Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Про скот:: - Купи себе хохлатую собачкуКупи себе хохлатую собачкуАвтор: Шизоff ПрологОна ходит полуголая, и поёт песню. Песня односложная, образцовый продукт от Кола Бильды. Монотонное повторение речитатива на одной, до одури неприятной, высокой ноте. «Хочу детей! Толстых детей! Троих толстых детей!» Это невыносимый пиздец, так думает особь мужского пола, распластанная на супружеском ложе. Особь расплющена ночными изъёбами, свет в окне бесит, звуки бесят, в принципе мутит, ложе тоже псевдосупружеское. Тоже бесит. Или мутит. Пока шумит душ, он слегка отрубается, благо жизнерадостное мычание уходит в низкий диапазон. Но вот забытье вновь нарушено стуком каблучков по паркету, душетленное соло набирает высоту, пиздец возвращается. Открыв глаза он вновь окунается в псевдожизнь, яркую и насыщеную до тошноты. Псевдосупруга не просто полугола. Она дефилирует в одном лифчике, маячит бестолково из ванны на лоджию, с лоджии к стойке, от стойки опять куда-то посрать, или морду красить. Иначе говоря, эта вполне взрослая и практически голая баба мешает уйти в иной мир спокойно. Лучше бы она пела псалмы. Она хочет детей, понимаешь ли. И в принципе это можно понять, он давно это понял. Но нахуя ж по утрам моросить про жирную тройню?! Пугает не сама тройня, хотя казалось бы. Страшит грядущий жир. Жир. Жир. Жирррррр. Нет, это слишком абстрактно, господин посторонний. Копнём глубже, дёрнем за нерв, распетрушим к хуям тошноту, разложим на спектры. Итак: Я лежу и…. 1. … смотрю на большое и сильное тело. Мне нравится это тело. Оно хорошо поджарено пляжами многих стран, отрихтовано солярием, ужато в спортзале. Ладно упакованные в сбрую сиськи могут прожить и без сбруи. Это чудные добрые сиськи. Они удачно ложатся в ладонь, пульсируют в такт, они упруги, но благодушно податливы к ласке. Мне приятен скромный округлый животик. Это прекрасный живот, вот ей-богу. Серьга под пупком не кажется пошлой, она хорошо диссонирует. Словно капля воды, стекающая по пушистому персиковому бочку. Стекающая туда, где всё хорошо и весьма интересно. В расселину, понимаешь ли. Туда, где райские мёд с молоком. Лавр с лимоном. Сухой лёд и горячий снег пополам с динамитом. Где влажно, тесно, и взрыв по итогу. Если бы вчера я столько не нюхал. Но вчера я занюхал весьма больше нормы. Принятые на ход ноги триста не исправили ровным счётом ничего. Я бы даже точнее выразил мысль: нихуя сраный ром не исправил. И я лежу с весь в сраных пульсах. Меня трясёт, блять. Колбасит, колошманит, корячит. И всё припорошено угольной пылью, сквозь которую нагло бьёт в глаза бесстыдное солнце. Солнце оккупирует жадное до детей тело, концентрируется на нём, беззастенчиво ласкает, оглаживает, но! Но! Я вижу не каплю, сползающую туда. Не абрикосовый пух по янтарному телу. Не задорные груди, прущие из яростных алых кружав. Нет. Я вижу тяжёлые мешки подплечий. Унылую покатость плеч. Жопные уши. Да и жопа пожёвана кем-то, явно не мной, я на то не способен. Я, помнится, с любовью втирал в эту жопу ментол с экзотическим маслом, ограждая от грядущих неурядиц, да вот видно не уберёг. Апельсиновые корки хороши лишь в цукатах, а эта жопа точно не торт. Сука, я вижу жир. А от жира мутит, мутит с детства. Нынче меня и так мутит, и без жира, а от жира мутит в квадрате. -- Пупок, ну что ж ты вчера так убился? Плохо тебе, пупок? Не стоило ей ничего говорить про пупка, право слово. Жир поднялся к горлу в кубической форме, и я блеванул этим кубиком прямо на пол. 2. Хотелось бы без идиом, без той лексики, без говна. Но вот вряд ли. Мне бы самому кто объяснил, зачем я опять пропал кхуям на всю ночь. Что я позабыл в бутафорском шалмане, забитом пидарасами всех мастей, девочками с фарфоровыми головами, в этом сраном шапито, пропитанном кислотой и припудренном