Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Литература:: - Ultimo tango a ParigiUltimo tango a ParigiАвтор: Крокодилдо * * *Ах, Париж... Монмартр, божественная Эдит Пиаф и запах жареных каштанов. * * * Я прилетел в Париж для получения Гонкуровской премии. Как известно, эта награда вручается только французским писателям, но в тот год для меня сделали исключение. Земную жизнь едва ль пройдя до половины, я достиг многого... И пусть путь ведущий к вершинам признания оказался каменист и обрывист – речь сейчас не об этом. В тот душный майский вечер судьбе было угодно кинуть мне под ноги три ветки флёр д`оранжа, и я сполна насладился этим подарком... * * * Я забыл их имена, и в памяти остался лишь аромат духов. Невысокая cероглазая брюнетка – Chanel Gardenia, пухленькая блондинка с влажными губками - Yujin Amour, а рыжеволосая бестия со взглядом дикой кошки навсегда останется для меня Miracle So Magic. Они подошли ко мне, когда я сидел в одном кафешантане недалеко от Пляс де ля Републик, потягивал шабли и неспеша обдумывал сюжет нового романа. На моём столике лежали вчерашняя «Юманите» и «Афоризмы эстетика» Кьеркегора. Кстати, хотя Франция и считается литературной страной, целых полчаса я оставался неузнан. За всё время это время лишь одна пожилая мадам в декольтированном, открывающим вид на её морщинистые перси, платье попросила меня об автографе. Я достал Montblanc, написал своё обычное «В рот я вас ёб», поставил дату и размашисто расписался. «Merci»,- церемонно поблагодарила старая ведьма. «Хуй соси»,- вежливо ответил я, и углубился в газету. Зачем мне «Юманите»? Резонный вопрос. Третьего дня мне позвонили из их редакции, и сообщили, что социалистически настроенные французские читатели мечтают услышать мнение молодого российского гения относительно монетизации льгот в России. Пребывая в состоянии лёгкой кокаиновой эйфории я опрометчиво согласился на интервью. Встреча была назначена на шесть вечера в холле моего отеля. К этому времения я выпил бутылку Гленфидиш Эйншент и меньше всего желал видеть мерзкие рожи парижских репортёров. Поэтому, увидев как они подходят к отелю, я закидал их трюфелями из окна своего номера, помочился на них сверху, и крикнул вслед сакраментальное «Fuck you!» Должен признать, последее было излишне и даже попсово. Разумеется, гордая галльская пресса не осталась в долгу, и во вчерашнем номере обо мне была опубликована пафосная и лживая статья, озаглавленая «Ешь ананасы, рябчиков жуй...» На французском Маяковский звучал так же нелепо как и в оригинале. Под статьёй располагалась карикатура в манере Жана Эффеля. Я был изображён с толстым пузом, в невыносимо безвкусной жилетке, а мою голову украшал совершенно буржуйский цилиндр. Всё это представлялось изрядно забавным. Ох уже эти левые! Обыкновенную пьяную выходку принимают за «акт политического вандализма с элементами эпатажа». Надо же такое придумать! Как дети, бля! * * * Итак, я отложил «Юманите» и собирался было заказать вторую бутылку, как вдруг услышал восторженное: «Ах, это он – Кроко!» Это была Yujin Amour. Как же она божественно картавила, этого не передать на бумаге. «Кроко, Кроко! Charmante!»,-подхватили подружки, подсаживаясь за мой столик. Как выяснилось, девушки изучали в Сорбонне литературоведение и как раз проходили моё творчество на семинаре по современной прозе. Я допил шабли прямо из горлышка и заказал для всех шампанского. Конечно, «Вдову Клико»: «Дом Периньон» - это любимый напиток нуворишей и удачливых сутенёров, выбирающих его только за более высокую цену. Лично у меня от него изжога и обильное газообразование, пардон за столь интимную подробность. Всё это я сообщил девушкам пока мы ехали в такси в мой отель. Я остановился в Hôtel Les Rives de Notre Dame. Двести евро не очень дорого для четырёх звёздочек в самом центре. Здание 16-го века, тосканские мотивы в декоре, и