Х (cenzored)

Я помню наш поход за пивом
Романтика, скрипит зима, 
Мой друг — великовозрастный детина, 
За взрослого сошел бы и тогда..

Нам лет не много и не мало,
Пушок на щеках трет рука,
Но  вкуса пива не знавала
Дурная наша голова..

Дружок стоял среди продрогших
Суровых северных мужчин
Да, это Мурманск и не лето
Порыв у всех же был один....

Грустный вечер окутал округу,
А ты всё не идёшь, Ефросинья!
Я молю — стань моею супругой!
Без тебя мне чернО небо синее!

Я у речки под ивою мучаюсь!
Обещала придти как стемнеет!
Меня поедом ест ревность жгучая!
Без тебя я прожить не сумею!...

*
О, как же ты проста, амеба!

*
Да я не клептоман, – я по привычке.

*
…а здец настал внезапно, словно пи…

*
Ну что ж ты сивая несешь-то!?

*
А конный спорт тебе к лицу.

*
Ну, ты звони!...

А я ее убил.
Вчера.
Нож в горло ей воткнул, постылой.
Да, я любил.
Et cetera...
Ну, и ебал ее со страшной силой.

Теперь не так.
Все кончилось внезапно, хуле.
Вот так кончается минет:
Вы, кажется, не то там повернули,
А прежнего уж нет....

очень красивый бледно-розовый цвет можно получить, только смешивая красную гуашь с белилами.
но у меня была банка белил, целые полкило.

- все сиськи рисуешь? — спрашивал каждый, кто видел в моих руках кисточку.

да, мне очень нравилось рисовать голую грудь....

На зной, перепаханный солнцем,
Ложится песня поэта.
Но в толпе ему бьют прямо в горло,
И дыханье не греет планету.
Хватаясь за кисти прохожих,
И вглядываясь в их рожи,
Он ищет открытые души.
Да, только, найти не может…
И вот уж кончается воздух,
И вот уже слёзы остыли....

Оказалось, нет ничего
Теплее костра,
И любовь сгорела быстро,
Подобно спичке.
Оказалось никчемной пылью
То, чем жила,
Пантомиммой деревьев
Из грязных окон электрички.
Оказалось, нет ничего
Мокрей слезы,
И напрасно дождь
Полоскал мне душу,
Оказалось, стон мой
Страшней грозы....

Очередной досрочный приход к власти Путина (и опять, как всегда – навсегда) придал новый импульс некоторой части активных граждан России, повернутых лицом от Кремля наружу. Этот импульс немедленно передался им в ноги и руки, заставляя взволнованно ходить туда-сюда от окна к двери, доставать с антресолей давно приготовленные чемоданы, пересчитывать наличные доллары и складывать зубные щетки в дорогу....

Да уж! Не слишком метко стреляет крылатый мальчик.
Он постарел и зрение подвело...
Сменив свой лук на оптическую винтовку,
Он бьёт не в сердце, а в левое крыло.
Бьёт тогда, когда ты паришь в эфире.
Когда так приятен и безмятежен полёт....

Я просто кукла.
Не знаю страха,
Не знаю боли,
Тоски не знаю...
Я из резины,
Я пахну прахом,
Нет ран для соли,
Нет слез.Пустая!
Я просто кукла.
Воткни булавки
В глаза и в темя-
Смотри: не плачу!
На шее куклы
Следы удавки....

Охваченный
одиночеством я выполз на свет.
Утраченный
иллюзорный покой остался на дне.
Одураченный
тем покоем я был столько лет.
Околпаченный
я по кругу ходил в зачарованном сне.

Изогнутый
разум был, как больной наркоман....

У нашей семьи еще не закончился траурный год, когда 6 августа бойцы сопротивления отбили у русских столицу Чечни, город Грозный. Окружение города с 50 000 группировкой противника стала полной неожиданностью для русских. Одна группа ополченцев входила в город через села Чечен Аул и Бердыкель....

Я чекист. Чекист без рефлексии.
Как я стал таким? Меня научили не думать. Мне дают указания, я только действую.
Я чекист. Чекист без рефлексии.
Зачем я пошел в КГБ? В школе когда меня в первый раз отпиздили, я пошел учиться айкидо. Путь война очаровал меня....

Дождь хлыщет пощечины,
Пафосно — чкучно.
На улицах тени-псы подфонарные.
Дорога изучена...
До кучи, таких как я — наркоманов
Ноты поющих.
До кучи таких узколобых, докучи.
И ночи на самом на деле
Не ночи, а тучи.

Выжег глаза бемолями....

Ушла контактная граница

Куда-то вбок. Не осознать…

Мелькают тени, руки, лица,

А ночью хочется стонать!



Завяз! Завяз в семейной ниве

И в опостылевшем рубле,

Завяз в своём автомобиле,

И, главное, завяз в тебе!...

Этот бес — без, — он всегда со мной: сличаю отрицания в тысяче языков.
Отсутствие смерти, смерть отсутствия, — то. что держит меня в липких рамках почтов-
ых открыток восьмидесятых, — желтизне, синих разводах неповторимых пошибов мертвецов.
Казалось, был отраслью — гибкой, упругой, сильной, богатой ветвью, — отсох....

Что сделал ты?
— Ты сорвал чеку.
И разнёс в щепки мои небоскрёбы...
А я их строила много лет.
Кем был ты?
— Я поклонялась Богу,
А воплотила его в твои черты.
В тебе целовала икону...
Кем ты стал?
— Ты стал моей болью,
Болью, когда-то вырезанной души,
Которой лишилась, но вечно помню....

Горькая, синяя ночь… шорохи...
Слушаю: дышешь ли ты, милая?
Знай, не пущу на порог ворога--
Смерть чёрнокрылую.
Сладко усни на руках, бедная,
Я прогоню от окна воронов,
Я зарисую луну бледную
Над нашим городом,
Чтоб не смотрела луна зоркая,
Как над тобою стоят ангелы,
Как над тобою, моей зорькою
Шьют они саваны…....

Поезда, как змеи расползаются,
Обвивают суставы железных рук....
Я захожу на новый старт--
Двенадцать зим--
Бесконечен крюк...
А змеи истошно кричат в ночи...
Вы не слышали???
А я точно знаю,
Что больно им раздирать животы
О железные руки, о локти из стали....

Четырнадцать с половиной миллиардов звезд освещали ее ладони, сжатые между положенной на ногу ногой. Она смотрела вверх и пыталась не думать. Пыталась разглядеть медленно летящие навстречу снежинки и думала о том, как в детстве она ловила их ртом и радовалась мгновенному холодку на языке....