коксом. Хуй его знает, если по-совести, сам в непонятках. Но ведь поволокло ж, блять, понесла нелёгкая. И кого-то за тощую задницу жал, и груди искал на спине. И зачем мне унавоженные гелем прыщи, когда дома такое? Нет, объяснения этому решительно нет, и не будет. Она ведь понимает всё, потому и смотрит сквозь пальцы. Ну а жестью зачем упоролся? Мало жести вокруг? Да нет, дохуя вокруг жести. Просто экивок, блять, такой экивок. Жест, типа. В сторону жести. Бля, ведь она даже не лезет в трубу, не шмонает карманы, и хоть морщит нос от тошнотворных духов, а может чего и похуже, но вполне так терпимо. И блевотину тряпкой трёт. И я бы смирился, и заплакал бы ей куда в промежь грудей покаянно, что, мол, всё, не будет такого, бес попутал. Ведь стыдно, когда тряпкой снуёт на карачках баба в клифте от «мессони», нелогично сие нихуя, абсурд. Я готов был реально заплакать, и взъебать потом, и устроить тех жирных троих, о которых мне пела всё утро. На всё был готов, вот так нелогично усравшись. Пока вдруг не услышал опять про пупка. Что, пупок, ты вот такой худенький, не бережёшь себя, пупок, а голова лохматая, пупок ты такой блять пупок, и похож ты на китайскую хохлатую собачку, а ты видел таких? – нет? – ну такие пиздец что за собачки, ну пиздануцца, какое зверьё эксклюзивное, ну ахуеть блять и не встать, что за скот, а вот если ты, пупок, не готов к детям, о может собачку потом возьмём, и будет вас, хохлатое говно, таких двое… Нет, сказал я, пока не готов, иди нахуй работу работать. 3. Она уехала куда-то к туркам. Или к арабам. Куда-то в «Хайат», где им, проституткам, самое место. Переговоры переговаривать. Сделав лицо напоследок. Что-то буркнула докучи. На предмет того, что мужик должен много и тяжело работать. Ага, сказал я, ехай нахуй, вот сейчас яйца с душистым мылом ополосну, и сразу на биржу труда, искать место офисного хорька по продажам. Давно мечтал, нахуя, собственно, к вам из другой страны и примчался. Про зарубежье услышала, и пятнами аж пошла, плюнула нечто едкое, и съебалась, благо мотор под окнами заурчал. А я мыться даже не стал, назло ей, злобной дряни. Иду по городу, и он, город этот, приветлив до тошноты. Каштаны в цвету кругом, от которых у меня в глазах будто салом закапано и тошнота опять подступает. Хорошо, что двести крепкого залудил, и теперь не грозит, изморозь отпустила. Я не знаю, куда и зачем я иду, потому что это другая страна, другой город, другие улицы. Дома я ходил по прямой, а тут всё кривое. Дома я был выбритым пусть и под ноль человеком, а тут я хохлатый пупок. Слово хохлатый ставит меня в неудобный и алогичный тупик, я будто уткнулся носом в безысходную стену, увитую сука маками и плющом, и мне хочется порвать этот плющ, насрать в маки и пробить стену башкой. Что-то закипает в душе против воли, и хочется вселенского зла в этот местечковый рай, где троих детей легко можно разменять на китайскую псину. Необыкновенная лёгкость бытия, бурчу я злобно под нос, будь вы все прокляты, суки. Суки тут же нарисовались. Ровно две. Семенят впереди, одинаковые до боли, только беретики на головах разноцветные. Ни дать, ни взять – сёстры вишенки. Черенка одного на двоих не хватает. Что я им и сообщил, обогнав. И представившись мальчиком-луковкой. Про черенок им понравилось, заулыбались. Вишенки в кабаке на раз расчехлились. Поначалу мне одна сообщила, что не просто так, а ведьма. И видит меня насквозь. Ну ахуеть, сказал я. Потом она ушла поссать, и уже вторая намекала, что сильно непроста. Я галантно испугался вторично. Потом я показал им свой питерский крест, и сказал, что меня просто так не возьмёшь, тут полкило реального православия. И что выяснить, кто кого можно только эмпирически. Я, мол, готов побороться с обеими сразу. Но только надо отъехать на полчаса за кокосом. А вы пока кушайте «цезарь» дамы, тут он неплох, и пейте, что душа просит, ещё не вечер. Скоро поедем в номера. Сосать локти. И даже колени. Господи, думал я, ну разве в Питере так кого разведёшь? Да не в жизнь. Ведь просто рай земной тут, несомненный парадиз. Хочешь жарь двоих прямо в полдень, хочешь кинь их к хуям-буям и забудь сразу. Отчего ж так неважно на душе, и отчего ж я тут как бельмо на глазу, как хуй на лбу, как отрезанный ломоть? Ведь всё, вроде, есть. Но нет в душе мира. И вдруг понял, что хуй с ним миром, но похоже хреново с душой. 