Академик метафоры

Автор: Levental Чемоданов сидел за кухонным столом, подперев щёку рукой. Над ним качалась голая лампочка. По лампочке ходила муха. У мухи была блестящая, наливная спинка. Глядя на муху, Чемоданов думал, что она должна умереть. Он брал полотенце, наносил удар, но муха улетала невредимой. Через некоторое время насекомое возвращалось на качающуюся лампочку. Кухня была обставлена скудно, по-холостяцки: холодильник, газовая плита, две табуретки и стол. Однако холостяком Чемоданов стал только сегодня, поссорившись с женой. Наташа хотела завести собачку карликовой породы. Собачка не имела запаха. Её размер не многим превышал размер мыши. Шёрстка, пробивавшаяся на тельце животного, повторяла структуру человеческого волоса. Собачка была элитной. Ожидалось, что Чемоданов купит жене элитную собачку за сто пятьдесят тысяч рублей.

Чемоданов пил коньяк и думал, как жить дальше: от него ушла жена, он лишился работы. А работал он в магазине продавцом дисков за десять тысяч в месяц. Ставка была фиксированной. Процента с продаж он не получал. Поэтому, когда докучливый покупатель терзал его вопросами, он отвечал не то, что следовало, а то, что было у него на сердце. Так, господину с бородавкой Чемоданов ответил, что фильмы Джеки Чана – это пародия на самого Джеки Чана. Господин очень обиделся, поскольку считал творчество актёра – «последним глотком свежего воздуха в затхлом голливудском чулке». Он потребовал жалобную книгу, куда аккуратным почерком внёс свои претензии. Чемоданова пригласили в кабинет начальницы, и уже через полчаса, уволенный, он шагал домой. Из разговора (очень серьёзного и спокойного) вытекало, что Чемоданов не понимает политики магазина, не умеет и не хочет дорожить его репутацией, создававшейся сотрудниками на протяжении вот уже десяти лет. Была и другая причина увольнения: несколько месяцев назад он нанёс сокрушительный удар по самолюбию своей начальницы, отказавшись с ней спать.

Коньяк заканчивался. Чемоданов смотрел на лампочку, но мухи там уже не было. «Видимо, вылетела в окно». За окном синели сумерки. Стоял сентябрь. Возле рощи кто-то развёл костёр. «Мне нужны новые туфли» - задумчиво произнёс Чемоданов. В тишине квартиры собственный голос показался ему страшным. Он направился в ванную комнату, включил кран, намылил помазок, покрыл лицо толстым слоем пены. Побрившись, он насухо вытерся полотенцем, оделся и вышел из дома.

Улица, по которой он шёл, была прекрасной. По земле стелился туман, горели фонари, на электропроводах сидели чёрные птицы. Чемоданов думал: почему птиц не бьёт током? Стелившийся по земле туман становился гуще, отвоёвывал вокруг себя пространство, опоясывал вещи. Чемоданов знал, что жизнь тумана слишком коротка. Улица была оживлённой. Люди возвращались с работы, звонили в домофоны, выгуливали собак. Иногда Чемоданову попадались красивые девушки. Но ни одна из них не смотрела в его сторону. Чемоданова посещали странные мысли: он представлял себя невидимкой, маньяком, человеком, способным останавливать время, миллионером.

Аршинные буквы горели синим неоновым светом. Магазин назывался так: «Пьер Пьериджа». Чемоданов потянул на себя тяжёлую дверь; из пролёта пахнуло кожей.

- Я ищу удобные туфли на шнурках, – сказал он подошедшей к нему девушке (в обувном зале не было ни одного покупателя, в зеркалах отражались тяжёлые люстры).

- Какой у вас размер?

- Сорок второй.

Подумав, девушка взяла с витрины образец.

- Как вам эта модель? Классические линии… Чёрная кожа прекрасно сочетается с любым цветом. Шнурки, как вы и просили.

