Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Литература:: - Остров. Часть 2. (THE KIDS)Остров. Часть 2. (THE KIDS)Автор: Sundown Сладкая парочка уже дрыхла в одной из палаток, жутко храпя и пердя. Костер еще горел.Я подтащил к нему ствол дерева и аккуратно положил сверху. - Во, правильно, - одобрительно произнес Дудка. - Давай выпьем. - А закусон остался? Я тут, кроме хлеба, не вижу ничего... - Надеюсь, они все не сожрали с пивом-то, - ответил я и полез в рюкзак. Оттуда я извлек литровую.... нет, не бутылку... банку тушеной капусты, которую втихаря от меня положила моя сердобольная мама. - Спасибо, мама! - с чувством сказал я. Спирт был действительно хорошим. Мы выпили по одной и стали есть капусту. - Слушай, а вот эти пионерлагеря, они еще работают? Дудка очень удивленно посмотрел на меня. - Ёбнулся чтоль? Какое нах работают? Один какой-то вроде пытались отремонтировать в позапрошлом году, да хули толку. - Снова разворотили? - Ясен перец... деревня же рядом. - Не говори. - Да, а в школе... эх... каждый год, на все три сезона... - Ты так часто ездил? - Ну да. Я ж с оркестром ездил. Семнадцать человек, всех по отрядам раскидывали... Но там в основном мои одногодки были - как в восемьдесят втором в музшколу пришли, так потом и в оркестр забрали. - А я всего два раза ездил. После первого класса и после седьмого. Почти ни хуя не помню. - А я помню. Щас уже вот так вот думаю и понять не могу - когда мы там спать успевали? До отбоя постоянно конкурсы, хуёнкурсы, соревнования всякие. Мы в футбол, помню, весь лагерь пидарасили, только спорт-отряду проигрывали. А после отбоя - на остров. Дудка перевернулся на живот, закурил и замолчал. Я тоже вспомнил про остров. Река была метрах в двухстах от нашей стоянки, если по прямой. Я бы и сейчас сходил к ней, несмотря на темноту, но в таком состоянии это было реально опасно. От другого края поляны к реке вела очень крутая, узкая и кривая тропинка, с которой довольно легко было свалиться вниз даже днем и трезвому. На том месте, у реки, я в последний раз стоял четыре года назад. Было лето, был вечер, было тепло и тихо. Только вода слегка шумела, приветствуя нас. В этом месте река широко разливалась, огибая остров. От нашего берега до него было метров семьдесят, не больше. Но зато глубины были приличными. А дно - песчаным. Это я еще помнил... А впервые я попал на него еще в начале восьмидесятых, еще не учась в школе. У отца была моторка и мы ездили на ней чуть не каждые выходные. Обычно вниз по течению, так как здесь было красивее, чем вверху. Иногда мы останавливались и на этом острове, хотя чаще спускались ниже. У нас тоже была своя стоянка, свое место, с хорошим дном и земляничной поляной неподалеку. Я поймал себя на внезапно возникшей мысли о том, что раньше как-то не задумывались о том, что, к примеру, оставляем лодку на берегу и уходим на весь день куда-то бродить, не беспокоясь о ней. Сейчас бы я хуй её оставил. Побоялся бы. Спиздят за час-другой и потом черта лысого найдёшь. Как изменились люди, подумал я и переключился на остров. Он был практически плоским. Одна половина его покрыта деревьями, вторая совсем, так скажем, лысая. И очень ровная. Удобно для чего угодно. Хоть мячик пинай, хоть палатку ставь под деревьями, если доплывешь с ней с берега, конечно. У нас-то такой проблемы не было, где пристал к берег, там и стоянка... С одной стороны был малюсенький заливчик, в котором почему-то росли водяные лилии. Дудка будто прочитал