4. Где и что я пил, доподлинно сообщить не сумею. Можно даже пытать электрическим током. Смутно помню сраный «Хайат», где сидела заливисто хохоча со зверьём моя грудастая сучка. Что-то там напорол, и вывели за уши пара крепких парубков. Вроде я им пояснил, как на корове сидит седло. Намекая на фраки. Били, правда, не сразу, а лишь когда предложил увлажнить мозги салом. Тогда повредили слегка интерфейс, но не очень. Не настолько, чтобы не пить по дороге к вокзалу. На вокзале приняли менты. Но тоже не очень. По сотке гривен на одно европейское рыло. А потом я помню чудный и всепогодный Днепр под стук колёс. И Нежин помню. Под нефильтрованное из дородной сиськи. Сисек было две или три. В Чернигове что-то было. Но что именно – я не помню. Вроде бабка с баклагой вина. Или водки. Много всякого было в моём распрекрасном отдельном купе, когда ввалились в Горностаевке погранцы, и я остался без денег совсем. Резко и сразу без денег. Кроме тех, что были в соседнем кармане, ха-ха. А потом пошли друзья бульбаши, драники, вся хуйня. Помню, как стоял между полок, держась локтями, и пил стоя, ибо сидя не лезло, мог блевануть. Кажется в ночи за окном была Орша. А Орша это близко, исключительно рядом к душе, уж поверьте. Эпилог Да, меня приняли и на нашем, балтийском вокзале. А как не принять, если выпал еблом на перрон, плашмя и со всей дури? Весь в крови, как упырь. И пока сидел в обезьяннике, заклеив переносицу скорбной рекламной газетой, ковырял трубу, распухшую от звонков. Отвечать не стал, но цидулки читал с увлечением. И столько искренней скорби, гнева, покаяния было в этих сообщениях, что ни боже ж ты мой. Под конец накатило валом надрывной любви, от которой стало удушливо стыдно. Уже что-то потеплело там, вовнутри, рядом с сердцем, но вдруг снова вылез наглый пупок, вылез, сука, плодом криворукой акушерки, и всё сгубил нахуй. «Ну как я без тебя, Пупок, что мне быть?! - с болью восклицала она, и я даже представил, как она долбит эту депешу, -- Скажи, что надо сделать, и я всё сделаю!» Ну и что я, как культурный петербуржец, как честный человек мог ответить на эту набрякшую чувством телегу? «Купи себе хохлатую собачку». Теги:
5 Комментарии
#0 11:19 01-06-2015Разбрасыватель камней ®
жизненно+ морду бы стоило тебе набить, да Заратустра не позволяет..(це, разумеется). так и знал, что вся вина красивой хохляцкой девочки окажется в том, что её избранник вынужден целыми днями крепко пить, сладко жрать, смачно нюхать и юбки шмарам крутить.. тяжело, сударь! а главное, куда ис питера не поедешь, адна сплошная дыра.. я это по Донецку помню и по Ростову, да и по той же первопрестольной... и так захочется к дому, в прямые наши идиотские першпективы, что хоть ложись да помирай... с перепою. хорошо, чё.. пост-модернист ты ибучий-кипучий. пишы есчо, Антох, мало кому удаёцца так технично засрать себе всю свою жизнь.. Тексты этого г-на будут читать и охреневать лет через 50 или даже более. А тут чо, это Манифест Свободного человека, круто так, емко и красиво написано. Даже в преамбуле оторвался афтор, показал так наз."