Чудо (конкурс)

Автор: Сермяга - А оливье у нас будет? - строго спросил жену дядя Матвей и хлопнул пятерней по ее необъятной заднице. Задница тети Глаши, по большому счету, и была тетей Глашей, ибо составляла единое целое с остальным организмом. Исключением в этом монументе была лишь маленькая голова, державшаяся не на шее, как анатомически принято, а на больших розовых щеках. Несмотря на свой пенсионный возраст дядя Матвей пару раз в месяц просыпался в достаточно эрегированном, для совершения полового поползновения в сторону супруги, положении. В такие моменты он обнимал спящую, похрапывающую жену и направлял свое похотливое в какие-то ее бесконечные жировые складки, в которых и кончал после десятка качков, а пустив слюну на ее единую задницу, сладко засыпал.

- Ты водку где брала, у Ахмета на ферме? - продолжил он допрос, - Ахметка паленку не подсунет. На тот Новый год брали - не померли, спаси Христос. Глядишь и в этот раз пронесет.
В остальные дни года дядя Матвей предпочитал самогон собственного изготовления, но Новый год праздник особенный и отношения требует особого. Как встретишь, так и проведешь. Потому и встречали барствуя водкой, салатами и даже мандаринами.
- Давай спробуем, Глафир? Ну а что сидеть-то без радости? Двенадцать часов еще до президента, с тоски помрешь.
Тетя Глаша хорошо знала, что спорить бесполезно и потому быстренько наметала на стол снеди, пару рюмок и поставила её, сразу запотевшую с холода. После пары рюмок тостами за прошедший год оба раздобрели и повеселели. Идиллию нарушил сильный и настойчивый стук в дверь.
- Кого там еще третьим на чужое? - нехотя поплелся открывать дядя Матвей, твердо решив никого не впускать в дом, кто бы там ни был. Но на пороге стоял никто иной, как сам Дед Мороз.
- Здравствуйте, детишечки! - громко проорал он и не дожидаясь приглашения с мешком и посохом ввалился в дом.
- Какие мы тебе детишечки, борода ты ватная? - чуть запинаясь от удивления лепетал Матвей, плетясь за гостем. Дед, не дожидаясь приглашения, подставил к столу свободный табурет и сев на него вопросительно уставился на хозяев.

Выглядел он несколько странно. Сам маленький и щуплый, шуба на три размера больше. Лицо красными пятнами, как медь патиной, один глаз толи хитро прищурен, толи вовсе схлопнут. Карикатура, а не Дед Мороз. И, странное дело, кого-то он напоминал Матвею. Но вот кого, никак не приходило в остатки разума.
- Празднуете уже? А я мимо иду и нюхом чую празднуют где-то. Ну, раз вы такие молодцы, то давайте, загадывайте что хотите, в раз исполню, только в ладоши хлопну, - и тут же себе налил и выпил, не дожидаясь хозяев.
- У Ахметки водку брали? Хорошая водка, хоть не закусывай. Ну? Чего тебе Глафирушка надобно? Стиралку может или телевизор новый? Не стесняйся, любое желание исполню.
Глафира плеснула себе в рюмку, махом выпила и ударив ей об стол повелительно произнесла, - Стиралку. - и царственно кивнула.
- Нет! - крикнул Матвей и сунул дулю тете Глаше под нос, - Стиралку и купить можно, а тут дело такое... Вот что, дед, давай жопу Глафире как в молодости чтоб. И сиськи чтоб третий, а не сто пятьдесят третий. Чтобы ух! Пружинило все, а не киселем под ладонями текло.
- Чем тебе моя жопа не угодила, старый ты пердун!? - возмутилась тетя Глаша, - сам так ночью меня всю обспускаешь, утром хоть в баню беги. Давай стиралку, добрый человек, и чтобы с отжимом, без крутилки.
- Жопу! Жопу Глашке давай нормальную! А ты заткнись, дура, а то обухом по спине охожу, раком ходить до майских будешь, настираешься мне!
- Тут дело такое... - тихо сказал Дед Мороз после раздумывания и прищурившись другим глазом, - Организм человеческий изменений над собой не претерпевает, но некоторые ненадолго внести можно. Могу вернуть Глафире молодость даже во всем теле, но лишь до двенадцатого удара курантов. Золушку читали? Быль, а не сказка! После полуночи все вернется, и жопа Глафиры снова станет тыквой. Ну вы поняли. Поэтому давайте по рукам и к делу. Мне еще в детский сад ваш успеть надобно, заждались там.
- По рукам, по рукам, щербатый! - оттесняя тетю Глашу кинулся к деду дядя Матвей.
Дед Мороз хлопнул в ладоши, посыпалось с потолка конфетти, Глафира испуганно пернула и тут же превратилась в молодую красавицу. В красавицу, какой и была когда-то - сельской девкой в тугом упругом теле. И даже платье то же, на котором трещат над высокой грудью застежки.
- Она как... - дядя Матвей махнул рюмку и кинулся к супруге, расстегивая на ходу порты.
- Сдурел, придурок старый! - и молодуха кулаком засадила супругу промеж глаз. Тот отлетел к печи и жалобно заскулил, - Давай, дед, показывай, что там у тебя, - похотливо прильнула она к Деду Морозу и застонала, - Времени у нас мало...
Дед скинул шубу и под ней кроме драных валенок ничего не оказалось. Ну как ничего, высоко торчащий красный хуй Матвей разглядел сразу же. А когда Дед Мороз скинул и шапку, и ватную бороду, то предстал абсолютно знакомым ему соседом Колькой. Похотливым и охочем до всех баб в селе трактористом.
- Ах тыж сука... - простонал Матвей, но подняться не смог, прихватило спину не вовремя. Все, что ему оставалось, это наблюдать, роняя горькие слезы, за оргией, которая продолжалась вечность, как ему казалось. Дядя Матвей плакал, кусал до крови кулак, им же окровавленным грозил и ругался, плевался и пустив от горя в штаны с двух сторон бессильно отключился.

- Вставай! Ну просыпайся же уже, алкаш проклятый! - трясла его жена и поливала студеной из ушата.
- Что? Где? Кто? А президент выступал? Да как же он без меня-то?
- Весь Новый год проспал ты, ирод.
За окном светало. И тут дядя Матвей вспомнил! Все вспомнил!
- Колька! Колька где, сука! Убью обоих! - бегал он по избе и перевертывал все закоулки в поисках.
- Какой Колька, старый? С ума сошел? Паленая таки водка у Ахмета, не буду больше брать. Так и сдохнем тут. Хорошо я всего пару рюмок, остальное ты, дурак, прибрал.
Дядя Матвей остановился. Ну конечно! Водяра паленая, Ахмет сука подогнал, хорошо не сдохли. Все ему привиделось. И Дед Мороз, и Колька сосед. И не бывает такого, чтобы организм человеческий изменения на себя принимал и мог снова омолодиться. Матвей сел на табурет, довольно улыбнулся разбитой рожей своим умозаключениям. В тишине стало слышно, как в сенях что-то шебаршило, жужжало и вибрировало. Дядя Матвей вышел в сени и обомлел. В углу стояла и стирала новая стиральная машинка.
- Что это? - тихо спросил он.
- Как что? Порты твои сраные стираю. Пока спал весь обгадился, насилу стащила.
- Машинка откуда?
- Оттуда, - чуть помолчав и задумавшись ответила супруга. Томно вздохнула, подперев свои толстые, более розовые чем обычно, щеки разбитым кулачком. И, шмыгнув носом, улыбнувшись чему-то своему, прошептала, - Оттуда...