[ принято к публикации 13:10 08-05-2020 | Антон Чижов | Просмотров: 1685]
Нас было двадцать восемь,
Винтовки не у всех,
Мы уходили в осень,
А угодили - в снег,
Пар из горячих глоток
Снег превращал в глоток,
И жизнь была короткой,
Похожей на плевок
А день всё не кончался,
А с ним и этот бой:
Кружил, вокруг топтался,
Как дед с тупой косой,
Коса его звенела
И пела: -Вжик да дзень,
Вон там бойца задела...
Теперь нас -двадцать семь!
А ротный в трубку связи
Хрипел чужим лицом,
И всё просил у базы
Каких то огурцов
Его накрыло миной
(Никто не соберёт!),
А мне -волною в спину,
Ну и земелька - в рот...
Ефрейтор Абрикосов
Гранату сунул мне:
-А ну, вперед, Матросов,
Ты - как бы на войне!
Мы поползли с ним оба
Вжимаясь пузом в твердь,
Не так хотелось -чтобы,
Но и в окопе -смерть!
Для каждого солдата
Судьбой очерчен круг,
И я не виноватый
Что превратился в труп,
Но эту железяку,
Что называли танк
Я все ж поставил раком,
Сорвав прощальный банк!
Молодец, Лёва! Чувство бьёт через край, как и положено в яростном смертельном бою. Нам, конечно, не понять: как это умирать за Родину под вражеским танком, но можно представить себе последнюю свою минуту в страшном бою и содрогнуться. Очень впечатлило.
#1505:35 09-05-2020
28 панфиловцев. Вечная память всем. А юмор прокатил у автора, даже на такую тему серьезную+
У Хемингуэя есть книжка “Победитель не получает ничего”. Вроде бы это сборник рассказов - не знаю. Я увидел книжку с этим названием в школьной библиотеке, куда притащился за Ритой Кирюхиной. Она пришла сдать книжку, а я увязался за ней, ну потому что вдруг посреди урока увидел, как в свете солнца сияют мочки ее ушей и весь оставшийся урок не мог оторвать взгляд от этих розовых мочек и темной родинки на шее....
Наши лица — это пересечённая местность. Словно муху газетой, хлопнем водочки рюмашку. На продуктовые талоны давно обменяли честность, Отпечатавшись наоборот на розовой промокашке.
Давно выловили и съели щедрых сказочных рыбок, Похожих на ржавые трупы — мягкие рижские шпроты....
Только в детстве такие случалися зимы. Наметало сугробы до самых дверей, И чернели на улицах ЗИСы и ЗИМы, И, как яблочки, стыли тельца снегирей;
И замерзшая «Аннушка» шла по бульварам, А на площади Трубной катилась горой. Из решеток метро вылетал воздух паром, А январь мандариновой цвел кожурой....
всё смешалось в доме Облонских (с)