Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Литература:: - Раскинулось море широко.Раскинулось море широко.Автор: Йхтиандыр Шум судовых дизелей глушит разговоры, порывы ветра разрывают фразы и уносят куда-то за корму, в соленые брызги, в мазутную гладь. Из открытого люка машинного тянет теплом, маслом и легким перегаром. Там всю ночь пили и курили траву бравые контролеры Владморпасса. Сейчас на вахте стоит пожилой Пихалыч, с утра успевший отодрать свою старуху и попутно набрать обороты вместе с главными и со "вспомогачами". Над головой летают бакланы, пытаясь с карбирования нагадить на головы пассажиров. Битком набитое бабками, детьми, служивыми, парубками, телками, тачками, жратвой, барахлом, водкой и ганджубасом старое ржавое корыто медленно ползет по водной глади, чтобы выбросить их всех где-нибудь у Подножья. На поручнях болтаются малолетки, жружие девятку и плюющие шелухой семечек. Мамы и папы отпустили их искупаться в экологически чистой водичке не подозревая, что детки уже давно сосутся и бухают как кони, а вода там не чище унитазной.Где-то на нижней палубе на пенковой бухте сидит чувак с гитарой и тренькает сопливую дворовую сонату. Вокруг толпятся телки в коротеньких летних шортиках. Чувак смотрит на телок и возбуждается. Возбуждаются и телки, но виду не показывают - рядом стоят их постоянные половые партнеры, готовые загнуть салазки любому, похожему на конкурента. Чувак тоже сомневается, приболтать или не приболтать какую-нибудь в целях посидеть у костра, помять сиськи и присунуть в прибрежных кустах. Он только что вылечил триппер и не хочет опять стоять в очереди к педерасту-венерологу, а с гондоном трахаться обламывает. И в рог получать не охота. Поэтому с грустным видом продолжает жевать сопли в три аккорда. В рядом стоящем "паджеро" сидит герла лет восемнадцати и аппетитно сосет чупа-чупс. Ей вкатывает, что она в клевой тачке, да еще и по морю. Конечно тему придется "отработать" ротиком, но дурное дело не хитрое. На соседнем сиденье расположился авторитетный "пупсик". Он поглаживает пузико и с кем-то разговаривает на повышенных тонах по сотовому, объясняя, как доехать на Парис. Вчера они клево отдохнули в бане с начинающими журналистками. Девки так профессионально взяли интерью, что теперь оно безжизненно весит. И корефаны потеряли берега, не сращивают, где находится этот Парис. А через час опять бухать, жрать шашлык и угарать с телками. Из "камаза" высовывается раскосое круглое лицо жителя Востока. Он улыбается, он рад и счастлив, что удалось съездить в город, встретить земляка, поговорить и купить по случаю "короб". Офицеров сегодня не будет, прапору как всегда пох, поэтому культурный вечер обеспечен. Его напарник, молодой славянин в черном беретике уже тусуется среди чумовых подруг, громыхает большими ботинками, приглашая провести вечер в компании бравых мужчин. Соски не против, они смеются, томно мечтая, как они обхватывают сильную шею доблестного защитника отечества в подсобке, пропахшей порохом, хлебом, кирзой, кислой капустой и плохопереваренным солдатским говном. Запахи - ерунда, главное - процесс. Пусть на шинелях, пусть не снимая сапоги, пусть с гильзой от РПК вместо гондона, но зато с настоящим мужчиной! Где-то у аппарели застрял маленький продуктовый фургон. Вокруг бегает пожилой усатый мужик в задрипаном спортивном костюме и старой флотской рубашке. Он везет хлеб, водку и хавчик. Завтра все это стадо, которое едет на корыте, после жорова и порева сползется в поселок. Поэтому выручка будет клевая. От этой мысли старый крест входит в раж, по-кулацки строго оглядывая округ, чтобы ничего из машины не утащили. А дома ждет ужин, чекушка и баба, которую надо отодрать, чтобы не гундела и не посылала полоть картошку. Плывет это чудо цивилизации, переваливается, как беременный тюлень, оставляя за собой шлейф нечистот и мазута. На палубе народ активно сращивает темы на вечер, обменивается пейджерами и мобильниками, забивает "стрелки" и мысленно уже на месте отдыха. Роли распределены, вагины поделены, уже пьют за знакомство, а кое-где, выпив уже на брудершафт, сосутся и жмут коленки. И даже спариваются в тонированных авто. "Зульцеры" надрываются, вспомогачи выбиваются из сил, необжатые фланцы пропускают мутную жижу. "Титаник" прибрежных сообщений медленно тащится к берегу и только одному всевышнему известно, что впереди - удачная швартовка или большой пузырь с кучей обломков, фекалий и совокупляющимися телами пассажиров. Теги:
3 Комментарии
#0 13:13 07-08-2003Ёж
Оч. понравилось. сила Очень ахуительно!!! Да что ж у тебя за проблемы-то с интервью! :) Написано хорошо, да. Сдаётса мне, мил человек, ты кинщик. Здорово крутиш свою кино. да ты, сука Родину нихуя не любишь что ли? 'так профессионально взяли интерью, что теперь оно безжизненно весит' гыыы , а када Локуст брал у себя интервью у него все нормально было Да! Красиво. Понравилось! Печально, обречённо, бесцветно, грустно. Хотя тема понятна. Уй бляяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяя... Как прямо в кино сходил Еше свежачок вот если б мы были бессмертны,
то вымерли мы бы давно, поскольку бессмертные - жертвы, чья жизнь превратилась в говно. казалось бы, радуйся - вечен, и баб вечно юных еби но…как-то безрадостна печень, и хер не особо стоит. Чево тут поделать - не знаю, какая-то гложет вина - хоть вечно жена молодая, но как-то…привычна она.... Часть первая
"Две тени" Когда я себя забываю, В глубоком, неласковом сне В присутствии липкого рая, В кристалликах из монпансье В провалах, но сразу же взлётах, В сумбурных, невнятных речах Средь выжженных не огнеметом - Домах, закоулках, печах Средь незаселенных пространствий, Среди предвечерней тоски Вдали от электро всех станций, И хлада надгробной доски Я вижу.... День в нокаут отправила ночь,
тот лежал до пяти на Дворцовой, параллельно генштабу - подковой, и ему не спешили помочь. А потом, ухватившись за столп, окостылил закатом колонну и лиловый синяк Миллионной вдруг на Марсовом сделался желт - это день потащился к метро, мимо бронзы Барклая де Толли, за витрины цепляясь без воли, просто чтобы добраться домой, и лежать, не вставая, хотя… покурить бы в закат на балконе, удивляясь, как клодтовы кони на асфальте прилечь не... Люблю в одеяние мятом
Пройтись как последний пижон Не знатен я, и неопрятен, Не глуп, и невооружен Надевши любимую шапку Что вязана старой вдовой Иду я навроде как шавка По бровкам и по мостовой И в парки вхожу как во храмы И кланяюсь черным стволам Деревья мне папы и мамы Я их опасаюсь - не хам И скромно вокруг и лилейно Когда над Тамбовом рассвет И я согреваюсь портвейном И дымом плохих сигарет И тихо вот так отдыхаю От сытых воспитанных л... Пацифистким светилом согреты
До небес заливные луга Беззаботная девочка - лето В одуванчиков белых снегах Под откос — от сосны до калитки, Катит кубарем день — карапуз, Под навесом уснули улитки, В огороде надулся арбуз Тень от крыши.... |