премилый вид на Сену и Нотр-Дам. Кроме того, дамочка на рисепшн была как две капли воды похожа на Кондолизу Райс. Когда мы приехали, я велел чернокожей сучке прислать в номер три бутылки шампанского и десять упаковок кондомов. Уже уходя, обернулся и, глядя ей прямо в глаза, добавил: «Fuck you!» Интересно, но в данной ситуации эта фраза прозвучала уместно и стильно. Мы поднялись наверх. «Кроко, Кроко! Почитай же нам что-нибудь»,- девушки уморительно коверкали моё имя, делая ударение на последнем слоге. Я задумался. Дело в том, что я всегда пишу только по-русски, а переводить самого себя на французский – задача сколь трудная, столь и неблагодарная. Во-первых, подобный самоперевод отдаёт набоковщиной, эдаким показательным выступлением собственной билингвальности. А во-вторых, честно говоря, я не так хорошо знаю язык Вольтера и Бегбедера, чтобы передать всю ту волшебную словесную мозаику, украшавшую гармоничные и изысканые построения моих мыслей... Раздался стук в дверь, вошёл коридорный и принёс заказаное. Я прошёл в ванную, сделал себе две дороги и полюбовался отражением в зеркале. Вообще-то я отрицательно отношусь к стимуляторам, но иногда это бывает кстати. Начиналась гроза. Я задёрнул гардины цвета спелой сливы и зажёг свечи. Из полумрака на меня восторжено смотрели три пары девичьих глаз. Декаданс, бессмысленный и беспощадный, витал в воздухе. Я решил читать Сологуба: Звезда Маир сияет надо мною, Звезда Маир, И озарен прекрасною звездою Далекий мир. Земля Ойле плывет в волнах эфира, Земля Ойле, И ясен свет блистающий Маира На той земле. Они совсем не знали русского, но заворожённые мелодикой непонятного языка начали, скидывая с себя одежды, двигаться в подобии древнего языческого танца,: Река Лигой в стране любви и мира, Река Лигой Колеблет тихо ясный лик Маира Своей волной. Девушки уже разделись и услаждали друг друга лесбийскими ласками. Моё сердце бешеным дятлом долбило грудную клетку, а где-то внизу живота радостным шмелём гудела в предвкушении простата: Бряцанье лир, цветов благоуханье, Бряцанье лир И песни жен слились в одно дыханье, Хваля Маир. * * * Я не буду пересказывать подробности той ночи. В конце концов, это невозможно. Похоть, животная похоть, накатила на нас пенящимся смертоносным цунами, смывая всякие представления о стыде... Всё слилась в один порочный шоколадно-кокосовый миг наслаждения. Смешаные запахи трёх обезумевших от страсти менад заставаляли мои ноздри трепетать словно крылья пойманой птицы. От моего звериного рыка дрожали стёкла, а их стоны разбивали хрустальные бокалы. Мощным гейзером я обильно орошал горячие девичьи тела и чёрные шёлковые простыни слизистыми продуктами коитуса. Короткая судорога удовольствия - и моя неутомимая плоть вновь с хлюпаньем терзала их розовые нежности... Они уснули лишь под утро. Я выглянул в окно. Гроза прошла. Солнце нежно золотило воды Сены, а на прозрачно-голубом небе не было видно ни облачка. Город светился особой, пленэрной свежестью, словно написанный великим Дега пейзаж... Пока я завязывал галстук, рыжеволосая Miracle So Magic (кажется на самом деле её звали Мадлен, впрочем не уверен до конца) неторопливо, с расстановкой, делала мне утренний минет. «Завтрак в постели», - промурлыкала она довольно облизнувшись. «Кстати, Кроко почему твой... твоя zaloupa... Одним словом, ты что - намазал её сыром рокфор? Ммм... Я не могла ошибиться, такой специфический запах. У вас в Москве это comme il faut?» Ну разве можно быть такой невежственной дурой! Месье просто забыл с утра омыть мудя, а ей в голову лезет подобная нелепица! «Ну, что ты, ма шер. Какое уж тут на хуй комильфо. Просто последний раз я принимал душ задолго до того как у тебя начались первые месячные!» - сказал я улыбнувшись. Она расширила глаза, совсем как ночью, когда ровно в полночь я ритуально вошёл в неё сзади. Правда, сейчас её ротик искривился в гримасе не похоти, но отвращения. Она прижала ко рту свой красный бюстгальтер и задрожала, сотрясаемая рвотными позывами. Вот тебе, бабушка,и силь ву пле! Подобные выходки портят впечатление от любой, даже самой романтичной, встречи. Я даже немного осерчал: «Эй, девка, возьми себя в руки! Через полчаса check-out. Я пока схожу за круассанами, а ты буди подруг. Приберитесь и освобождайте номер. Всем спасибо за чудесный вечер». Потом небрежно потрепал её по щеке и вышел в дивный парижский полдень. В голову лезло что-то из Бодлера... Теги:
