[ принято к публикации 01:52 08-05-2013 | Na | Просмотров: 441]
Накал был болен желтизной, вольфрамовая нить всё объявляла странным сном. Не в силах объяснить своё стремление глазеть на бытиё стены, на пола брошенную сеть, на дни, что сочтены, на потолка белёсый нимб, на стул, как есть, дешёв - жил человек, и, рядом с ним, жила мечта ещё.
Она была о том, о сём, но большей частью о пресотворении себя, и в том числе, всего, что окружает мир вещей, что создают уют. - Быть может, есть на небе щель, и сквозь неё снуют, к нам и обратно, вестники, вполне, чего-то там, рассудку века вопреки - наладить бы контакт…
Так рассуждал он, и не раз, готов был бросить штиль, искать таинственный тот лаз, чтоб по нему уйти туда, где дикий мёд горчит, где звёзд девятый вал, где новых подвигов почин… но… человек зевал…
В пыли стою. В недостроенном гробе здания. Катастрофическая нехватка; грудь вздыхает --эх… Но среди хаоса сред календарных и обитания мне техничка моет полы под техно.
Размашисто шваброй. Становится чище пол. Слушаю данное бытие....
Я снова развязал... И стыдно мне за это — Такая чепуха, такая маета. Я знаю твоего любимого поэта — Я в прошлое летать, увы, не перестал.
Не смейся надо мной и не ругай в запале. Летаю в январе — а как же, повод есть! Смотри, в календаре мы с ним почти совпали: Он — номер 25, я — номер 26....
