Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
За жизнь:: - Запах старостиЗапах старостиАвтор: рапана Воскресное утро бабьего лета.Тёплое солнце стекает прозрачными потоками с небесной крыши и, не встречая помехи, проникает в омут наших глаз. Глаза моих подруг не прищурены, искрятся. Мы довольны, мы почти счастливы. Нас ждёт рыжий лес. Доберёмся, начнём путаться вихлястыми собачонками в его ногах и будем счастливы окончательно. Уже то, что мы без косметики, без каблуков и чувствуем себя потерянными идиотками в городском мире, даёт нам уверенность в том, что мы уже совершили нечто невозможное. Ну, ещё бы, послали на хрен работу, текущие дела и уехали на природу. Любовь к ней нас объединяет. А ещё совдеповское воспитание, совдеповское образование – два слова, которые надо бы писать с большой буквы. Что ещё? Многолетняя дружба, возраст, если сложить все наши годы, и разделить на четыре, получается, по сорок пять каждой. Объединяет работа и страсть ко всему необычному; начиная с еды и кончая концом света. Судьбы только у нас разные. Привычки-характеры, имена, внешность, но мысли частенько совпадают. И чувствуем, как-то одно и тоже, и в желаниях сильно не разнимся: «Только бы мама не болела» Да, чуть не забыла - всем одинаково не хватает ума и свободного времени. Стоим, ждём автобуса. - Так, договариваемся сразу, о работе и болячках ни слова. - Воду все взяли? Все кивают головами, кроме меня: – Да в падлу мне было в магазин за одной бутылкой переться. Тут же обматерили. Настоящие леди. - Ой, как я хочу печёной картошки. - И я, с салом внутри - А я взяла три штуки. - Зачем, бестолочь? Я же сказала, что я возьму на всех, домашней. - Нет, ты не говорила что домашней. - Чем ты слушала? Два раза повторила. Забыла? Пора пить йод, вёдрами. - Да? А тебе надо уже просто пить, может, хоть на старости лет подобреешь. - Доброта и размеры пенсии в нашей стране несовместимы. - Тебе её вообще не дадут. Ты для неё хорошо выглядишь. - Автобус подъехал, за мной, крошки мои. Оплачиваю билеты, у меня полтинник, потом отдадите, - прокричала старшая наша подруга, кидая нам свой рюкзак. Минуту спустя, растолкав толпу входящих, она уже сидела одновременно на четырёх местах. * * * Благодать осеннего леса – это синие волны бархатной тени с жёлтыми прожилками. Мы заныриваем в море счастье с головой, фыркаем младенческой слюной и пускаем пузырьки всеми местами. Впереди голубые горы. Проходим пролесок. Тропинка, петляя, уходит всё выше и выше, потом исчезает вовсе. Опавших листьев немало, и они мягкие, не шуршат. У природы бальзаковский возраст. Дожить бы...Как же я ей завидую. Нам надо подняться к подножию и опуститься вниз, в глубокое ущелье к горной речке. - Ах, красота, мне моих двух глаз мало. - Господи, только ради этого стоило бы родиться. - Да это же чистое наказание, вот так бы и заткнула себе всё за пазуху. - Ага, ты для начала камни оттуда вытряхни. Смеются. Продолжаю любоваться. Молчу. Мне хочется найти слова, чтоб передать пейзаж, изучив его на взгляд, на ощупь. Не нахожу, чертыхаюсь. И это называется возвышенное настроение?! Одна часть красоты ускользает - витает в облаках и где-то выше. Часть другая, с поникшими былинками, пёстрыми ручьями лесной акварели - замерла. Как будто прислушивается к сердцам, бьющимся от восторга. У неё едва уловимый грибной запах и стойкий запах выстиранного ситца. Пройтись бы босиком по нему! Два часа пути. Солнышко, припекая, раздевает нас до футболок. Мы ползём, но по-прежнему радуемся, как дети. Только здесь и можно пройтись с дурацким выражением на лице. В городе сразу бы ткнули пальцем. Даже не верится, что в каких-то двадцати километрах проспекты, парки, улицы залиты сизой гарью, трепещут в лихорадке сражения с кризисом и воют одновременно от голода и ожирения. * * * - Нет, ты посмотри - какой крупный боярышник. - Надо будет надербанить на обратном пути. - А тёрна не видно. - Может, в ложбинке не посох. - Ну и что? К нему же всё одно там не подберёшься. - Ничё, мы туда нашу тонкую натуру закинем…пусть воду, которую она не взяла, отрабатывает. Смеются. Мне не до смеха. Они такие – что скажут, то и сделают. Одна надежда – засидимся и времени на остановки, на обратном пути не будет. Самая старшая как всегда, впереди планеты всей. Двусердечная, двужильная бабушка двух малышей уже пробежалась на место отдыха и вернулась сообщить нам, черепахам пренеприятнейшее известие - речка