Frecken Bok

Глаза открыты. Вижу – потолок, пол, стена. Больше ничего не вижу, но могу чувствовать – голова болит, мышцы скованы мелкой дрожью… Потолок – белый. Пахнет чистотой и пустотой… Не хочу дрожать, пенье птиц за окном пронзает и режет слух… Спать, сон, снотворное в вене, хорошо…

Я худ, ноги и руки истончились. Кожа похожа на папирус. Я ли это? А ведь был я совершенно иным… Очень давно. А был ли я? А может быть я всего лишь мысль, простая чужая мысль....

- Здравствуй, подруга! Танго или просто будем спать?
- Танго и спать.
- Сегодня я преподношу лишь один подарок.
- Один - слишком много, хочу два.
- Тогда будем просто спать вместе, без подарков и праздников, я слишком устал… ...

Ниже, ниже, ниже!!! Чтобы взлететь снова…
Главное не сломать крыло, не коснуться Земли. После невозможно будет парить как прежде. А может быть уже невозможно?! Как грустно…
Блестящий полет, фатальный…
Перекошенное лицо, подрагивающие нервы, но все-таки красиво и вечно…
Быть, всегда быть, даже падая, с надеждой на возрождение. ...

На ветру под напором порывов
Одиноко осина качалась
В чистом поле с прожженной травою
Она ветви свои разбросала.
...

Случилось мне как-то проходить практику в Институте судебной медицины им. Сребского, что спрятан в переулках малозаметных белокаменных построек в районе Парка Культуры.
Мы тогда были робкими студентами. Наш преподаватель был матерым с подернутым постепенно развивающейся шизофренией взглядом профессором.
- Вы, приболели? – спрашивал профессор своих подопечных, а те с удовольствием отвечали.
- Да, простыл, нехорошо себя чувствую, надо подлечиться…
Профессор кивал и, покашливая, протягивал им пла...

Лето.
Белое, воздушное на вид, как облако платье. Воздушные шары, летящие к небу, к воздушным же бисквитным облакам. Букеты белых роз и ароматных белых лилий. Белая постель и ветер, шелестящий белыми занавесками поутру. Белые ночи на Неве и белый песок Карибских островов.
Осень.
Белый хлеб и белое пойло, белые стены клиники после белой горячки.
Черные мысли, почерневшие лица окружающих людей. Почти черная кровь, смешанная с черной землей. Черный хлеб на пустой рюмке. Черное осеннее небо. ...

Поле, ночь, лето. Две девушки лежат на влажной траве, но им не холодно. Они в глухой зоне. Позади дорога, едут машины, но шума нет. Можно отойти на три метра, и слух пронзит безумный стрекот цикад, зашелестит ветер, станут пряными запахи растений. Они не собираются менять место падения, они нашли правильную точку, ровно посредине поля.
Они смотрят в небо и вдыхают пустоту. Все, что у них осталось – это диалог о погибших на соседних курганах воинах....

Медленно в Колизее льется вино. Кто будет есть хлеб? Живые развалины цивилизации, которой никогда не было затянуло вереском.
Сказочная страна, где под всеобщим наркозом сонные пажи и спящие королевы вечно выкидывают одно и то же заученное па. Флагман слился с толпой, флагшток покрылся плесенью. Упадок и разруха упорядочены до тошноты. Говно, замешенное на дрожжах, грозится взойти отменной опарой. Жарко. Розы засохли и вяло склоняются к земле.
Прибой несет пену и чешую, растворившейся в ней Афродиты....

Сегодня ночью я почти умерла. Со мной так всегда случается по ночам. Хотя, если разобраться, то ночь здесь ни при чем. Все начинается утром. Я открываю глаза и смотрю на себя в зеркало, не сразу, конечно. Вообще-то, у меня есть только одно зеркало с тех пор, как я увидела в нем Его отражение. Ну, скажем, почти отражение… В общем, я до сих пор во всем этом не уверена.
Так вот, я смотрю на себя в зеркало и вижу красивое капризное лицо. Однако, есть неприятная деталь - глазницы пронизаны красными прожилками...

Сигарета утром, потом ещё одна в машине, потом стопка вечером, еще одна с сигаретой... А где же та милая девочка, шагающая по тротуару и босая бегущая по берегу моря? Великолепные сны, которые ненавидишь с утра и любишь к вечеру, страшные и не очень, мрачные, но всегда диктуемые Тем, кто умеет истинно любить......