мои мысли. - А как-то раз уже перед закрытием сезона мы с пацанами сплавали ночью и этих, как их, кувшинок, привезли с собой. Охапку целую. И девчонкам в спальню накидали. А наутро они уже и завяли, и свернулись, так что зря сплавали... Я скрутил крышку с очередной бутылки пива. - Мы вот днем шли мимо лагеря, сразу столько всего вспоминается... - А вы так и ездили - оркестром - постоянно? - Ага. Мы и приезжали раньше всех, обычно дня за два. Гыгы, в комнатах только кровати еще расставлены, ни матрасов, ни подушек, ни хуя нету еще, а нам и не надо было, все равно не спали по ночам. И уезжали после всех, уже все вещи соберут, на грузовики, закидают, а мы до последнего в пустых комнатах... Считай, как семья были. А недавно заглянул в ДК наш... Народ почти весь ушел, одни фанаты остались, набрали молодняка, это пиздец... Дохлые какие-то, играть толком не умеют, хотя пора бы уже... Дудка мог говорить с такой уверенностью, потому что еще полтора года назад, до ухода из оркестра, считался одним из лучших кларнетистов города и умел видеть, выйдет ли толк из какого-то конкретного ученика. - ...пора бы уже научиться. То ли не могут, то ли не хотят, то ли еще что, я уж и не знаю. Я улегся на спину, взял гитару и запел какое-то старьё семидесятых годов. Дудка поддержал. Одна песня сменяла другую, а я не мигая смотрел в черное небо, с одного края которого уже начал появляться первый проблеск рассвета. Внезапно я поймал себя на том, что не мигаю уже минут пятнадцать и, испугавшись, даже оборвал пение. - Ты чего? - Да пиздец, чото только щас заметил, что не моргаю. - Гыгы. Я тоже не моргаю. - Тогда ладно, - почему-то успокоился я. - А мы еще каждый год, кстати, по Союзу ездили, - вдруг продолжил Дудка, закурил очередную сигарету, и без перехода добавил: - Налей. Я щедро плеснул ему и себе разбавленного спирта и тоже спохватился: - Блин, а я себе ебач не разнес, пока валялся, глянь, а? - Насколько я вижу при свете костра, - неуклюже и тяжеловесно сказал Дудка, - твой ебач не имеет видимых повреждений и загрязнений. - Да ну. Это ж как надо аккуратно упасть было. - Вот тебе и да ну, сам бы не поверил, если б тебя не вытаскивал из ямы. - Ладно, выпьем тогда за неразбитый ебач. Мы выпили, в голове снова стало немного мутновато, но вполне терпимо. - Слушай, а эта падла спирт не сильно ли разбавила? - Конечно, сильно, - Дудка очень удивился, - а хуль ты думал. Градусов тридцать-тридцать пять есть, я думаю, и то ладно. Он встал и подвинул бревно в костре на непрогоревшее место. - Вот падла. Ладно, пива еще две упаковки есть. Ты начал что-то про то, как по Союзу ездили? - Да... Вот сегодня жарко вроде было, да? А мы, вот не помню в каком классе, в Узбекистан ездили, вот где пиздец реальный. Сорок в тени - это норма. Бетонный дворик, то есть забетонированный, босиком хуй пройдешь. Обольешь его водой, три минуты - и как будто не поливал. Зато фруктов до хуя было. Но и говна до хуя тоже было. Вот у них дорога щебеночная, а по бокам - арыки. Оттуда теоретически ишаки ихние пили, хотя может и в натуре пили. Тема такая, что чурки в эти арыки и срали, и ссали, и весь мусор и говно - всё туда. Прикинь, какой духан там был? Я попытался прикинуть. - Но мы-то еще маленькие были, на такое внимания не обращали, это щас вспоминается. А ихняя мелочь, черномазая, так даже и купалась там. - Пиздец... - Пиздец, - подтвердил Дудка. - Зато в следующем году нас в Питер послали. Аж на две недели. Вот где красиво