Чемоданов сел на пуфик, надел сначала левую, потом правую туфлю.

- Сидят идеально.

- Я вам их сейчас заверну и отнесу на кассу. На всю обувь у нас действует гарантия – один год.

- Замечательно.

- Не могли бы вы заполнить анкету для нашего магазина?

- Для вас всё, что угодно. Только я не могу писать. На днях ушиб кисть.

- Это не страшно. Я заполню за вас.

- Я к вашим услугам.

- Ваша фамилия, имя, отчество?

- Чемоданов Александр Петрович.

- Год рождения?

- 1975.

- Профессия?

Чемоданов замешкался:

- Академик метафоры.

Девушка удивлённо подняла на него глаза:

- Простите?

- Академик метафоры. Это очень поэтичная профессия для нашего сурового века. Но вы, кажется, мне не верите?

- Верю, но не могли бы вы пояснить?

- С удовольствием.

И он начал:

- Итак, метафора… Разновидность тропа. Стилистический приём, в основе которого покоится сравнение. Метафоры, если брать в расчёт типологию профессора Зверинцева, которой, я, кстати сказать, и придерживаюсь, бывают трёх видов: банальные, небанальные и метафоры высшего порядка. Грубо говоря, всех писателей также можно разделить на виды. На тех, кто использует в своём творчестве метафоры и на тех, кто их, соответственно, не использует. В силу профессиональной привычки мне ближе первая группа. Теперь конкретные примеры. Банальные метафоры вы с избытком найдёте, как в классической, так и в современной литературе. Это безвкусные сравнения, вроде: «Её глаза были черны, как ночь» или «Он был отважен, как лев». Чувствуете? Небанальные метафоры и метафоры высшего порядка – это то, чем я занимаюсь, моя специализация. В конечном счёте, академик метафоры – это такая же профессия, как, скажем, учитель. Только лучше. Хотите ещё пример небанальной метафоры?

- Хочу.

- Тогда открывайте коробку. Что вы видите?

- Туфли.

- Ещё.

- Упаковочный материал.

- Ещё.

- Кажется, ничего.

Чемоданов взял из рук девушки коробку. Достал правую туфлю.

- Посмотрите на эти заклёпки. Вам они ничего не напоминают?

- Кажется, нет.

- Эти две заклёпки на носках туфель похожи на два маленьких глаза. Т.е. получается, что туфли, как бы, зрячие. Зрячие туфли – вот вам небанальная метафора. Естественно, тут нужно учитывать контекст.

- А пример метафоры высшего порядка?

- Вы будете удивлены, но прямо сейчас, когда я смотрю на ваш значок, у меня рождается... Прочитайте, что у вас здесь написано.

- Кошкина Наталья, продавец-консультант.

- Замечательно. А я, как вы знаете, Чемоданов. Игра фамилий… Блестяще!

- Что вы имеете в виду?

- Наташа, этим вечером вы вошли в мою жизнь, точно кошка в чемодан.

Александр Петрович покидал магазин в прекрасном расположении духа: восхищённая Кошкина одарила его телефонным номером.

Он возвращался домой той же дорогой. В небе сверкали звёзды. По-прежнему горел костёр, возле которого неожиданно материализовался человек. Человек крикнул Чемоданову:

- Послушайте. Подойдите сюда. Добрый вечер. Моя фамилия Бекария. Сосо Бекария. Я грузин.

Александр Петрович пожал протянутую ему руку:

- Александр, очень приятно.

- Простите, что, возможно, отвлекаю вас от важных дел, но мне страсть, как хочется курить. У вас не будет сигареты?

- Сожалею, но я не курю.

Бекария указательным и средним пальцем нервно провёл по узгам (видимо, жест отчаяния):

- Ладно, наплевать. Будем есть картошку. Возьмите прутик. Составьте мне компанию. Я пеку картофель. Видите?