0 Комментарии
#0 09:50 07-02-2005Сергей Минаев
Браво, браво! хахаха весьма За-Е-Бись. Отлично написано, отлично. Креатиф. =========== Однажды я снял трех бап ажно во париже и повыебал их всех. А потом дал одной на клык и она абрыгалас нахуй. Сука. ======== вообще хорошо, конешно, я чота не внастроении седня бугагага Шикарно! Не моё, хотя хорошо. Очень хорошо. что-то здесь запахло Крахтом... ТО Спиди: О Крахте не слышал, но сейчас залез на рамблер и почитал рецензии и аннотации, думаю он мне понравится. Данке шён за маячок... ага,Крахт. отлично. Не понял выбора рубрики. Это ш должно быть в снабизьме? афигительно тонкое стебалово Сэмо, пальцем покажи тонкость где нашол ... ? сказала бы супер, если бы не читала Бегбедера... слишком похоже так что скажу просто хорошо Хорошо. А французы, должно быть, мудаки законченные. Как и все европейцы. Заибися! Рыбовод в контексте неумелых литературных опусов Лукофки сей текст выглядит этаким тонким стебеом. если без контекста - то просто грамотно сработанный креативчик. а так - тонкое стебалово над хуйяторами. которые пытаются писать про "дольче виту" ТО Сэмо: За "грамотно сработанный креативчик" спасибо беспезды, а то обвинения в пизженьи тем у Крахта и Бегбедера вызывают у меня комплекс неполноценности. А что касается Луковки - то она мой кумир на все временв!!! Лажа. не понравилось. гломурно да месным гломуристам поучиться надобно читал авек плезир йобанаврод ахуена Еше свежачок вот если б мы были бессмертны,
то вымерли мы бы давно, поскольку бессмертные - жертвы, чья жизнь превратилась в говно. казалось бы, радуйся - вечен, и баб вечно юных еби но…как-то безрадостна печень, и хер не особо стоит. Чево тут поделать - не знаю, какая-то гложет вина - хоть вечно жена молодая, но как-то…привычна она.... Часть первая
"Две тени" Когда я себя забываю, В глубоком, неласковом сне В присутствии липкого рая, В кристалликах из монпансье В провалах, но сразу же взлётах, В сумбурных, невнятных речах Средь выжженных не огнеметом - Домах, закоулках, печах Средь незаселенных пространствий, Среди предвечерней тоски Вдали от электро всех станций, И хлада надгробной доски Я вижу.... День в нокаут отправила ночь,
тот лежал до пяти на Дворцовой, параллельно генштабу - подковой, и ему не спешили помочь. А потом, ухватившись за столп, окостылил закатом колонну и лиловый синяк Миллионной вдруг на Марсовом сделался желт - это день потащился к метро, мимо бронзы Барклая де Толли, за витрины цепляясь без воли, просто чтобы добраться домой, и лежать, не вставая, хотя… покурить бы в закат на балконе, удивляясь, как клодтовы кони на асфальте прилечь не... Люблю в одеяние мятом
Пройтись как последний пижон Не знатен я, и неопрятен, Не глуп, и невооружен Надевши любимую шапку Что вязана старой вдовой Иду я навроде как шавка По бровкам и по мостовой И в парки вхожу как во храмы И кланяюсь черным стволам Деревья мне папы и мамы Я их опасаюсь - не хам И скромно вокруг и лилейно Когда над Тамбовом рассвет И я согреваюсь портвейном И дымом плохих сигарет И тихо вот так отдыхаю От сытых воспитанных л... Пацифистким светилом согреты
До небес заливные луга Беззаботная девочка - лето В одуванчиков белых снегах Под откос — от сосны до калитки, Катит кубарем день — карапуз, Под навесом уснули улитки, В огороде надулся арбуз Тень от крыши.... |