было. - А я в Питере не был. Тогда съездить не успел, - я постарался вложить в слово "тогда" побольше значительности, - а сейчас уже не скататься просто так. - Во-во. Я опять же когда к нашим заходил, так спросил, ездили они куда в этом и в прошлом году, или нет. - И что? - Да ничего. Хуй. Никуда не ездили. Денег не дают ни копейки. Блядь, доходит до того, что тросточки для кларнетов за свои деньги ученики покупают. И самих кларнетов две штуки осталось, причем уже побитые. Вот... А учти то, что и я пока там был, последние года четыре-пять никуда не выезжал. - Это что же, лет семь как минимум уже никуда?... - Точно. - Ну а что еще ожидать можно... - Да ничего. Ты ж сам рассказывал, как командировку в Новосиб пробивал. - Было дело... Неделю ходил, как щас помню. - Ну вот... А тут оркестр, два десятка гавриков. А ты, кстати, у нас на концерте последнем был? - На юбилейном? - Ага. Видел, там на сцену тубу повесили как антураж? - Туба - это такая труба здоровенная? - уточнил я. - Да, басовая. Мятая вся такая. Видел? - Видел. - Так вот наши до сих пор на ней и играют. И я не удивляюсь, я не знаю, сколько туба новая стоит, но вот свою дудку я продал за шесть штук, и это довольно дешево. - А нахуя ты продал-то ее? - Сан, ну рассуди сам, нахуй она мне щас нужна. Музыкой я все равно заниматься профессионально не буду. А поиграть - мне гитары хватит. Или к нашим же схожу на выходной да за пианино посижу - хоть целый день. - Да, пианино хорошая штука. Я припомнил, как весной мы напились на бывшей Дудкиной работе и хуярили махровые блюзы в четыре руки. У какого-то чувака была с собой камера и он даже заснял этот процесс, а потом благополучно проебал куда-то кассету. Мы были готовы его убить. Тем временем рассвет благополучно вытолкнул солнце на небо. В палатке началось шевеление. На свет выполз Рыжий, посмотрел на нас сузившимися глазами и пошел ссать. Следом выполз и Паяльник с еще более заплывшими глазами и отправился туда же. - Ладно, мы-то еще успели хоть немного пожить, а вот эти и не увидят такого больше, - сказал Дудка и положил в костер новое бревно поверх старого, сдобрив снизу тонкими ветками. - Чего мы там не увидим? - Хуясе, оно уже проснулось! Рыжий, ты проснулось? - Сасать, нах!.. Я давно не сплю!... - Точно, не спишь... пердишь как сука, даже у костра слышно... - Я не пердю! Это Паяльник пердит! - Да пошел ты нахуй, - очень мятым шерстяным голосом сказал Паяльник, - у меня тут голова пиздец от вашего спирта ебучего... Нахуй вы его принесли? - Я заметил, что он говорит практически на чистом русском, гыгыгы. - А нахуй ты его пил? - резонно возразил я. - Ибо принесли! - Вот и нехуй! Против такого аргумента возразить было нечего, и Паяльник, охая, уполз обратно в палатку, не забыв прихватить с собой пиво. Рыжий сел прямо на влажную от росы траву, лениво матюкнулся и пересел на краешек матраса. - Так чего мы там не увидим? Дудка сосредоточенно разливал по кружкам спирт, и ответил я. - Того, что видели мы. Знаешь, Рыжик, щас вот тебе и объяснить-то будет это сложно, и вовсе не потому, что ты тупой. А ты просто другой. Тебя не воспитывали так, как нас... - Я уже понимал, что меня куда-то не туда понесло, но останавливаться даже не хотел. - Да ладно ты, заладил опять свое. Не видел, не знаю... Мне и сейчас очень даже хорошо живется. У меня работа нормальная, мне платят за нее. Мы с Дудкой переглянулись и выпили. Рыжий тоже ухватил пиво и стал пить. - Вот именно, у тебя и таких, как