Конкурс

Антоновской. Случай в траммвае. На конкурс КК. По мотивам произведения ГИХШП.

1. Траммвай. Хач везет берёзу. Еврей читает газету. Негр радуется жизни. Кондукторша мечтает о мужском половом органе в полосте рта. Водитель – траммвая ребёнок.

Кондукторша: Гиви Иванович – оплатите пажалста билетек за берёзоньку. ...

Креатив пра агурцы
Автор: белорусский жидофашист [все тексты]
[ принято к публикации 22-07-2009 13:11 | бырь ]

Аднажды Вираника и Антон пашли на калхосное полье варават агурцы. (картинко 1) ...

Ты опять насрал на наше одеяло, проклятый говноед?
Будь ты проклят!

...

1.

2.

3. ...

По-отдельности части тела кажутся самостоятельными предметами. Они будто бы никогда и не были частями чего-то целого, но функциональное назначение этих разрозненных единиц никогда доподлинно не известно. Это такие вещи в себе. Они есть для того, чтобы быть. Отпиленные руки и ноги, пальцы, уши и носы походят на бытовую утварь параллельной вселенной. Подобно облакам, они всегда напоминают что-то близкое и обиходное – метафоры культурных артефактов....

Помещение пожарного депо в городе Веселухи.На полу тилефон.Возле него на стулъях мистер Тимофей и кашкато рояльный Степан..

Звонит телефон

Тимофей-Это чиорти што!никто не звонит.. ...

Действие первое: Бал.

- Шарман, господа! – воскликнула Жози, выпив немного прохладного игристого вина.

- Вы так меня закружили в этом вальсе, мой милый друг, что я раскраснелась как служанка с самоваром. Право не ловко. – застенчиво кокетничала Жозефина. ...

Да он чо, совсем блять охуел, уже битый час на морозе стоим, как два идиота в парадных шинелях – ругался в слух Тимоха, запрокинув голову глядя в светящееся окно на втором этаже, через занавески которого виднелись силуэты изрядно выпивших и корчащихся в танцах буржуа. Мош, нажрался козлина хуев – поддержал я негодовавшего Тимоху. Вдруг, на кухне распахнулось окно и через секунду, в сугроб вонзился канделябр....

Веселятся, суки! - подумал Франкенштейн.
В прямоугольном контейнере бравурно копошились скользкие недоноски. Маленькие человечки.
Фрэнки сел на землю. Одним рывком отбросил в сторону крышку и погрузил ладони в теплый фарш из фрагментов крошечных тел. Их тела были тонки и просвечивались, отлично были видны все анатомические подробности – скелетики и кровеносные сосуды. Зародыши были изуродованы....

тимофей и я торговали еблами в сторону открытого настежь окна. я ковырял козявки, с энтузиазмом скатывал их в шарики и щелчком пулял в то же окно...
-авось долетит - думал я. тимофей в свою очередь думал о других, более важных вещах - бухле и пальте. о бухле - потому что остаканиться было давно пора - хуле, холод…а о пальте не думать нельзя, деньги на него были пропиты еще вчера, а день рожденье у жены уже утром....

- Веселятся, суки - сказал Штирлиц.
Мы вдвоем шли по одной из тех улиц Берлина, где даже офицерам нашего отдела требовались спецаусвайсы. Из цокольного этажа Рейхсканцелярии доносились бравурные аккорды рояля, крикливые тосты Геббельса и пьяный гогот нацистской верхушки. Светомаскировка скрывала этот вертеп от проницательных глаз судоплатовских соколов.
- Да, - добавил я, - фашысты....

- Веселятся, суки, - набычился Тимофей.
- Твари бля, - фыркнул я и запрял ушами.
Мы стояли возле высокого, красивого дома, в котором нам никогда не суждено было побывать. Не уродились. Рылом не вышли. Из дома неслись непонятные, но очень бравурные звуки, которые нам с Тимофеем ни о чём не говорили. Но бесили, сука, бравурностью и похуизмом.
Час назад мы с Тимофеем уже получили весёлых пиздюлей за углом, но холодный ветер выдувал весь кайф. Хотелось ещё. Мы были на кураже....