прелести " , никчемность и нудность моногамной внутресемейной половой жизни индивидуума. Спорный текст, но правдивый. Сделан качественно гг уеду тройкой в Петербург, куплю себе батрачку, и стану с ней детей плодить, а ты живи с собачкой Какая усталость от жызне. Жуть. Антон ты чиво? Жызнь прекрасна чорт возьми(с) Нужен переход по тайге с одним ножом, буханкой хлеба и банкой кансервы. Иле вот, в тоджыкистан щас по контракту набирают. Через три года будеж свежь и блестящщ, каг новенький пятак. пиздить этого синяка некому мастерски со второго раза пробился через сраное говно до сокрытой культуры пития имперской никогда вы не будете братьями - никогда блять! сраное говно* это не качество текста разумеется а антураж ггг я думал алло ты честный бггг я всё время забываю что ты ридак Антон так то я зарёкся ридаков камментить ибо что не скажи - либо лизнул либо выебнулся гг ой, да ладно, ты можешь меня безбоязненно нахуй посылать гг да не за чем вроде пока так подъёбки по доброму иногда просятся так я и не держу в себе вроде хорошо с похмела пошло + Здесь только башкой об стену. Другого выхода нет. Что я позабыл в бутафорском шалмане - это называется беситься с жиру. На 2-ой части поняла, что Мерлин легко может подрабатывать психотерапевтом с сеансами гипноза, ну или в службе *секс по телефону* Потом порадовалась, что наших людей везде принимают* как родных Потом у меня случился приступ материнской нежности к трём своим пухлощёким мальчикам и я целовала их сонные мордашки. Еще непременно надо выбросить кружевной малиновый пуш-ап.. в общем, ave Мерлин. мда, давненько старика Шизова не читал, давненько. Не исписался еще зы: хотела ещё сказать, что Сеймур уже взял это произведение на особую заметку, и, возможно, опять радует прокурора сказочными заявлениями Прелесть. Юннаты ссут кипятком. Интересно, что это типа в Петушки с другого ракурса. ага, Спас. токо лайт вариант "Вещи и люди нас окружают. И те, и эти терзают глаз..." всем спасибо, кто осилил /Верю/(с) С удовольствием осилил. Высокочувствительные мемуары. Скажите, Автор! почта, указанная в профайле, работает? а хрен её знает. попробуй напиши. только зачем?! Он уже почти что женат. я еще вчера написала. надо очень. пошла по рукам А он и вчера был уже почти что женат. ну напиши ещё, если очень Випперсон, очень надеюсь, что это мне только поможет. всё? дадада! осторожно цылую в щечку!) Отстаньте от Чижова! У него еще женилка не выросла Олег, зачем ты правду режешь как матку? Не стыдно тебя за меня перед женщиной? Неправда. Раз борода есть, значит, и женилка тоже есть. Еше свежачок Большой страны ночные города
Пустынны. Все попрятались по норкам. Дождь, или снег - погода, как всегда, Не Сан-Тропе, не Крит, и не Минорка. За каждым окошком кротики Жадно раскрыли ротики, Хочется им эротики, Но Эрос ушёл давно!... Вышел я летом посрать на опушке.
Колется в жопу хвои мягкотел. Спрятались разом лесные зверушки. Жаль, что бумагу я взять не успел. Класть с наслаждением кучу в лесочке Очень приятно. Кайфуешь и срёшь! Вспомнил твои я пизду, и сосочки, Жопы твоей шоколадный бриошь.... Иванов зашёл в гастроном, но ничего не взял на кассу. Охрана попросила Иванова показать, что у него в рукаве. "Рука", засмеялся Иванов и показал охране фигу. Его побили ногами, но всё равно он остался доволен.
Иванов захотел сцать, но вокруг были люди.... Давным-давно на дне морском жила губка. Существовала она в мириадах течений финансовых и информационных потоков. Фильтровала, входящие в нее струи и питалась частичками экскрементов и разлагающихся трупов других обитателей водоема, выполняя при этом социальную роль, заключенную в очистке этого самого водоема от этих же испражнений и мертвечины....
Причины войны бывают разные, как и убеждения сторон. Я сам со многим согласен или не согласен, дело не в этом. Для себя я вывил простую формулу: главное в жизни – это жизнь, и всякая идея, противостоящая жизни, должна быть уничтожена. Я медик и понимаю, что в атмосфере витают миллионы вирусов, но мы убиваем лишь тех, что несут нам смерть....
|