ты, щас одно на уме. Вкусно поесть, смачно попить, мягко поспать и поглубже засадить. И всё. Рыжий пожал плечами. - А вас это не устраивает, что ли? - Меня лично - нет. - Ну а вот ты, к примеру, чего хочешь? - Я хочу? Я хочу, чтоб у меня была возможность делать то, что я хочу, и иметь то, что я хочу. Хотя бы у меня. Хотя бы так. Не будем говорить о крупных масштабах. - Так смени работу, дурак. Вон, даже у нас место сисадмина есть. Там работы-то - софт инсталлить иногда да суппортить если чо полетит, а из софта там один офис. Не сможешь, что ли? А платят пятнашку. - Смогу. Но не хочу. - Блин, но ты же у себя меньше гораздо получаешь! - Меньше, - подтвердил я. - Ну и что? Зато мне эта работа нравится. - Ну так и сиди на ней, раз такой дурак. - И буду, - миролюбиво сказал я. Ссориться не хотелось. - Сан, давай выпьем, - подал голос Дудка и подал мне кружку. Я понюхал. - ????? - Ага. Он самый. Ёршик. Рыжий, будешь? - Буду! - Ну давай... Мы выпили и запили пивом. - Рыжик, вот я послушал вас щас. Вы каждый по-своему правы. Просто Сан тебе верно сказал - тебе щас элементарно не понять, о чем мы тут говорим и что вспоминаем. Так что не парься. - А чо это я вас понять вдруг не могу. В Рыжике, похоже, заговорил ёрш. Пить он не умел. - Ладно, успокойся, иди поспи. - А чо это я спать-то пойду? - Иди, иди. Днем разбудим. - А вот не пойду! Мы переглянулись. - Ну, не хочешь - как хочешь. Рыжий встал в рост и залпом допил пиво. Четверть баллона, не меньше. - А вот не хочу! - и начал расстегивать штаны с явно видимым желанием поссать в костер. Дудка взял его за плечо, намереваясь отвести в палатку, как маленького, и вдруг вскрикнул от боли - Рыжий хоть и нетвердо стоял на ногах, но развернулся и довольно прицельно смазал ему по морде. Я тоже, чуть пошатываясь, подскочил к Рыжему, который уже набычился и пошел на меня, и с размаха пнул его под опорную ногу. Рыжий мешком свалился на землю, даже не успев выставить руки. - Сан, остынь... он щас сам очухается... - Дудка спокойно сплевывал кровь. - Хули, вполсилы, считай, пьяный же в хлам. Рыжий поднялся. Из носа у него часто капала кровь, на щеке была тоже кровоточащая ссадина. - Мужики, у нас вода чистая есть? - вполне трезвым голосом спросил он. - Не-а. - Жаль, - сказал он и начал рыться в карманах жилетки, пока не извлек оттуда довольно чистый носовой платок. - Промыть бы надо. - Да, в наше время мы на такие мелочи внимания не обращали. - Дудка прополоскал рот пивом и не стал его сплевывать. - Не пропадать же добру. Из палатки вылез Паяльник, ужасно криво, одной стороной лица, ухмыльнулся, вторая же половина в это время изображала нечеловеческие муки, и сообщил нам: - Конфликт устройств, - почесался и скрылся за палаткой. - Подальше только отойди! - крикнул я. В ответ раздалось утробное бульканье. - Не успел, - подвел итог Дудка. - Пошли прогуляемся? - Пошли, - согласился я. Мы забрали с собой остатки - грамм триста - водки, по бутылке пива, гитару и пошли в сторону обрыва. Обрыв появился неожиданно. Мы уселись почти на самом краю. Я перебрал струны. - Не надо, - сказал Дудка. - Просто помолчим. Мы смотрели на открывшуюся панораму и просто молчали. Вид был поистине великолепен. Обрыв возвышался над берегом метров на тридцать. Остров был как на ладони. - Во-он на том краю мы тогда картошки напекли и нажрались, потом дристали два дня, - сообщил Дудка. - С картошки-то? - С картошки... - А на том берегу, только пониже немного по течению, у