Шева

Присаживайся, дружок, присаживайся.
Пиво свое можешь поставить на журнальный столик. Располагайся поудобнее.
Разговор у нас будет недолгий, но, как раньше говорили, нелицеприятный.
Вот скажи мне – и где тебя вчера весь день носило?
На Майдане, говоришь, был?...

- …Так расскажи, мама, как сегодняшний день прошел?
- Да хорошо прошел. Устала я, сынок, только сильно.
- Много людей было?
- Ой, много. Очень. И звонили, и приходили. Я встала пораньше, чтобы себя в порядок привести, чтобы выглядеть в этот день так, чтобы перед людьми стыдно не было....

Анекдот времен Майдана: по Хрещатику идет субтильный интеллигент в очочках. А вокруг – революция, Майдан бурлит. И вот один селянин видит – идет интеллигентишка, из-за которых все так плохо. И раз — вилами ему в зад. Интеллигент – Ой-ой-ой! Мужик – А шо ж ты хотел?...

Кто-то спросит – а какому президенту?
А без разницы. Две тысячи пятнадцатого года.

Где мы и почему? Вам не надоело? Смотреть и читать о том, что ежедневно происходит в стране с гордым названием Украина. Которая безвылазно где? Да-да, именно там....

Если бы кто-то сказал Олегу, что таки бывает начальство, с которым можно и даже приятно работать, он бы лишь скептически ухмыльнулся.
А затем, в соответствии с легендой о знаменитом режиссере, безаппеляционно бы заявил – Не верю!
Ибо его жизненный опыт категорически утверждал обратное....

Без самодвижущейся коляски под названием автомобиль было плохо.
А что поделаешь – если с «коробкой» родимой возникли нелады.
Но ничего-ничего, завтра машина должна быть уже готова. Артём с утра планировал забрать её с СТО.
А пока — неудобство, конечно....

…Нет, нет и нет. И не думайте!
Я вам со всей ответственностью заявляю — это психическое заболевание.
К сожалению, очень даже часто сегодня встречаемое.
Нет-нет, это не временное отклонение, не отдельные болезненные явления, вызванные усталостью, стрессом или неприятностями на работе или дома....

Илья Михайлович Врублевский, доцент кафедры теории машин и механизмов, после начитки лекций в институте по дороге домой любил совершать неспешный променад. Благо, жил он неподалеку от института. В большом «сталинском» доме на Толбухина.
Да знаете вы, знаете – за угловым гастроном, ныне мини-маркетом, мимо церквушки, через скверик и вот уже этот большой шестиэтажный дом....

Как только он увидел их, сердце у Дёмушкина сразу ёкнуло.
И он понял, что без них не уйдет. Чего бы это не стоило.
Цвет у них был – серые, в черную полоску. Поперечную.
Подошва литая, терракотовая.
Носок – не острый, но и не тупой, красиво так суженный и плавно закругленный....

Что было хорошо – на территории больницы был парк.
Небольшой, но от этого еще более уютный. Когда лежишь в больнице очень долго, и палата осточертела тебе донельзя, парк становится огромным развлечением. Отдушиной, что-ли.
Живой – но не человек....