Волосы. Часть вторая и последняя (на конкурс)

Автор: Снявши голову, по волосам не плачут!


На первой же перемене я зажал Анжелку в угол коридора и принялся за старое. Время проведенное в козлятнике не прошло даром и потому я рвал волосы с головы Лошадкиной обеими руками, имитируя дойку козы Стрелки.

Но и Анжелка зря время не теряла, освоив некоторые болевые приемы. Она сразу ударила меня своим острым коленом в промежость и, пока я разгибался, попыталась удрать в сторону девчачьего туалета. Превозмогая боль, я четкой подножкой пресек это бегство.

Конечно, крики Анжелки привлекли к нам несколько педагогов, которые начали сеять разумное, доброе, вечное в отношении меня.
Мои родители были вызваны в школу и вечером меня в первый раз в жизни отец познакомил со своим ремнем.
-Любишь грешок – люби и ремешок! – приговаривал папа, полосуя мой зад.
Я скрипел зубами, грязные слезы, смешанные с зелеными соплями текли по моему подбородку, а перед глазами мерцал образ вожделенной Лошадкиной.

Следующий день был полон сюрпризов: Анжелка заявилась в класс в плотной косынке и наша классная учителка Антонина Ивановна даже не сделала ей замечания.
Мой истосковавшийся организм, лишенный долгое время волосатых витаминов взывал к насыщению, чем я и попытался заняться на перемене. Каково было мое удивление, когда я, сдернув косынку с головы непокорной Анжелки, обнаружил что она (голова) острижена наголо!

Моя психологическая травма была так глубока, что я закончил школу и получил настоящий аттестат зрелости.

Все это время Анжелка поддерживала волосяной покров на нулевом уровне, а к выпускному вечеру даже побрилась и стала очень похожа на Кису Воробьянинова в исполнении артиста Филиппова. Она была выше всех в нашем классе, и мне приходилось задирать голову, чтобы постоянно мониторить ее прическу.

-Сволочь ты!- констатировала она, совершая со мной Белый танец .-Я может всегда хотела носить длинную косу. Отстань от меня .Пожалуйста!
Я представил эту косу и у меня сладко засосало под ложечкой. Еще, проснулся мой писюн и я отчетливо понял, что у нас могут быть дети.

Под нестройные звуки песни:

Всегда у нас весело в классе,
Да здравствует дружба, ура!

которую распевали в актовом зале выпускники вместе с педагогическим составом я в темном классе шарил рукой в трусах Анжелки.

-Ах, что ты делаешь, противный?- постанывала Лошадкина, вихляя бедрами

Добравшись до лобка я озверел. Ощутив в руке волосы, я рванул их со страшной силой, порвав к чертям колготки и трусы Анжелки. Вот так она лишилась девственности, а я познал вкус женщины!

Я упал на колени и зарылся лицом в заросли её лобка, пытаясь облизать каждый волосок, перед тем как отправить его в свой рот.
Анжелка тряслась будто бы в припадке, запустив пальцы в мои волосы.

Я продвигался вглубь ее зарослей, раздвигая языком бурелом. Как истинный естествоиспытатель, открывший для себя терру инкогнито , я не спешил, предвкушая награду в конце пути!

Уткнувшись в некую мягкую стенку я хотел повернуть назад, но тут Анжелка выдала что то лошадиное, от чего разом смолк хор в актовом зале и вдавила мою голову в себя. Нос мой хрустнул и я ощутил горячее на своем лице, которое тут же слизнул. Лошадкина выгнулась Алиной Кабаевой, ее пальцы на моей голове сжались в кулачки и , взревев :-Даааааааа! – она рванула мою голову на себя, как пилот штурвал самолета, падающем в стремительном пике.

Голова моя отделилась от туловища и я застыл навсегда в позе молящегося грешника, получившего от Господа свое прощение…
.