«Веселятся, суки» - помогая себе лицом, выдал Тимофей.
«Пидорасы, как они есть» - ответствовал я.
Яркий свет лился из окон второго этажа, мелькали силуэты нарядных людей. Тени плясали на тонких шёлковых занавесях. Бравурные звуки рояля не были слышны, но домысливались. Мы мёрзли на холодном февральском ветру на одной из тех умытых улиц Петербурга, куда таким, как мы путь заказан.
«А ведь, если подняться сейчас к ним туда наверх, да попытаться заговорить, пиздюлей в момент выхватишь....

Вселятся, суки светлые - сказал Тимофей.Мы вдоем шли по тем улицам Москвы, где темным, да еще с Питерской регистрацией охотится никогда не светит.
На доме напротив ярко горела вывеска МОССВЕТ, из окон доносились залихватские вопли Видоплясова, за шторами мелькали узнаваемые светлые образы.
-Да, согласился я, - светлые,- суки...
Час назад мы выпили затхлую, с привкусом спермы и сала. кровь вокзальной проститутки.
Слепящий свет фонарей «ночное солнце» выжигал внутренности и сушил мозг....

- Веселятся, суки, - сказал Тимофей.
Мы вдвоем шли по одной из тех улиц Лос-Анжелеса, где людям нашего социального положения жить никогда не доведется. Со второго этажа дома напротив доносились бравурные аккорды рояля, перемешанные с гомоном светских людей. Свет ярко горел во всех комнатах.
- Ооо-еее, - согласился я, - риэлли суки.
Час назад мы выпили по сто грамм самогонки" pervatch" в дешевом кабаке, но холодный ветер с океана уже выдул из нас весь хмель....

«Веселятся, суки» - беззлобно выругался Тимофей.
Мы вдвоем стояли на одной из тех улиц деловой части города, где люди нашего социального положения вертели на финансовом хую остальных людей. Окно второго этажа нашего головного офиса сияли искусственным светом люминесцентных ламп. Из окон доносились бравурные аккорды «Ленинграда», перемешанные с пьяным пением баб из финансового отдела. Контора шумно и с размахом отмечала заключение крупного контракта с нефтяниками.
«Бляди» - лениво добавил я....

-Веселятся, суки! – Тимофей плюнул на щербатый покрытый снежной грязно-серой кашей асфальт.
Мы топали по району Питера, где наши стоптанные валенки резко контрастировали с бравурными аккордами рояля доносившимися из ярко освещенных окон. У меня возникло желание перемешать этих светских людей с их роялем и гомоном в том говне, которое чавкало у нас под ногами.
-Точно, суки. – я утёр нос рукавом ватника....

- Вешаются, суки - сказал Тимофей.
Мы с воем шли по одной из трех улиц Петербурга, где людям нашего специального положения жить никогда не доводилось. Со
второго этажа дома напротив доносились траурные аккорды рояля, перемешанные с гимном советских людей. Свет ярко горел во
всех комнатах.
- Дождались, суки?! - сказал я. Вчера прямым указом свыше был введен в действие закон о противодействию коррупции. Без ...

- Антонина ходи завтракать! Тоська еб твою мать! Больше пяти минут звала дочь Клара Захаровна.
- Да с Федором она. Сосет опять. Пискливым голосом кастраа произнес двенадцатилетний Егорушка. – Зови не зови, не придет, пока не отсосет. Мам жрать уже давай, а?
- Вот блядь то какая. Вся в маму. Глава семейства Николай Петрович Васнецов оторвался от газеты. – Мамка твоя, Егорушка, знатно по молодости сосала. У всех, кроме папки. Да Кларка? Но тебе, безяйковое уебище, этого не понять....

Тимофей не любил пальто. Свое.
Он его носил, он в нем спал , он с ним жыл. Много лет. Да вообще всю жизнь почти.
А я любил. Ну тоже свое.
Раз выпили мы самогону. Я и Тимофей. Пошли. Денег нет больше. А выпить хотим.
Видим – пьяная сытая рожа идет. В пальто. ...