Чемоданов усмехнулся:

- Боюсь, от вашего картофеля уже ничего не осталось. Кто же его кидает в пламя? Картофель надо печь в золе.

- Какая досада! Ко всему прочему я останусь ещё и без ужина.

- Что у вас стряслось?

Бекария снял беретку, бережно вытер ею лицо, потом снова водрузил на место:

- Чёрт возьми, я музыкант с именем. А она меня, как мальчишку. Понимаете?

- Кто она?

- Жена, кто же ещё! Выгнала меня из дома. А ведь я грузин.

- Что же вы такое натворили?

- В том то и дело, что ничего. Не знаю, чёрт возьми. Знаю только, что мир не без добрых людей. Александр, пустите меня к себе.

- Искренне сожалею, но я не могу. Я живу с больной мамой.

- Ладно, забудем. Просто поговорите со мной.

- О чём?

- Например, о фобиях. У вас есть фобии?

Чемоданов задумался:

- Прежде, чем завернуть за угол дома я инстинктивно прикрываю рукой гульфик. Защита от гипотетической собаки. В детстве я очень любил собак, пока меня здорово не искусали.

- Понимаю. Это очень интересная фобия. Что-нибудь ещё?

- Я боюсь открывать шампанское. Мне кажется, что пробка пальнёт мне в глаз.

- Ещё.

- Я не вожу автомобиль.

- Отчего же?

- Опасаюсь, что не смогу во время его остановить.

- Браво. Продолжайте.

- Больше ничего нет.

- Жаль. Вы меня почти развеселили. А кто вы по профессии, если не секрет?

- Академик метафоры.

- Что вы имеете в виду?

- Я сочиняю метафоры на академическом уровне.

- Интересно. Не продемонстрируете? Хотя бы на примере неба.

- Небесные метафоры – это скучно, поверьте мне. Я лучше поиграю с вашей береткой. Вы её так сильно натягиваете на голову, что…

- Ну?

- Создаётся впечатление, что ваша беретка беременна вашей же головой.

- Браво. Сколько я вам должен?

- Нисколько. Это подарок, Сосо. Не знаю почему, но у меня ощущение, что кто-то сейчас сидит у себя на кухне, гоняет невидимую муху, напивается и в пьяном угаре придумывает всю эту нелепую и в то же время блестящую беседу с истеричным грузином.

- Вы хотите сказать, что этот кто-то вы?

- Да.

-Тогда, сообразно с логикой ваших рассуждений, я – плод вашего воображения?

- По-видимому.

- Что ж, может быть и так. Хотя на самом деле, вы просто в отчаянии. Вы никто. Неудачник. У вас ничего нет.

- У меня есть метафоры. Я опоясан ими, как революция патронами.

- Это поэзия. На ней далеко не уедешь. Иногда ведь хочется и мяса.

- Кому как.

- А знаете, что, мой дорогой друг? Я вам соврал. Нет у меня никакой жены. Я, как и вы, прилетел на это пламя, точно мотылёк.

- О, да вы начинаете говорить образно!

- Это, чтобы подыграть вам, Александр. Но позвольте всё-таки завершить мысль. Я совершенно материален, чтобы вы там не говорили. И совершенно счастлив. А картошку я пеку от избытка чувств. У меня, если хотите, припадок счастья. Завидев вас, я просто решил проверить свои актёрские способности. А вот мои сигареты. Я собираюсь курить. Смотрите, Александр.

- Я смотрю, смотрю. И хотя ваша тирада звучит убедительно, я всё же оставлю за собой право сомневаться в реальности происходящего. Мне нужно время, чтобы всё хорошенько обдумать. Прощайте.

- Прощайте, Саша. И помните, пожалуйста, о циркуле.

- О каком ещё циркуле?

- Я ничего такого не говорил.

- Значит, мне показалось.

- Напишите рассказ. У вас богатое воображение.

- Непременно. Но это будет рассказ-метафора.

- Кто бы сомневался.