нас как-то мотор отказал, отец полдня возился и не смог сделать, какая-то деталь сломалась, он в деревню ходил. К вечеру только пришел, принес новую деталь и еще молока банку. - Деревенского? - Деревенского... - Тоже дристал? - Тоже... Дудка замолчал, да и у меня не было желания что-то говорить. Я перевернулся на спину, закурил. В голову полезли разные не связанные друг с другом, без какого бы то ни было порядка, пусть хронологического или по степени значимости, как приятные, так и наоборот, разности из той жизни. Как в школе собирали макулатуру, а я набрал дома всех подряд журналов и отнес, а вечером отец отодрал меня ремнем, потому что я унес журналы, в которых была напечатана интересная книга "Желтый дракон Цзяо". Как отец впервые дал мне управлять лодкой, а я чуть не разбил ее о камни, потому что отец задремал и не уследил за мной. Как я впервые пришел в школу, в первый класс, первого сентября, и разревелся, уже не помню почему. Как мы играли в войнушку с друзьями в изумительном старом дворе, рядом с которым проходили ж/д пути и было несколько тупиков, а в них стояли вагоны. В вагонах и между ними было очень удобно прятаться. Как мы переехали на новую квартиру и пришлось искать новых друзей, что было очень сложно, потому что пол-дома переехало из одной здоровенной общаги. Драться пришлось не один раз. Как в первый раз влюбился, учась в школе, и чуть не с месяц провожал домой эту девчонку (а где она сейчас, интересно?) Как какой-то уколотый пидор распахал мне лицо столовым ножом. Как мы поехали в Москву, и мама специально купила билет не на самолет, а на поезд, и не из-за того, что на самолете было дорого или более опасно, а для того, чтобы я посмотрел на нашу страну. Как я сильно побил своего кота, потому что он в кровь разодрал мне руки до локтей - игрался я так, видите ли, а ему надоело. Он, кстати, еще жив - скоро 18 лет стукнет. Видит уже плохо. Дай Бог, чтоб еще пожил подольше. Как... И ещё... Обычные воспоминания человека, подходящего к тридцатнику. Но они вдвойне, втройне, вдесятеро дороги мне, потому что - это было ТО, ДРУГОЕ время. Порой я завидую сам себе и с жалостью смотрю на моих студентов, потому что они никогда не увидят ЭТОГО, а рассказов о нём не поймут. Как Рыжий. Иногда мне становится жаль того, что я все реже встречаюсь со своими знакомыми из ТОГО времени, потому что у большинства из них другие интересы, и мне с ними становится говорить не о чем. Иногда я бесцельно брожу по городу, выискивая места, которые не изменились с ТОГО времени, но их с каждым годом становится все меньше. Иногда я бросаю всё и еду куда-нибудь за город, где просто несколько часов сижу у маленького костра. Я не живу прошлым, но и не могу обойтись без него. Наверное, я - человек оттуда. Кончились водка и пиво, пачка сигарет почти опустела, а мы лежали на обрыве и, наверное, думали об одних и тех же вещах. Потом спустились вниз, к реке, немного постояли и поплыли на остров. Не знаю, зачем. Мы обошли его по периметру, что заняло примерно полчаса, посидели на мелком сухом песке, уплыли обратно и снова уселись - на берегу. Наверх подниматься не хотелось. Вечер наступил незаметно. Пришел Паяльник и позвал нас пить пиво. Рыжий держался так, будто ничего не произошло, шутил, поддерживал разговор, и даже вызвался сбегать за спиртом. Мы объяснили, в какой дом идти и что говорить. Спирта он принёс. Мы опять стали пить и петь песни. На следующий день, допив всё оставшееся, мы уехали домой