Коtt

Максим докурил, щелчком отправил окурок в урну и втиснулся в переполненный трамвай.

Через двадцать минут тряски он вышел на «Пролетарке».

Трамвай, покачиваясь, с грохотом отъехал от остановки и скрылся за поворотом.

Дождавшись зеленого сигнала светофора, Максим перешел дорогу и торопливо зашагал по улице....

Руки в резиновых перчатках выводят катетер. Капля крови срывается с иглы и разбивается о мою ладонь. Я подношу руку ко рту и слизываю кровь. Она кисло-сладкая. Моя кровь. По телу расползается привычная усталость. В голове шум. Мысли наталкиваются друг на друга....

После уроков я сидел напротив учительского стола. В застывшей тишине часы над доской отсчитывали тягостные минуты. Людмила Ивановна, одетая как на траур (черная юбка, серый пиджак, черная блузка), некоторое время смотрела на меня с таким видом, точно разглядывала фурункул на моем носу....

-Вот, ребята, познакомьтесь,- коснулась моего плеча Людмила Михайловна. – Витя Симонов. Он будет учиться в нашем классе.

Ученики четвертого «а» оживились. Зашушукались. А кто-то даже приподнялся, чтоб хорошенько меня рассмотреть. Две девочки с одинаковыми бантами хихикнули в свои ладошки....

Только к утру удалось уснуть.
Порывистое жужжание дверного звонка вырвало его из хватких объятий царя Морфея.
После полуминутной передышки последовала новая серия нервных звонков.
Маленький, сухощавый, с по-женски хрупкими плечами, впалой грудью, пшеничными волосами, он прошлепал в темный коридор....

Съемная комнатушка с протекшим потолком. Два подложенных кирпича заменили кровати ножку. Вдоль стен с редкими островками зеленых обоев выстроились стопки книг. Одна из стопок была сложена причудливой формой и напоминала винтовую лестницу. Одежда сползала с картонных коробок на пол....

Воскресенье. Шесть утра. Ночное дежурство Игоря закончилось. Скрючившись от колючего январского мороза, он семенил к троллейбусной остановке. В тусклом свете магазинных витрин Игорь рассеянно ловил свое отражение. Натянутая на глаза лыжная шапочка с еле заметным помпоном на макушке, вязаный клетчатый шарф, укороченный черный пуховик, штаны цвета хаки, массивные ботинки на толстой подошве....

Желтый отпуск

И как только не отмазывался я, объясняя причины «множественных порезов на левом предплечье» подозрительному психиатру, все было тщетно. Военкомовский коновал угостил таки меня направлением в областную психиатрическую больницу. Меня ожидал десятидневный отпуск. Желтый отпуск.

Дабы не напугать начальство, я сочинил байку о том, что меня якобы свалил коклюш. Скрипя зубами, барин все же отпустил на десять дён своего неразумного холопа. ...

Я сидел в своем любимом кожаном кресле курил трубку, и смотрел на полыхающий в камине огонь. В свои восемьдесят девять лет я неплохо сохранился и был, как говориться, еще хоть куда. Но это видимость, реалии – полное моральное опустошение. Иными словами - «труп в цветной обертке».

-Деда, - не унимались двое моих внучат: девятилетний Коля и пятилетняя Наташа, - расскажи, что ни будь интересненькое! Я лишь устало закатывал глаза, или же притворялся спящим....

Похороны Козакова Валерия Александровича были назначены на субботу.
К вечеру того дня все было готово.
Старенькую, с давно облупившейся краской хибару, украсили мишурой и серебристым «дождиком». На крыше укрепили переливающуюся всеми цветами радуги, огромную звезду. На окна налепили снежинки, старательно вырезанные из цветной бумаги. Траву около дома аккуратно скосили, секатором подровняли разросшиеся за лето кустарники. Побелили стволы старых, скрюченных яблонь....