Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Конкурс:: - Белый ворон (на конкурс сказки)Белый ворон (на конкурс сказки)Автор: Вита-ра Это было время, когда наряды были одинаковы, а мысли у каждого свои.На безлюдье и собака заговорит, только, кто её поймёт? Друг друга-то понимать разучились. В этот год селяне ждали снега как чуда. Как же было не ждать, когда земля вскопана давно, и время чеснок высаживать, и время быть ему укрытому тёплым сугробом. А снега нет и не предвидится. Осень повержена была всухую. Так, всплакнула пару раз скромно и ушла, потому, как зима явилась в срок, и продолжала являться везде, и везде со скучным морозным видом. И эта промозглая скука придавала ей вид гордости и неприступности, как всякой городской крале, заехавшей по нужде к нечесаным родственникам. Того и гляди, начнёт раздать индульгенции или похоронные свидетельства в виде подарков. Солнце светило лучами бедными, слабыми, лужи не таяли, а их всего то было штук пять на всю деревню. Где детворе кататься? Радовали лишь оконные узоры; каждый день, и каждый день разные. Нате вам, детки, забавляйтесь! Хоть любуйтесь, хоть облизывайте, дышите – не дышите; трите кулачками, ловите момент истины в один глаз, пока не слизало солнце кружевные росписи. Нюша любуется; водит пальчиком по стеклу, повторяет застывший полёт диковинных птиц. Она их согревает; окоченевшие птицы тают и вновь появляются на том же месте. А между ними расцветают перистые растения, рождаются гордые духи, лунные человечки, парящие не во мраке ночи – при свете дня, который безлюднее самого безлюдья. Сегодня Нюша видит белого ворона. «От него веет тишиной и спокойствием почти младенческим. Дремлет», – обронила бабушка, мельком взглянув на зимнее утро сквозь замёрзшее окно. Утро увиденное снизу. От горячего Нюшеного дыхания узор оживает. Ворон не орёл, но тоже гордо расправил крылья, задрал голову и готов взлететь застывшим, без кровинки жизни; молча взлететь. Ему бы крылья запасные и не белые, а синего цвета. Но может быть, и тогда бы молчал, не каркал. Оно и понятно, заявлять во всеуслышание: я – принц ночи – непристойно. Девочка тоже в глубине души надеялась, что недурна собой, но утверждать не решилась бы, даже перед бабкой, а говорить о красоте деду и вовсе бесполезно. «Красиво то, что правдиво», – любил повторять дед, складываясь при этом в три погибели, чтоб поцеловать бабкин подол, да тут же прижаться губами к её толстой заднице. За что получая очередной подзатыльник, гыгыкал с нескрываемым удовольствием. – Ба, а чего дед смеётся, когда обзываешь его вшой бараковской? – Тому и смеётся, Нюшка, что вша в бараках неистребима. Дед отшучивался: – В глубине всякого худого слова есть своя капля ядовитой сладости. Утро остаётся бессолнечным, молочно-прокисшим. Простокваша, не прикрытая инеем – нечто человеческое. Отсутствие запаха – отличный запах! Надолго ли? Ворон не спешил таять. Они подружились сразу. Окно – вороний ночлег. Четыре обледеневших угла, залитые стеклянным сиянием электрической лампочки, искрились. В глазах Нюши нескрываемый интерес. В полынье морозной росписи, образовавшейся от её горячего дыхания, видна улица. Двигается удивительное шествие. Идут цыгане. Медленно бредёт лошадка; ни белая, ни серая – голая; тащит лениво бричку, почти стоит на одном месте. Цок, цок. Скрип и опять цок, цок. Кобыла сама по себе, цыгане в стороне от неё. Как будто знает она, что её время ушло. Селяне подходят, уходят, опять возвращаются. Идёт обмен. Говорливые бродяжки отдают крышки для закаток и воздушные шарики взамен на старые шмотки. Скупщики воспоминаний. Черно-белый сон в рукавах засаленной фуфайки. Гордая