48 29-04-2025
:
[8]
[Литература]
Больной человек умывался дождём
И думал что это прекрасно Другой же, здоровый, Судьбой побеждён, Свой член теребил безучастно Задумайся друг, кто ты, тот иль другой? Зачем ты живёшь в этом мире? Бывает так сладко пуститься в запой В чумной, холостяцкой квартире Больной человек наслаждается всем Здоровый - ничем, и беззвучно Болезнь растворяет во рту будто джем, Здоровый же - тратится кучно Вот жук выползает из тайных глубин, Измазанный в сказочной ... - И запомни, внук, хуй в штанах всегда должен указывать на норд вест. Это были последние слова старого морского волка и по совместительству моего деда Кондратия Акакиевича Клыка. Его последнее судно так и осталось на вечной стоянке под кроватью.... |