пересохла. Тут же договариваемся экономить воду. Как только договорились, всем резко захотелось пить и умыться. Хотя до этого о воде никто не вспоминал. Нет, мы всё-таки достойные выкормыши коммунистической партии, той, что живёт уже без должной жажды жизни. А что изменилось? Ничего, по сути. Всё те же вода, земля, воздух. Неужели рыночные отношения настолько изменили людей?! Откуда эта тупая покорность, скоро переходящая в желудочную меланхолию. Покушали, отрыгнули, опять покушали и опять ни радости, ни омерзения. А мы не такие! Меня распирает от гордости. Пусть даже ложной. Наконец, когда не чувствуем под собой ног, подходим к заветной полянке. Ущелье не встретило нас прохладой. Что сразу бросилось в глаза? Русло реки. Как выбеленный скелет. Деревца над ним стоят понуро, роняют и роняют листву, словно оплакивают. Да, тени много. А толку? Тут же не сговариваясь, начинаем говорить с кладбищенской интонацией в голосе. -А бревно то наше, гляньте, совсем трухлявое. -Надо будет хоть лужу найти, костёр то заливать надо будет хоть чем-то? - Ой, да ты сцыкуха известная, зальёшь. -Заметили, грибами совсем не пахнет. -И птиц не слышно. Душно. Тяжко. Тоскливо. Всем враз захотелось выпить. Идём вдоль русла, молча. Идём долго. Мушек немерено. Лезут в глаза, в рот. Заулыбались только тогда, когда обнаружили стоячую воду в углублениях между камнями. Умылись. Но всё одно, ничего нас потом не радовало. Ни костёр, ни печёная картошка и сто грамм пошли без настроения. Разговоры начинались и сводились к воспоминаниям: «А вот раньше помнишь, водичка журчит, убаюкивает», «А грибов в это время было», «И уходить не хотелось», «Речка да, всегда была мелководной, но была. Без неё совсем не то» - Давайте потихоньку собираться. -… - Что ты чувствуешь сейчас? - Ничего. Вырвала себя из суеты – и отдохнула. - Что ещё надо? - А ты что скажешь? - Чувствую запах старости. - Чей? - Этого кусочка леса. Он состарился и стал чужим. - Да как же можно не любить и такой лес?! - Можно. Она не стала спорить. И это та подруга, которая способна довести до злых слёз, до спазмов в горле, до обморока чувств. Промолчала. Значит, можно. Теги:
-1 Комментарии
#0 13:45 26-09-2014Гудвин
хорошо про поход хорошо + да... рапана молодец.. только вместо "Смеются" , надо писать Гыыыгг гГы.. или чтото подобное.... ггг 6 посмотрела внимательно на Стёртое имя плюс бабки жгут. а где шашлык? + печалька обрести к старости токо кладбищенский запах... ширее надо мыслить, товарисчи вот, ради чего писалось...Ключевая фраза - "Нет коммунистической партии, той, что живёт без должной жажды жизни. А что изменилось? Ничего, по сути. Всё те же вода, земля, воздух. Неужели рыночные отношения настолько изменили людей?! Откуда эта тупая покорность, скоро переходящая в желудочную меланхолию. Покушали, отрыгнули, опять покушали и опять ни радости, ни омерзения..." бабское выстраданное..неструктурировано.. подача материала не затягивает читателя.. что бы ах и ох... #9 не возражаю. вот только "бабское" смутило. Налоговый инспектор, и тот сильней мне улыбался(гг Еше свежачок Под колпаком воды
Станции стекло-бетонный аквариум, За колпаком воды Ветхозаветный океанариум. Треснет аквариум пить-дать, Сверху посыпятся капелюшки, Но не привыкли мы утирать Из под опухших носов сопелюшки. В изделия номер один Пакуем лысеющих головорожек, В изделия номер два Спускаем живительных капитошек.... Да, когда-то щёлкнет тумблер,
Сбив сознания поток. Засвидетельствуют: умер. Я узнаю, есть ли Бог. Ну а если не узнаю, То тогда и не пойму, Почему душа больная Так боится эту тьму. Если есть — подумать жутко О масштабности огня!... Не снятся мне синие горы,
И дОлы, не снятся, в туманах А снятся - друзья мои вОры, И деньги, мне снятся, в карманах Не снится, что утречком рано, Я встал, чтоб подругу погладить А снятся мне рваные раны, Желание, снится, нагадить Страдания неотделимы, От крепких телесных устоев Не снится - чтоб прямо, не мимо, А снится всё время - пустое Весь вечер провёл я, тоскуя Хотел чтобы море приснилось Приснились - два жареных хУя, В тарелку едва уместились Звенит тяжёлая монетка.
Идёт безбожная игра. ...Молчит дешёвая планетка. ...Кричит истошное — ура-а! Ведь у монетки той две части, и участь тоже не одна; твой аверс — это мир и счастье, мой реверс — горе и война. А жизнь — игра блаженства с болью, мышиной глупости с совой, игра жестокости с любовью, игра судьбы с самой собой.... |