птица смотрит на цыганок невесело, рассуждая вслух голосом деда: «Интересно, они знают, что находятся на улице, которую зовут Мира? Улица Мира. Ди-ка-ри крутят планету, одним словом – самки, но вино у них ничего так, густое, не иначе касторку подмешивают». – Ты пил? – Не-е, внуча, не пил. Кислое молоко в детстве пил. Говорят, там тоже градус есть. – Ворон, я буду звать тебя Ка-а. – Ну, какой из меня червяк?! Лучше зови Бонифацием, как льва. Он тоже бабушку любил. Девочка почувствовала в интонации дедовского голоса горечь, обиду. Хотела спросить отчего, но промолчала. Она далеко не всё умела высказать, и тут бабка всегда приходила ей на помощь: «Ой, чуяло моё сердце. Потерянный рай» – Потерянный пай, – передразнил старик. – Чего ты, как дитя малое, всё балуешься. Помажь лучше глотку Нюшке керосином. Слышь, как хрипит. И где умудрилась подцепить ангину? * * * – Я белый, потому что старый, потому что лететь мне некуда. Я достаточно впитал солнца. Ещё один лучик увижу и растаю. Час пролетел незаметно. Холодно светит солнце. Какой-то потусторонний свет излучает. Люди идут, поглядывая на небо, качаются. Люди не отбрасывают тени; небу не мешают. Крылья истекают каплями; перья расплываются на глазах, исчезает. Ворон умирает. Капли впадают в ручейки. Эти ручейки тоже умрут, как всякий ручей, попадая в полноводную реку. Нюшины глаза слезятся. Окно – вороний приют – тоже плачет. Улица плывёт. – Вытри окно, Нюшка. Да не носовым. На-ка, возьми вафельное, – голос бабушка из глубины дома. Девочка не слышит или пропускает мимо ушей бабкин голос. Ей ужасно хочется пить. Четыре угла всё так же остаются мокрыми. Нюша собирает влагу в ладошку, прижав её ребром к стеклу. Потом она выпьет ручейки – воду с чуть уловимым запахом падали. Но этот запах ей ещё не знаком. В деревне нет грязи. К вечеру горло болеть перестанет. За окном снежинки. Падают и тут же тают. Утро уже не совсем утро. Пройдёт двадцать лет и Нюша однажды расскажет дочери о своём чудесном исцелении, объяснив не без сожаления, почему в их городской квартире окна не потеют. Вот только о том, что ворон тот ей истину открыл, умолчит. Оно и понятно. Знать, не нашла слова дабы её прокаркать. Теги:
6 Комментарии
Красиво, мороз по коже "Нюша собирает влагу в ладошку, прижав её ребром к стеклу. Потом она выпьет ручейки – воду с чуть уловимым запахом падали. Но этот запах ей ещё не знаком." - это, нечто выбивающееся из ряда. Заебись. Достойно отдельной номинации Отлично написано, но это не сказка. сказка для взрослых ништяк новелла косяков очень много, что в целом не отменяет красоты. плюсану за девичье Еше свежачок Теперича, значит, такое не то что бы, Но, как ни как, а всё же пишу, как слышу И вижу. По улице Мира везут гробы Не актуально. Ветер листву колышет Свежую, как никогда, и в последний раз. После - такие всходы, что ёлки палки.... Я на рельсы залез, и по поясу
Разделило меня и... меня Колесо проходящего поезда, Похотливо на стыках звеня. Квас не жрётся и баба не порется, Мимо хера вся жизнь, мимо рта. Ну и хуле теперь хорохориться, Кочевряжиться хуле, братан?... Саша заходил. Сказал, что конкурс.
Ну а хуле, мол, давай стехи! Мол, повестка, принцип, книжка. Нонсенс: Денех не предложено за хит! Ни рубля, ни драхмы, ни песета. Типа, бля, хуярим, и без бэ! Так себе, конечно, для поэта. И для непоэта так себе.... А от трусости, до предательства
Семь ступней, (можно и шаг). Так всегда семенят обстоятельства, проторяя тропинку под крах. Ну и хуле теперь? Сострадания? Нехуй в уши мне ссать про любовь. И какие твои оправдания после всех твоих косяков.... |
Но интонации очень взрослые, апокалиптические чутка))