[ принято к публикации 01:52 08-05-2013 | Na | Просмотров: 1132]
Накал был болен желтизной, вольфрамовая нить всё объявляла странным сном. Не в силах объяснить своё стремление глазеть на бытиё стены, на пола брошенную сеть, на дни, что сочтены, на потолка белёсый нимб, на стул, как есть, дешёв - жил человек, и, рядом с ним, жила мечта ещё.
Она была о том, о сём, но большей частью о пресотворении себя, и в том числе, всего, что окружает мир вещей, что создают уют. - Быть может, есть на небе щель, и сквозь неё снуют, к нам и обратно, вестники, вполне, чего-то там, рассудку века вопреки - наладить бы контакт…
Так рассуждал он, и не раз, готов был бросить штиль, искать таинственный тот лаз, чтоб по нему уйти туда, где дикий мёд горчит, где звёзд девятый вал, где новых подвигов почин… но… человек зевал…
Стопой придавив луну, тянется за кроссовкой. Ливень стирает львицу со стенок тумб. После жары город зайдёт в столовку немного совковых, но вкусных, цветущих клумб.
День зарубится в вазе ромашково-васильковой тенью....
Мучительный жестокий гений В огне военном, в земляном окопе, Контуженый, глухой, небритый, В атаке умирает, в обороне, И выклевать глаза отряд вороний Летит, пикирует на вымерших солдат; Смешение надежд, прощаний, дат. Голь, нищета, ничтожества в отрепьях, Недолго проживут на мерзлой репе....
Два погасших костра тянут пепельно-белые руки, Чтоб друг друга обнять, сохраняя остатки тепла; Чтоб не думать о том, что всегда неизбежны разлуки, Что короткая долгая жизнь отгорела, прошла.
Словно лёгкая память, летят ошалелые искры. Это искры-смешинки в глазах от любви и добра....
По степи мотаться, все равно что кушать мел. Как обед подают — прибегают враз семеро с ложкой. Я бы дикую эту Россию без соли съел За прекраснейший из супов — со льдом окрошку.
По земле помотался и понял, что слова — вода. Стёр подошвы сапог, и содрал аж до крови стельки....