на разбитом деревенском автобусе. До остановки мы шли мимо бывших лагерей, смотрели на развалины и молчали. В автобусе мы с Дудкой тоже молчали, Паяльник же с Рыжим, поняв, что к нам лучше не лезть, вполголоса обсуждали что-то, связанное с компами. Когда доехали до дома, Рыжий предложил на следующих выходных снова собраться и выехать на природу. Я отказался. Хотелось побыть одному. Я сижу дома, набираю остатки этого текста, периодически смотрю в окно. Там уже часа три идёт мелкий, нудный, осенний дождь. Старенький магнитофон играет одноименную композицию. Небо до горизонта затянуто ровным слоем серого. Завтра на работу. Теги:
-3 Комментарии
#0 10:17 22-09-2004Эдуард Багиров
Ахуительно! Получил удовольствие. понравилось Честно говоря крео оставило противоречивое впечатление: текст конечно замечательный, но я почему то не могу понять молодого ещё совсем парня (моложе меня на 4 года) скучающего не по конкретным людям или событиям а по мифическим "временам". Очень уж оно было разным, то время. понравилось ахуенно...я в пионерские лагеря катался с первого по девятый класс.. море воспоминаний, но всё обрывками..ну и хуй с ним, всё равно вспоминать приятно.. хоть и немного грустно. супир! Бля... вот так всё и было!!! На этот момент лучший креатив, браво! Не в бровь, а в глаз нах... панравилось Молодец, порадовал. да, хорошо ебать... сан, это слишком хорошо. С удовольствием почитал! хвалил уже, гыгыг "жутко храпя и пердя. " Не отседова.. Остальное хорошо. Повествовательно так, размеренно. Хороший рассказ. ГГ очень харАктерный, да и остальные тоже. Да-а, тем кому за тридцать, кольнет обязательно. Да, всё это так, браза. воспоминания.. блять,меня тоже хлобучит в последнее время. Э-эх. Что тут скажешь.Русский регтайм. Приятно, да приятно. А ведь очень отчетливо понимаешь, что с возрастом труднее стрроить взаимоотношения, как бы это сказать-то, "аппаратно", что ли. И снова день за днем, день за днем... Прикольно, мне понравилось Еше свежачок *
Занесли тут намедни в сарай души По ошибке цветные карандаши. Рисовал я дворец, и царя в заре, Пил, курил, а под утро сарай сгорел... Шут гороховый, - скажете? Спору нет. Вскормлен дух мой пшеницей на спорынье, Ядом кубомедузы в морях креплён, И Юпитер оплакал меня, и клён.... я бреду вдоль платформы, столичный вокзал,
умоляя Создателя лишь об одном, чтобы он красоту мне в толпе показал. нет её. мне навстречу то гоблин, то гном. красота недоступным скрутилась руном… мой вагон. отчего же так блекла толпа? или, люди проспали свою красоту?... В заваленной хламом кладовке,
Нелепо уйдя в никуда, В надетой на шею верёвке Болтался учитель труда. Евгений Петрович Опрятин. Остались супруга и дочь. Всегда позитивен, опрятен. Хотя и дерябнуть не прочь. Висит в полуметре от пола.... Синее в оранжевое - можно
Красное же в синее - никак Я рисую крайне осторожно, Контуром рисую, некий знак Чёрное и белое - контрастно Жёлтое - разит всё наповал Одухотворёние - прекрасно! Красное и чёрное - финал Праздник новогодний затуманит Тысячами ёлок и свечей Денег не предвидится в кармане, Ежели, допустим, ты ничей Скромно написал я стол накрытый, Резкими мазками - шифоньер, Кактус на комоде весь небритый Скудный, и тревожный интерьер Чт... Любовь моя, давно уже
Сидит у бара, в лаунже, Весьма электризована, Ответила на зов она. Я в номере, во сне ещё, Пока закат краснеющий, Над башнями режимными, Со спущенной пружиною, Вот-вот туда укроется, Где небеса в сукровице.... |