Хозяин

Автор: дважды Гумберт Когда до меня дошло, что эта игра слишком сложна для меня? Вот когда я понял это – я еще долго оставался серьезным и деловым. Мне не давало расслабиться гнетущее чувство ответственности. Отпусти, заклинал я себя, ну их в жопу. И вот - меня отпустило. Вроде, ничего не поменялось: игра продолжала течь без меня, продолжала играться сама по себе, в себе, с собой.
Еще были попытки, я обращался к отдельным фигуркам игры напрямую, кого-то понукал, а кого-то, наоборот, устранял, как бессмертная мафия. Это было пошло и глупо. Я глупец. Я больше не верю в себя.
Я устал. Я запутался.
Поэтому я просто стал наблюдать, наблюдение за игрой стало моим занятием, развлечением и проклятием. Ничего, сказал я себе, ничего. Пусть само как-нибудь во что-нибудь выльется, к чему-нибудь да приведет. Нет, мне не всё равно. Я хочу, чтобы все были по возможности свободны и счастливы. Хочу, чтобы процветала промышленность и природа, торговля, наука, искусства. Однако с не меньшим интересом я бы посмотрел на агонии и коллапсы. По всему, я не игрок. Триумф и провал, изгнание и избранничество – всё это пустое. Чего-то мне не хватает, какого-то важного катализатора. Может быть, доброй воли? Да нет, я ужасно добр, весь пронизан добром. Думаю, мне не хватает азарта, самоконтроля, оптимизма. Просто ума. Да, это факт, я дубина.
Со временем мой интерес сузился до одной, отдельной судьбы. Я стал наблюдать за Андреем Галактионычем Куклой. Прочее всё сделалось фоном и сценой для него одного. Когда Андрей Галактионыч умрет, я, вероятно, уйду в Спячку и отыщу гриб Богомор. Тогда на моей Консоли автоматически запустится Форматирование.

У Андрея Галактионыча есть кошка, собака, цветы.

Он человек зрелых лет и крепкого здоровья. Изначально у него было шесть коллатералов. Но я их всех устранил, одного за другим.
Я начал следить за ним, когда его личность уже полностью сформировалась. Он писатель, хотя ничего не пишет и не напишет. Бывают такие писатели. Они слишком требовательны к себе, чтобы что-то выразить, изложить, записать. Если когда и исторгнут в рассеянности пару простых предложений – то после долго икают от отвращения. Вкус безупречный – тяжкий крест, не дотащить его в одиночку до нужного места.
И вообще, Андрей Галактионыч на удивление разборчивый человек. У него завышенные требования к жизни. С такими запросами ему бы родиться арабским принцем или святым. А лучше сразу и тем и другим. А лучше совсем не рождаться.
Сказать по секрету, это я лишил его дарования. Чтобы он втайне страдал от своей никчемности. Но мои ожидания не оправдались: он не страдает.
Амбиции – это вирус в мозгу. О, если б Андрей Галактионыч знал, как оно всё обстоит на самом деле! Ему бы небо сразу показалось с овчинку. Мне перед ним немного стыдно. Хотя всё это придумал не я, это не мой конструкт, претензии не ко мне. Я просто юзер, юзер, юзер…

Принцип невмешательства привел к тому, что за короткое время население Земли увеличилось в несколько раз. И это не предел. Таким образом, на одну тяглую, рабочую душу приходится гроздь из пяти-семи здоровенных тел, которые хотят дышать, жевать, совокупляться. От груза такого души немеют, глохнут и дохнут. Надолго выходят из строя, требуя восстановления попранных сил. Это большая проблема. Как вернуть эту кашу обратно в горшок?
Я решил посоветоваться с Андреем Галактионычем, которого я волен видеть одним из прозорливейших и мудрейших.
Раньше я уже пытался выйти с ним на связь, но безуспешно. Прирожденный материалист, он принимал мой голос за шум в своей голове. Он не смотрел «Матрицу». Библия для него – только атрибут капитализма.
Я подавал ему знаки, устаивал для него чудеса. Пьяный, я кричал на него: Эй, ты! Кажимость! Глухая тетеря! А знаешь, что тебя нет? Кто дал тебе право быть таким самоуверенным мудаком? Однажды я метнул в него молнию, посылал к нему ангелов, бесов. Но этот потасканный Кен продолжал меня игнорировать. Эй, я заменю тебя, как перегоревшую лампочку! Всё - как об стену горохом.
Андрей Галактионыч Кукла кого угодно выведет из себя.
Однако в этот раз я решил до него достучаться и таким образом снова вступил в игру. Это запустило цепь невероятных событий, о которых и пойдет речь ниже.
А может, не запустило. А может, и не пойдет.